Зима в Эдеме - Гарри Гаррисон

Начался путь на юг. Керрику еще не случалось путешествовать в иккергаке, и новизна занимала и тело, и мысли его. Это не то что плыть через океан в урукето – в покрытой кожей внутренней камере, в вонючей и зловонной полутьме, где ничего не видно и нечего делать. На иккергаке все было не так. Они плыли по воде, а не под ней, над головами кричали птицы и спускались к волнам. Дерево скрипело о кожу, и распущенный большой парус гнал суденышко вперед по волнам. Здесь Керрик не был оцепеневшим пассажиром – он трудился со всеми. На дне иккергака всегда набиралось много воды, и Керрику не надоедало возиться с костяной трубкой и следить, как сбоку выливается струйка чистой воды. Он все гадал, как это происходит, но так и не мог понять секрета. Наверняка все дело в воздухе, как в надувной игрушке, но разобраться он не мог. В конце концов и неважно – достаточно было знать, что движениями рук он может доставать воду со дна лодки и выбрасывать в океан.

С парусом было проще. Керрик чувствовал лицом дуновение ветра и видел, как напрягаются плетеные веревки, передавая силу ветра иккергаку. Следуя наставлениям парамутанов, он научился правильно тянуть за лини и завязывать их узлами. Ему даже разрешили нести вахту возле кормила. Лишние руки были нужны: они плыли и ночью, и днем, и зима отступала назад, сменяясь весною. Так что днем при хорошем попутном ветре он уже мог держать курс не хуже парамутанов.

Иккергак оказался сложным, воистину изумительным сооружением. Весь его корпус был сделан из шкуры одного уларуаква, так что Керрик мог догадываться, какими огромными могут быть морские гиганты. Кожаная обшивка обтягивала прочный деревянный каркас. Гнутую деревянную решетку скрепляли кожаные ремни. В известной мере это было похоже на урукето – при движении иккергака гибкие бока «дышали».

По мнению Армун, плыть на юг в иккергаке было куда лучше, чем на север в маленькой лодке. Здесь было просторнее, и чувствовала она себя лучше. Дни становились теплее – хватит с них льдов и снега. Но она боялась, что мальчики свалятся в воду, и следила за ними, когда они играли. Но, несмотря на ее заботы, как-то раз разыгравшийся Харл потерял равновесие и свалился-таки за борт. Вопль его переполошил кормчего, тут же развернувшего иккергак боком к ветру. Парус вяло затрепетал, а Калалекв, перегнувшись за борт, бросил линь испуганному мальчишке. Все произошло в какой-то миг. Воздух не успел выйти через кожаную одежду и поддержал его на воде. Когда мальчика вытащили на борт, все парамутаны просто покатились со смеху при виде промокшей фигурки. После этого Харл стал осторожнее, да и Арнхвит приутих после того, как его приятель кувыркнулся за борт.

Парамутаны были отличными рыбаками и постоянно забрасывали в воду снасти. Костяные крючки состояли из двух частей: одна заостренная, в другой просверлено отверстие для шнурка. В середине крючок был чем-то склеен и перевязан. Три-четыре таких крючка привязывали к одной снасти и наживляли кусочками кожи, вымазанными чем-то желтым и красным. В качестве грузила использовали просверленный булыжник, который привязывали к длинной снасти. Камень бросали за борт, и вся снасть отправлялась следом за ним. Когда ее поднимали, она часто была полна рыбы. Конечно же, добычу парамутаны, как всегда, поедали сырой, но тану уже успели привыкнуть к этому.

Воду везли с собой в мехах, запасы ее пополняли из пресных ручьев и речек на берегу. И намного скорее, чем рассчитывали, тану оказались возле большой реки – там, где саммады останавливались по дороге на юг. Стало гораздо теплее, дни удлинились. Теплые дни радовали тану, а парамутанам становилось все более и более не по себе. Они давно уже сбросили всю одежду и старались держаться в тени, но их бурый мех был постоянно влажен от пота. Смех прекратился. И как-то раз после солнечного и жаркого дня Калалекв поманил Армун в сторону. Он прятался в тени борта лодки, утомленно обмахиваясь кисточкой хвоста.

– Тебе надо учиться водить иккергак, остальным эрквигдлитам тоже. Настало время расставаться – мы, парамутаны, умираем…

– Не говори так! – в ужасе вскрикнула она, зная, что смерть всегда прячется где-то рядом и готова прийти, едва заслышит свое имя. – Причиной всему жара. Высадите нас на берег, а сами возвращайтесь на север.

Парамутаны давно уже страдали от жары, но стали настаивать на продолжении плавания и не позволяли тану высадиться, чтобы самим повернуть обратно. Нужно было что-то предпринять, но Армун не знала, что именно. И тут судьба распорядилась по-своему…

Парус вдруг захлопал, и иккергак закачался на волнах. У руля был Керрик. Бросив кормило, он показывал на берег и кричал.

Они плыли вдоль берега, мимо ровного отлогого пляжа, с обеих сторон уходившего к горизонту. Был отлив, и гладкое песчаное дно обнажилось на всем протяжении. Керрик указывал на какой-то темный предмет, похожий на серую скалу. Армун не могла понять, что его взволновало. И вдруг, затаив дыхание, поняла.

Мастодонт. Мертвый.

Иккергак подвели поближе к берегу. Керрик первым прыгнул за борт. Преодолевая волны, он побрел к неподвижному телу. На хобот мастодонта набегали волны. Морские птицы успели выклевать глаза мертвого зверя. Керрик обошел вокруг туши. И с мрачным как смерть лицом поднял извлеченную из шкуры иглу хесотсана.

– Иди назад! – закричала Армун по-парамутански. Ее голос дрожал от страха. – Будем идти на север всю ночь, а потом – в глубь суши, подальше от океана.

Она потянулась за Арнхвитом. Подняв массу брызг, Харл выбрался на берег следом за ней. Ортнар, морщась, вылез из лодки. Армун объяснила случившееся испуганному парамутану. Слова выплеснулись потоком:

– Твари, о которых я тебе рассказывала, мургу, побывали здесь. Они приходят с юга, морем. Возвращайтесь на север, спасайтесь.

– Мастодонт пришел оттуда. – Керрик махнул в сторону деревьев за дюнами. – Видишь следы? Два или три дня назад. Пусть они передадут наши вещи и возвращаются.

Видя мертвое тело мастодонта, спорить было невозможно.

– Мы уходим, – ответил Калалекв, не скрывая страха в голосе. – Мы уходим на север, ловить рыбу, кормить паукаруты. Плывите с нами, иначе мургу убьют и вас.

– Мы должны остаться.

– Тогда мы вернемся за вами. На это место. Прежде чем наступит зима. Надо ведь ловить рыбу. И вы возвратитесь с нами.

– Пойми, мы не можем этого сделать. Наше место здесь. А теперь плывите, быстрее.

Армун стояла на берегу около скромной груды пожитков, прижимая к себе мальчишек. Поймав ветер, иккергак быстро двинулся вдоль побережья. Расставаясь, парамутаны припомнили свои правила приличия, и их громкие шутки и смех еще долго доносились до тану сквозь шум волн.