Жандарм 4 - Никита Васильевич Семин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пока дышит. Вроде хрипеть перестал. В беспамятство впал.
— Если довезем до города, то вытащим. А там уже и допросим.
— Что с остальными делать будем?
— По уму — не наша проблема, — задумчиво протянул контрразведчик. — Да и если с толпой попремся — и время потеряем и шум поднимем раньше времени.
— Предлагаете бросить их здесь? — нахмурился я.
— Предлагаю не решать чужие проблемы, — раздраженно бросил мужчина. — У меня и своих хватает. Мы их освободили? Освободили. Еда здесь есть. Их бывших охранников мы заберем. Можно оставить им пару ружей на крайний случай, от зверья отбиться. А дальше пускай сами до города добираются.
На этом он посчитал разговор законченным и пошел собирать своих людей. Меня же такое отношение к людям не устроило, и я отправился к алеутам. Для конвоирования захваченных пленников хватит и людей из контрразведки. А вот оставлять изможденных рабочих одних я посчитал паскудством.
Со старшим охотником Гбыхом договориться удалось легко. Он пообещал, что проводит людей до города и не будет торопиться в этом деле. Что меня полностью устроило.
В лагере кроме бывших теперь охранников мы забрали добытое самородное золото, погрузили раненого управляющего на телегу и отправились в обратный путь. В этот раз он растянулся аж на десять дней. И в основном из-за телеги с управляющим. Мужик все же не помер, а его состояние было стабильно тяжелым. Данила, уж не знаю каким способом, но умудрился не дать ему окончательно помереть и, чтобы не растрясти его раны, скорость и так-то не слишком большую приходилось держать еще ниже. Но добрались.
Почти месяц без цивилизации — не то, что понравится городскому жителю. Улицы Ново-Архангельска несмотря на их не самый чистый вид и обилие разного в том числе и весьма потрепанного жизнью и грязью люда для меня были лучшим зрелищем. А уж о том, чтобы завалиться в кабак, послушать испанку, да пропустить по стаканчику-другому пива Роб мне все уши прожужжал за последние три дня. И я совсем не прочь был последовать его предложению.
Пока ехали, успели обсудить со Святогором Николаевичем, куда денем пленников. По большому счету они ни ему, ни мне были не нужны. Но захваченные охранники удерживали незаконно силой людей на руднике. А это дело уголовное. Вот в полицию и решили их всех сдать. Поэтому первым делом отправились в участок. Но не знакомый мне, находящихся рядом с жандармерией, а в тот, что был поближе к зданию контрразведчиков. Просто потому, что мы собирались оставить у полиции всех задержанных. Даже раненого управляющего. Последнего — лишь на ночь, потому что в город мы вошли поздним вечером.
В участке договорились, что управляющего разместят в отдельной камере, а уж утром мы его заберем. Никуда он не денется. Раз уж в телеге десять дней протрясся и не помер, то и ночь в тепле и без тряски тем более протянет. Ну а там и медпомощь нужную окажем и допросим со всем тщанием.
Разобравшись с этим делом, оставив напоследок у камеры управляющего для охраны местного городового, мы разошлись по домам. Я первым делом отправился узнать, как там Анука с Артемом. Все ли у них в порядке и не пытались ли кто к нам пробраться в наше отсутствие. К счастью, тут никаких сюрпризов не оказалось. Лишь отметил мельком, что отношения между двумя молодыми людьми активно развиваются и, судя по их поведению, и взглядам друг на друга, не удивлюсь, если они уже делят постель.
Ну а потом все же пошел в кабак, встретив там уже успевшего выхлебать литр пива Роба.
— За успешно выполненное дело, — таким тостом встретил меня ирландец.
— До конца оно еще не завершено, — заметил я, но в ответ все же чокнулся пол литровой кружкой.
— Да я про штурм и освобождение тех людей, — махнул рукой ирландец, масляными глазами провожая аппетитную попку официантки.
— За это можно и до дна, — согласился я с ним, опрокинув кружку в себя.
Надолго засиживаться не стали. Просмотрев до конца «культурную программу» в виде певичек и танцовщиц, расплатились и отправились домой.
