Багровые узы - Венди Оуэнс

— Ты это слышала?

Я качаю головой, но мои чувства сейчас в состоянии повышенной настороженности.

Винсент прислушивается еще мгновение, но продолжает говорить, ведь больше не слышно ни звука.

— Ты не можешь больше хранить секреты от меня. — говорит он.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, размышляя, могу ли я доверить ему то, что я влюбилась в Алексея Иванова.

Пока Винсент смотрит на меня, в ожидании ответа, и на меня давит недосказанность между нами. Я хранила от него так много секретов, но этот кажется совершенно другим. Кажется, что этот секрет может изменить всё.

— Если ты не будешь честна со мной, я не смогу тебе помочь, — отвечает он.

Я знаю, что мне необходимо кому-то доверить свою тайну, иначе я могу задохнуться от внутренней тревоги.

— Я кое-кого люблю, — говорю я наконец.

— И в чем именно секрет? — Винсент вопросительно поднимает бровь.

— Это не просто… Кто-то, — уточняю я.

Глаза Винсента расширяются.

— Кто это?

Я открываю рот, готовая ответить честно на его вопрос, но как только слова готовятся вырваться, в спортзале резко гаснет весь свет.

— Амелия?

— Винсент? — зову я в панике, протягивая руку, пытаясь нащупать в темноте брата. Мгновение спустя я слышу звук шагов, шаркающих по мягкому полу.

— Кто здесь? — кричит Винсент.

Внезапно чья-то рука хватает меня за затылок и прижимает к стене. Мне удается вскрикнуть, прежде чем чья-то рука закрывает мне рот.

— Не трогай ее, блядь, — кричит Винсент. — Я убью тебя, ты меня понимаешь?

Я пытаюсь сопротивляться, но хватка на мне слишком крепкая. Я чувствую острую боль в шее, и ощущение холода распространяется по всему телу. Затем мои глаза застилает черная пелена, и я проваливаюсь в небытие.

Глава 18

Я открываю глаза, привыкая к тускло освещенной комнате без окон. Меня охватывает паника, когда я осознаю, что мои руки крепко связаны за спиной. Сердце бешено колотится в груди словно разъяренный кулак, пытающийся вырваться из грудной клетки.

Холодное помещение удушает и угнетает. Мерцающие флуоресцентные лампы отбрасывают жуткие тени на сырые стены, отчего помещение кажется еще меньше, чем есть на самом деле. Низкий потолок, давит на меня, как гиря, грозя раздавить своей тяжестью. Воздух затхлый и спертый; каждый вдох наполняет мои легкие запахом плесени и грибка.

Я слегка смещаюсь, пытаясь получше рассмотреть окружающую обстановку. Пол подо мной — твердый бетон, немилосердный к моему израненному телу. В углу комнаты зловеще стоит ржавый металлический стул, предназначение которого неясно. Дверь тяжелая и массивная, без какой-либо видимой ручки или замка с этой стороны — непреодолимый барьер между мной и внешним миром.

Мой разум лихорадочно ищет ответы, хоть какое-то подобие понимания. Как я здесь оказалась? Кто привел меня сюда? Чего они хотят?

Я отгоняю надвигающийся страх, вместо этого сосредотачиваясь на гневе. Я не буду жертвой. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Я слишком далеко зашла и слишком упорно боролась, чтобы позволить кому-то закончить мою историю подобным образом. Кто бы ни стоял за этим, он пожалеет, что перешел дорогу Амелии Кинг.

Решимость закипает во мне, согревая кровь и подстегивая волю к выживанию. Я снова осматриваю комнату в поисках слабых мест или возможных путей отступления. Мои глаза улавливают движение в углу комнаты, где ржавый стул отбрасывает угрожающие тени на сырые стены. Маленькая крыса бегает по полу, не обращая внимания на мрачное окружение. Если она может выживать в этом адском месте, то и я смогу.

Пока я вглядываюсь в каждую деталь, свет над моей головой постоянно мигает, и я думаю, не короткое ли это замыкание, не ослабла ли лампочка. В голове вспыхивает идея, и, несмотря на страх, свернувшийся в животе, я чувствую прилив надежды. Если я смогу встать и подтолкнуть светильник, то смогу заставить лампочку выпасть и разбиться. Если я все сделаю правильно, то смогу добыть осколок разбитого стекла, чтобы разрезать веревки.

Прежде чем я успеваю осуществить свой план, за дверью раздаются тяжелые шаги. Дверь со скрипом открывается, и передо мной предстает группа мужчин с жестокими улыбками и холодными, расчетливыми глазами. Их русский акцент пропитан злобой, они издеваются надо мной, и их смех разносится по комнате.

— Посмотрите на маленькую принцессу, — усмехается один из них, в его голосе звучит презрение. — Неужели ты думала, что сможешь спрятаться от нас в своей крепости?

— Какая жалость, — добавляет другой, окидывая меня голодным взглядом. — Ты очень красивая. Будет жалко испортить такое милое личико.

Я стискиваю зубы, гнев и отвращение переполняют меня. Но я не хочу, чтобы они увидели мой страх, и не хочу, чтобы им было приятно осознавать, что они залезли мне под кожу. Вместо этого я вызывающе смотрю на них в ответ.

— Наслаждайтесь своими нелепыми шуточками, пока можете, — выплевываю я, мой голос полон яда. — Когда я выберусь отсюда, вы все заплатите.

Их смех становится громче, заполняя пространство вокруг меня, словно удушливый туман. Но это не имеет значения; их насмешки только укрепляют мою решимость.

Пока мужчины продолжают свою тираду, я думаю только о том, что Николай, должно быть, что-то напутал. По их акценту можно догадаться, что они работают на Луку. Именно он должен был назначить цену за мою голову. Неопределенность гложет меня, но я отбрасываю ее в сторону, сосредоточившись на задаче: найти выход из этого кошмара.

Пот струйками стекает по моей спине, когда я делаю глубокий вдох. Мои руки связаны за спиной, но я использую все силы, чтобы сидеть прямо, с высоко поднятым подбородком.

— Это все, на что ты способен? — насмехаюсь я, заставляя себя улыбнуться.

— Дерзкая, не так ли? — усмехается один из мужчин, подходя ближе. От него воняет сигаретами и алкоголем.

— Пошел ты, развяжи меня, и я покажу тебе, какая я дерзкая, — отвечаю я, не отводя взгляда.

— Продолжай болтать, принцесса. — другой мужчина хмыкает, его глаза сверкают злобой. — Мы посмотрим, насколько ты крута, когда покончим с тобой.

— Хватит! — новый