Снайпер, который любил жареный рис - Чжан Голи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Руководитель моей секции возвращается сегодня; если подождать, мы сможем отчитаться вместе.
— Ну так начните первым.
— Чжоу был в Риме определенно по делу, не для удовольствия. Личность пожилого азиата, который пил с ним кофе, сейчас устанавливается; предполагается, что это подпольный торговец оружием, имевший беседу с Чжоу и неким иностранцем о чем-то связанном с Тайванем.
Чжоу был убит бывшим снайпером тайваньских десантников по имени Ай Ли. Пять лет назад Ай вступил в Иностранный легион. Нет никаких сведений о его знакомстве с Чжоу или каких-то связях с ним. Ай убил только Чжоу, но не двоих других. Это указывает на то, что дело, по которому Чжоу приезжал в Рим, было нежелательно кому-то или какой-то организации. Значит, Чжоу убили, чтобы сделка не состоялась. И это было сделано публично, у всех на глазах, словно предупреждение для других: больше не пытаться.
— Итак, ваши соображения?
— Это бандитский прием, босс. Магазин не платит за «крышу», вы его громите, полиция наказывает пару ребятишек без предыдущих приводов. Но тут речь идет не о магазине, это для того, чтобы показать другим магазинам, что случится, если они перестанут платить.
— Значит, они решили провести экзекуцию в центре Рима?
— Да, а затем появляется Чэнь Личжи, другой тайваньский снайпер, и пытается убить Ай Ли. Понятно, что Ай Ли хотят устранить, но заканчивается тем, что Ай убивает Чэня и добирается до Чехии, где его настигает другой киллер. Стало быть, его каким-то образом отслеживают, но он настороже и второй раз избегает смерти.
Теперь Ай проскользнул назад по фальшивому паспорту, изменив внешность. И единственный способ для него выпутаться из всей этой передряги — убить тех, кто желает его смерти. Потому что если он этого не сделает, погибнет.
— Он в Тайбэе?
— Прибыл вчера в Таоюань, переодетый женщиной, якобы для участия в марафоне.
— Что вам потребуется?
— Узнать, какую сделку собирался Чжоу обсуждать в Риме. И я полагаю, это приведет нас к тому, кто убил Го и Цю.
— Что бы ни затевал Чжоу, это засекречено. Политика. Сначала вам придется поработать над двумя другими.
— Что случится, если мы возьмем Ай Ли и он впутает президента?
Шеф протянул руку.
— Сигарету дадите?
В здании не курили. Инициатива шефа. У протянул ему сигарету и чиркнул зажигалкой.
— У Чжоу были долги? — спросил шеф.
— Я знаю, что ему нравились женщины с пристрастием к дорогим сумкам и платьям.
— СМИ об этом в курсе?
— Подождите пару дней, и будут в курсе.
Шеф взял фотографию Ай Ли.
— У него еще остались знакомые на Тайване?
— Не думаю. Он сирота, родных нет.
— А как вы собираетесь взять его?
— Как только вернется начальник моей секции, мы сядем и помозгуем с остальными.
— Схватите его, мне все равно как. Живым или мертвым. Потом будем думать, что делать дальше.
Живым или мертвым? Это еще откуда?
В музыкальном магазине Ай Ли купил футляр для гучжэна[25], в который поместится разобранная Ml. Прицел, глушитель и шесть патронов он разложил по карманам. Затем сел в автобус. Все автобусы на Тайване оснащены камерами: одна впереди, одна сзади. К счастью, в Тайбэе принято носить маски из опасений по поводу гриппа.
На нем были и маска, и бейсболка: двойная гарантия защиты от простуды. Он уселся в конце автобуса. Договорившись с У о месте и времени встречи, он намеревался, как всегда, приехать пораньше и удостовериться, что обстановка на поле боя соответствует его ожиданиям.
У пришлось заехать к Чжу Ли, чтобы узнать, есть ли новости: папаша отказывался пользоваться мобильным телефоном; имея за плечами долгий криминальный опыт, он проникся убеждением, что органы правопорядка на всей планете занимаются исключительно прослушиванием его звонков. Но на выходе его окликнули из конференц-зала. Сын? Зачем он здесь?
— Вот молодец, пойдем позавтракаем?
Сын прошел с ним до выхода.
— Пап, кто-то хакнул наш роутер.
— Откуда ты знаешь?
— Ну… долго объяснять. И еще я думаю, что у нас и телефоны теперь на прослушке.
— Не может быть. Для того чтобы поставить телефоны на прослушку, нужно испрашивать разрешения у прокуратуры, у судьи.
— Ну, нас точно взломали. Так что ты поосторожнее с разговорами по телефону.
У обнял сына за плечи.
— Всё в порядке, твой дядюшка Умник сегодня возвращается. Больше не нужно будет сидеть в чате по вечерам.
— А…
— Насчет этого не волнуйся. Я тебе скажу, как только у нас с Умником будет какая-то подвижка. Выпьешь со мной кофе?
— Не могу, надо в библиотеку.
— Опять дедушка стряпать приходил?
— Я пытался тебе сказать, да.
— И?
— Ну это как-то нездорово.
— В смысле?
— Я хочу похудеть, а времени на спорт нет. А он меня закармливает.
— Я с ним потолкую.
Он проводил сына до конца улицы Чжунсяо Дун-лу и посмотрел, как тот идет в сторону метро. Нужно что-то решать насчет отца. Если так будет продолжаться, терпение сына лопнет, и отец обидится. А это еще сложнее исправить.
Зажужжал мобильный: новое сообщение, время и место встречи с загадочным осведомителем. Парк Хэбинь? Прямо рядом с его домом?
Он завернул в кафе Чжу Ли: папаша и трое его приятелей были там; Тесак, подняв крышку чайника, подсыпал заварку.
— О времени условлено, и тебе будет приятно узнать, что это скорее рано, чем поздно. Завтра утром в восемь тридцать садись в скорый поезд до Синьчжу. Там тебя встретит машина.
— Завтра утром, в восемь тридцать.
— И в скорый садись, слышишь, не в электричку.
Пока папаша говорил, остальные трое подчеркнуто смотрели в сторону.
Позвонил Умник.
— В аэропорту?
— Жду чемодан. В конторе увидимся?
— Попозже, у меня дела.
— А я итальянскую ветчину привез, колбаски, хлеб, финики и вино. Можно устроить пир!
У спрятал телефон и подышал на замерзшие пальцы.
Остановив такси, он велел отвезти себя в парк Хэбинь. Встреча назначена у баскетбольной площадки — прямо у реки, да еще этот ветер. Судьба ему, что ли, такая — мерзнуть?
Ай Ли был на месте за час до У, не побоявшись дождя и ветра, чтобы исследовать территорию. Поросший травой парк, отделенный от реки набережной. На восточном берегу — «Гранд-отель» к северу, к югу — пруд. На западном берегу — Музей изящных искусств к северу, аэропорт Суншань к югу.
