Мой Ванька. Том первый - Алексей Лухминский

– Александр Николаевич! Ваша помощь нужна, – с места в карьер начинает тётка. – Я из приёмного. Там привезли мужчину… У него нога… А я только кардиолог. Мне сказали, что вы можете…

– Так есть же дежурный травматолог? – удивляюсь я.

– Да пьяный он! Не добудиться! – возмущённо шепчет тётка.

– Саш, ты же можешь… – встревает Ванька.

– Ладно, давайте посмотрю… – бормочу я, ещё не зная, смогу ли помочь. – Вера Тимофеевна, я в приёмный, надо посмотреть там пациента.

– Хорошо. Чаю согреть?

– Да, с удовольствием, когда вернусь.

Сбегаем по лестнице на первый этаж. Ванька бежит следом.

На каталке лежит мужик лет пятидесяти, с седым ёжиком на голове. Вид у него респектабельный. Нога… Она как-то неестественно вывернута в голеностопе. Только бы не перелом!

– Ну где же врачи? – достаточно громко возмущается он.

– Вот, я привела доктора.

– Этот юнец – доктор! Ещё не хватало! Пусть меня везут во Вредена! Ещё придумали! Я не кролик подопытный! Студент, небось?

Это уже относится ко мне.

– Рентген сделали? – спрашиваю я тётку, не обращая внимания на его слова.

– Да… Вот…

Она явно смущена и чувствует себя неудобно в этой ситуации. Смотрю снимок прямо на лампе в смотровой. Слава богу! Только вывих! Можно вправить.

– Так! Слушайте меня внимательно! – говорю я, глядя неожиданному пациенту прямо в глаза. – Перестаньте орать! У вас вывих, который я вам сейчас вправлю. Будет больно. Но зато потом всё будет хорошо. Ванюха, ложись ему на поясницу.

– Как? – не понимает он.

– На живот! Чтобы не дёргался!

– Понял… – и ложится правильно.

– Ребята, вы чего? Пусть завтра профессор…

Пальцы мои как-то сами нашли правильные места, и осталось только слегка дёрнуть.

– Уй! Бля! Ёб твою… О-ох…

– Молчать! Тихо! Ванюха, отпусти, – рявкаю я и продолжаю ощупывать сустав. Вроде всё стало на свои места. Мужик бестолково на меня таращится и молчит.

– Вези его на рентген. Надо проверить. А вы сопроводите.

Тётка кивает. Увозят. Сажусь в смотровой на кушетку. Вот и я пригодился на дежурстве…

Возвращаются.

– Александр Николаевич! Вот, посмотрите… – тётка протягивает мне снимок. – Кажется, всё в порядке…

Смотрю… Да. Стало на свои места.

– Вот и всё! – обращаюсь я к больному. – Теперь гипс и в – в палату!

– Как в палату? Мне надо домой! – неожиданно начинает он волноваться. – У меня там ребёнок один!

– Сколько лет ребёнку?

– Сыну шестнадцать.

– Ничего, он уже взрослый. А вам надо будет полежать, пока сустав не восстановится, – отрезаю я.

– Да не могу я тут… – и осекается. – Сын у меня… не ходит. А матери его уже два года, как нет. Мы с ним… одни…

Повисает тишина. У тётки-кардиолога квадратные глаза. Ванька смотрит на меня, не отрываясь. Будто гипнотизирует. Что же делать?

– Так… Вас как зовут?

– Сергей Александрович. Простите меня… Я был неправ… – неожиданно смущённо говорит он.

– Ничего, мы привыкли, – отвечает за меня тётка-кардиолог, продолжая вопросительно смотреть на меня.

Понимаю, что решение принимать мне.

– Значит, так, Сергей Александрович! Давайте я сейчас проведу терапию, какую могу. А завтра, когда моё дежурство закончится, мы с Ваней отвезём вас домой. Сыну сейчас позвоните. Хорошо?

– Ну ладно… Что уж делать… Свиту свою я отпустил.

Что за свита?

Сижу и работаю с суставом Сергея Александровича. Конечно, до конца я его восстановить не смогу, но чтобы без гипса, а лишь с давящей повязкой – можно попробовать.

– Вань, сходи к Вере Тимофеевне, скажи, что я в приёмном работаю. И будь там. Если что-то экстренное – прибегай за мной.

– Угу! – Ванька кивает и испаряется.

– Хороший у вас ассистент, – одобрительно бурчит мужик.

– Это не ассистент, это мой брат. Поесть мне на дежурство принёс, – объясняю я.

– Медик?

– Программист.

Работаю с суставом, и даже спать не хочется. Сергей Александрович иногда постанывает, но я стараюсь не причинять боли. Уф-ф… Даже устал. Но вроде получилось.

– Едем на рентген. Проверим.

Сам качу каталку в рентгенкабинет.

– Сашенька! Ты уже нас сегодня совсем затрахал! – смеётся рентгенолог Раиса Васильевна.

– Извините, надо! Давайте, укладываем.

Уложили. Раиса Васильевна достаточно мощная женщина, и вдвоём у нас хорошо получилось.