Утром в полицейский участок я шел с легким похмельем и желанием поскорее разобраться с этим чертовым делом. Было чувство, что мы как никогда близко к цели. Стоит расколоть управляющего, и тогда мы получим информацию на тех, кто стоит не только за незаконной добычей золота, но и убийством моих предшественников. Точнее, исполнителей того дела я уже знаю. Когда мы в пути подробнее допросили помощников управляющего, те подтвердили, что к ним обращались люди, чтобы выделить пару охранников для одного щекотливого дела. А когда те охранники не вернулись, и управляющий затребовал их назад, от него откупились, приказав забыть об этом. Но пара слухов там, пара здесь — и сложить картинку у управляющего о настоящей цели заказчика и куда подевались охранники, не составило труда. Однако кто именно нанимал тех охранников на дело, помощник не знал.
Пришел я не первым. В участке уже находился крайне хмурый и злой Юрий Константинович. Недалеко о чем-то говорил с бледным дежурным офицером Святогор Николаевич.
— Что-то случилось? — спросил я Юрия Константиновича, когда мы поздоровались.
— Случилось, — кивнул он. — Доставленный вами полутруп теперь мертв окончательно. И есть подозрение, что ему кто-то ночью помог в этом деле.
Глава 24
— Не понял, — это первые слова, которые вырвались из меня после слов Юрия Константиновича.
— Что вы не поняли, Григорий Мстиславович? — раздраженно поджал губы контрразведчик.
— Что значит: пленнику помогли умереть? Он же в полицейском участке! К нему городового приставили, чтобы лично следил! Неужели в этом городе полиция настолько прогнила, что полагаться на нее даже нам нельзя?
— Не порите чушь, — поморщился мужчина. — В полиции, конечно, есть отдельные личности… кхм… с недостатками, которые порочат честь их мундира. Но не все. И в этот участок задержанного вами управляющего поместили не случайно. Каждого из служащих здесь полицейского мы проверили на связи с криминалом и иностранными общинами давно и не один раз.
— Тогда почему вы уверены, что пленнику «помогли»? Может все-таки сам помер? — озадачился я.
— Потому что вчера, после того как его поместили под стражу, к нему все же вызвали медика. И он констатировал хоть и тяжелое, но стабильное состояние задержанного, и дал гарантию, что до утра тот доживет. А сейчас тот же медик обнаружил следы удушения на шее пациента. Вот так. И первый, и повторный осмотр задержанного проводились в нашем присутствии. Сам медик убить его не мог, — ответил Юрий Константинович на еще не заданный мной вопрос.
— Кто же тогда?
— Вот и пытаемся разобраться, — выдохнул контрразведчик.
Мы замолчали и как-то одновременно посмотрели в сторону Святогора Николаевича, все еще допрашивающего, по-другому и не скажешь, дежурного офицера. Наконец через десять минут он закончил и подошел к нам.
— Ну что там? — первым спросил я его о результатах опроса дежурного.
— Да странно как-то, — протянул мужчина. — Никого постороннего по заверениям штабс-капитана не было. Только дежурная смена. Приводили среди ночи двух задержанных дебоширов, но тех посадили в другое крыло здания и к камере нашего пленника они не подходили.
— Совсем никого постороннего не было? — нахмурился Юрия Константинович. — Ты же понимаешь, что это тогда значит?
— Понимаю, — буркнул Святогор Николаевич.
Еще бы не понимать. Это значит, что не всех они проверили или проверили плохо.
— Дай, я еще с ним поговорю, — сказал я контрразведчику и двинулся к офицеру.
Тот только отходить от разговора со Святогором Николаевичем стал. Вон, водички попить взял, а тут я. Мужик чуть не подавился той водой.
— У меня есть к вам пара вопросов, — заявил я ему, тут же активируя считывание его эмоций.
Тот мой жест заметил и стал еще бледнее.
— К-какие вопросы? Я уже все рассказал.
— Да все те же. Кто кроме дежурной смены был в здании?
— Никого.
Настороженность и подозрительность. А мне нужен страх. Именно он идет рука об руку с ложью.
— Кто-нибудь заходил ночью в здание кроме дежурной смены?
— Два человека. Пьяницы. Подрались возле кабака, что на углу Баграмяна и Кутузова.
— Еще кто-то был?
— Нет.
А вот сейчас страх все же промелькнул!
— Врешь! — тут же надавил я на него. — Кто еще заходил? Я умею отличать правду от лжи. Отвечай!
— М… мне п… приказали не говорить, — запинаясь и уже откровенно запаниковав, ответил офицер.
— Кто приказал? С чего ты вообще его послушал⁈
— Эт… Это был Гаврилов. Заместитель начальника жандармерии.
Гаврилов? Тот самый «Паша», как его
