Краснокожий пророк - Орсон Кард

И тут один из краснокожих обратил внимание на лоб Элвина. Он выбрал лоскут побольше из валяющегося рядом нижнего белья и вытер лицо Эла, сдирая засохшую кровь. Затем обернулся и, обращаясь к своим товарищам, что-то быстро забормотал. Собравшись вокруг пленников, краснокожие сначала оглядели Элвина, потом проверили лоб Меры. Эл знал, что они ищут. И знал, что они ничего не найдут. Потому что он успел залечить свой лоб, не оставив ни шрама, ни малейшей отметинки. И уж конечно, на Мере тоже не осталось ни царапины, поскольку его никто не резал. Это заставит краснокожих немножко призадуматься.

Но на силу исцеления надеяться было нельзя, потому что лечить слишком тяжело, для этого требуется много времени — нож режет всяко быстрее, чем Элвин исцеляет. Нет, у Эла созрел другой план. С куда большей легкостью он мог применять свой дар на камне и металле, которые обладали одинаковым внутренним строением, тогда как живое тело было слишком сложно, слишком много в нем содержалось всяких мелких штучек, которые все надо было уместить в голове, чтобы изменить плоть и вернуть ей прежнюю форму.

Поэтому, когда один из краснокожих сел перед Мерой, зловеще поигрывая своим ножом, Эл не стал ждать, когда дикарь начнет пытку. Мальчик восстановил в уме образ этого ножа, его сталь, которая, кстати, была выкована белым человеком, точно так же как мушкеты, которые краснокожие сжимали в руках, нащупал кромку лезвия, самое острие и затупил его, сгладил, закруглил.

Краснокожий приложил нож к обнаженной груди Меры и попытался разрезать кожу. Мера напрягся, ожидая нестерпимую боль. Но нож ни малейшей отметины не оставил, скользнув по телу юноши, словно обыкновенная ложка.

Эл чуть не рассмеялся, увидев, с каким удивлением краснокожий отдернул нож и принялся его изучать, пытаясь разобраться, что произошло. Он даже попробовал лезвие пальцем, проверяя его остроту; Эл было подумал сделать нож острым как бритва, но нет, он должен был использовать свой дар, чтобы исправлять, лечить, а не наносить раны. Остальные краснокожие тоже подошли поближе, чтобы посмотреть на лезвие. Кое-кто стал высмеивать владельца ножа, вероятно подумав, что воин забыл его наточить. Тем временем Эл отыскал остальные ножи, покоящиеся в ножнах, и точно так же затупил их. После того как Эл постарался, такими ножами краснокожие не смогли бы и гороховый стручок пополам разрезать.

Остальные тоже вытащили из ножен свои ножи. Сначала они перепробовали их остроту на Элвине или Мере, после чего разразились гневными криками, начав обвинять друг друга и спорить, кто виноват.

Но им же надо было исполнять свою работу. Они должны были запытать до смерти этих бледнолицых мальчишек, должны были заставить их кричать. По крайней мере, их следовало изуродовать так, чтобы фермерами, которые наткнутся на их тела, завладела жажда крови.

Поэтому один из краснокожих вытащил свой старый каменный томагавк и стал размахивать им перед лицом Эла, чтобы мальчик рассмотрел его поближе и как следует испугался. Эл тем временем размягчил камень, подточил дерево и распустил ремни, которыми был оплетен томагавк. Поэтому, когда краснокожий наконец поднял топорик над головой, чтобы опустить его острие на лицо Эла, томагавк рассыпался прямо у него в руках. Прогнившее дерево сломалось, камень упал на землю и раскололся на кусочки, даже ремень расползся посредине. Краснокожий заорал от страха и отскочил назад, будто увидел перед собой гадюку.

У другого краснокожего обнаружился стальной тесак, и этот дикарь не стал тратить время зря и пугать им пленников. Он положил руку Меры на большой валун и с размаху ударил по ней огромным ножом, надеясь отсечь юноше пальцы. Ну, это для Элвина вообще плевое дело. Разве он не вырезал целые жернова, когда было нужно? Тесак ударился о камень и звонко зазвенел, а Мера судорожно втянул в себя воздух, ожидая увидеть, как отрубленные пальцы падают на землю. Но когда краснокожий поднял свой тесак, рука Меры оказалась целой и невредимой, тогда как на лезвии тесака остались полукруглые впадины в форме пальцев, как будто это была не сталь, а масло или глиняное мыло.

Краснокожие в один голос завыли и стали испуганно переглядываться — происходящее пробудило в их сердцах страх и гнев. Будучи бледнолицым, Элвин не догадывался о настоящих причинах их тревоги. Дело все в том, что краснокожий всегда чувствует, когда белый человек накладывает какие-либо заклятия или обереги, но сейчас зеленая тишина не отзывалась на чары бледнолицего. Обычно, когда белый человек творил заклинание, краснокожие ощущали небольшой толчок; заговор распространял вокруг себя противный запах, а оберег жужжал, как пчела. Но то, что делал Элвин, никоим образом не тревожило покой земли, поэтому краснокожие, обладающие чувством порядка вещей, не ощущали ничего подозрительного. Все выглядело так, словно природные законы внезапно изменились: сталь стала мягкой, плоть обрела твердость камня, сам же камень начал рассыпаться от прикосновения, а кожа рвалась, как трава. Краснокожим и в голову прийти не могло, что причиной происходящего может быть Эл или Мера. Против них выступила сама природа.

Элвин заметил только их страх, гнев и смущение, поэтому остался доволен результатом. Хотя нос задирать не стал. Он понимал, что с некоторыми вещами ему будет не справиться. Например, с водой; если краснокожие вздумают утопить юношей, Эл не сможет воспрепятствовать им и спасти себя и Меру. Ему было всего десять лет, и он был по рукам и ногам связан законами, которых еще не понимал, ведь он так и не выяснил, на что способен его дар и как он работает. При помощи своей силы Элвин наверняка мог устроить на полянке грандиозное представление, только он не знал, что ему подвластно, а что — нет.

Но им повезло — краснокожие даже не подумали о воде. Зато вспомнили об огне. Скорее всего, они с самого начала замышляли закончить дело сожжением мальчиков. Элвин не раз слышал истории о том, как во времена войн краснокожих с Новой Англией находили истерзанные трупы солдат — их почерневшие ступни лежали в остывающих угольях костров. Жертвы собственными глазами видели, как горят их ноги, и вскоре сходили с ума от боли и потери крови.

Краснокожие принялись раздувать костер, подкидывая сухих веток, чтобы горел поярче. Элвин не знал, как лишить жар силы, потому что никогда этого не делал. Однако, пока краснокожие тащили Меру к костру, он все же нашел выход. Эл проник внутрь пылающих поленьев и заставил их рассыпаться в пыль, заставил сгореть побыстрее. Костер внезапно полыхнул яркой вспышкой, раздался громкий хлопок, и в небо поднялся огромный жаркий язык. Разгоревшееся пламя создало вокруг себя ветер, небольшой ураган, который длился секунду или две, взметая пепел в воздух и раскидывая по сторонам серые остывшие хлопья.