– А теперь – пошёл вон! А то твоё мужское достоинство пострадает и детей у тебя никогда не будет!

А у меня уже есть, так и хочется сказать в ответ.

– Ухожу, ухожу… – подыгрываю я ей.

Ждём с Сергеем Александровичем в коридоре нового снимка.

– Сашенька! Ты просто кудесник! – выскакивает Раиса Васильевна. – Сустав почти как новенький! Вам повезло, что вы к нему в руки попали! Благодарите!

Это она обращается к Сергею Александровичу.

– Ну вот… – посмотрев снимок, я удовлетворённо вздыхаю. – Спасибо, Раиса Васильевна!

Качу каталку обратно в смотровую. Если его поднять на отделение – его завтра не выпустят. Значит, надо оставлять здесь.

– Сергей Александрович, спать вам придётся тут. Если я подниму вас на отделение, то завтра вам не выбраться.

– Подчиняюсь, Александр Николаевич, – с готовностью соглашается он. – Готов спать на каталке.

– Вот и хорошо! – Решаю попробовать, как с Ванькой: – Смотрите мне в глаза. Вы будете спать до девяти утра. Потом я вас разбужу. Спите спокойно… Раз… Два… Три…

Глаза закрываются. Ну и хорошо…

В ординаторской Ванька посапывает, уткнувшись в руки, сидя за моим столом. Беру его на руки и отношу на диван.

– Сашка… Ложись сам… – бормочет он, но тут же засыпает.

Бутерброды так и не съели.

Подъезжаем к коттеджу. Сергей Александрович на заднем сиденье.

– Парни, открывайте! Это я! – командует он, открыв окно.

Въезжаем. Охранники подхватывают его на руки и несут в дом.

– Александр Николаевич и Ваня, давайте за мной! – зовёт хозяин.

Идем. Его сажают на роскошный кожаный диван.

– Садитесь, садитесь! Сейчас завтракать будем! – весело говорит Сергей Александрович и кричит: – Виктория! Готовь нам завтрак!

В дверях появляется дородная тётка, окидывает нас взглядом, видимо, считая количество персон.

– Сколько я вам должен? – задаёт вопрос мой пациент, глядя на меня и вынимая кошелёк.

– Нисколько. Просто будьте здоровы.

– Нет, так нельзя! Вы меня выручили в тяжелой ситуации! Я так не умею.

– Ерунда. Расскажите, если хотите, что с вашим сыном.

– Невесёлая история. Он хоккеем занимался. Упал на чужую клюшку спиной. Вот теперь лежит… Ноги отнялись. Кого я только к нему не приглашал!

– Сашка! Это же… – встревает опять Ванька.

– Я могу осмотреть вашего сына. Определённый опыт есть…

Сергей Александрович смотрит на меня обалдело.

– Понимаете… Два года назад я тоже не ходил. Ноги отнялись, когда меня спиной ударило. Вот, Саша меня, – Ванька улыбается, – отремонтировал…

– Александр Николаевич… Вы что, можете?

– Не знаю. Надо посмотреть. Снимки есть?

– Конечно! Виктория!

Тётка вплывает снова.

– Найди, пожалуйста, снимки Юры. Ну рентгены!

– Так сначала завтрак или снимки? – недовольно спрашивает она.

– Снимки, – отвечаю я.

Видимо, я говорю это так, что она беспрекословно идёт искать.

Рассматриваю снимки. Память у меня хорошая. Ну точь-в-точь, как у Ваньки! Такое же смещение и, конечно, такое же защемление.

– Ну, что скажете? – в голосе Сергея Александровича звучит нетерпение.

– Я попробую. Можно его осмотреть?

– Я бы вас отвёл, но…

– Костыли в доме есть?

– Да, есть… После жены…

– Так давайте на костылях. Вам тоже не надо расслабляться, – говорю я докторским голосом.

– Виктория! Где костыли?

– Ну сколько можно! Так вы завтрака вообще не дождётесь, – ворчит она, но костыли приносит.

– Ванюха, давай поможем.

Вдвоём ставим пациента на костыли и, страхуя, медленно идём по дому.

– Вот и мой Юра! – представляет нам Сергей Александрович парнишку в инвалидной коляске.

– Привет! – я протягиваю ему руку.

– Здравствуйте! – Улыбка у него совсем детская.

– Давай-ка я тебя осмотрю. Согласен?

– Зачем? Всё равно… Достали уже…

– Значит, так. Ты хочешь ходить? – строго спрашиваю я.

– Кто ж не хочет… Хочу…

– Значит, я тебя должен осмотреть. Вань, давай его положим на кровать.

Осторожно берём Юру и укладываем на кровать на живот.

– Штаны с него сними, – отдаю я распоряжение.

Ванька так же осторожно снимает с Юры штаны.

Ноги, конечно, уже синеватые… Всё, как у Ваньки! Ему-то я хоть массаж делал, а тут, видно, ничего.

– Вот, у тебя такие же были! – показываю я.

Отец грузно садится на стул. Он только молча смотрит.

– Что-нибудь чувствуешь? – спрашиваю я, трогая икры.

– Не-а! – почти весело отвечает Юра.

– А тут? – поднимаюсь я руками выше.