Кодекс поведения - Кристин Смит

— Ждите здесь, — сказала Клэр и удалилась, мотнув своими длинными, до талии, волосами, словно норовистая кобылка гривой.

Джени отстегнула куртку комбинезона, осторожно сняла ее и попыталась размять одеревеневшую шею и плечи. Ее охватила странная апатия и вялость, в отличие от обычного нервного возбуждения, следующего за активной фазой. Что ж, по крайней мере я не бросаюсь на эти чертовы стены. Она прислушалась, не идет ли кто, затем от нечего делать принялась рассматривать стеклянное и фарфоровое содержимое серванта.

Когда же это надоело, Джени переключила внимание на картины, висевшие на стенах. Оттенки топографических изображений были подобраны таким образом, что напоминали приглушенные цвета старых масляных красок. Переходя от одной картины к другой, Джени остановилась у портрета молодого человека в скромном форменном кителе министерства внешних отношений. Приглаженные светлые, почти белесые, волосы. Проницательный взгляд. Полные губы, тронутые почти профессиональной улыбкой человека, привыкшего быть в центре внимания. Веки изображенного на портрете были слегка опущены, поэтому определить цвет глаз было трудно, но какое-то смутное воспоминание подсказывало Джени, что глаза эти были карими.

— Это мой покойный зять, Давид Скрябин, здесь ему двадцать пять.

Джени повернулась, превозмогая резкую боль в спине. Она даже не слышала, как открылась дверь.

— Портрет был сделан вскоре после того, как его избрали первым заместителем министра Аль Мухаммеда.

В дверном проеме стояла Анаис Уланова, спокойно и доброжелательно смотревшая на Джени. В отличие от большинства общественных деятелей, даже в штатском она выглядела внушительно и импозантно. Это была женщина среднего роста, очень изящная. Сейчас на ней было черное, до пола, строгого покроя платье. В ушах — массивные золотые серьги. Короткие темно-каштановые волосы блестели в мягком свете комнаты. Волосы были подняты со лба и зачесаны назад. Такая прическа подчеркивала выразительный нос с горбинкой и широко поставленные глаза. Лисса ван Рютер тридцать лет спустя.

— Ваше превосходительство! — Джени приветствовала хозяйку легким поклоном, который ей позволяли сделать непослушная спина и гордость колониалки.

Уланова перевела свои темные глаза на портрет, и ее темный взгляд заметно смягчился.

— Он стал министром лишь пять лет спустя и до сих пор считается самым молодым членом Кабинета в истории Содружества. В тот же год они с моей сестрой поженились. — Томным жестом она пригласила Джени к длинному невысокому столику, по обоим концам которого стояли стулья. На столике их уже ждал серебряный кофейный прибор. — Не хотите чашечку кофе? — предложила хозяйка.

Джени присела, и от богатого аромата свежезаваренного кофе предательски заурчало в животе.

— Не сочтите за оскорбление, мадам, но если бы мы с вами поменялись местами, то сомневаюсь, что вы согласились бы выпить что бы то ни было из моих рук.

— Можете грубить сколько хотите, мисс Тай, — ответствовала Уланова, наливая кофе, — но я должна выпить свою привычную чашечку. Тем более сейчас зима, холодно. — Уланова откинулась на спинку стула с чашечкой и блюдцем в руках. Ее умению держать себя нужно было отдать должное. — Лейтенант Паскаль скоро к нам присоединится. — Улыбка едва тронула уголки ее губ. — Решает текущие вопросы, которые, кстати, он вполне мог бы поручить своим подчиненным. Он такой… основательный молодой человек.

Джени подождала, пока Уланова поднесет чашку к губам, и сказала:

— Да, а еще он спит с Клэр, знаете? Трахает ее у вас под носом, точь-в-точь как Давид Скрябин вашу сестру.

Кофе расплескался, оставив на платье Улановой огромное пятно, но пятьдесят лет на общественной арене сослужили ей службу: боль, промелькнувшая в глазах, мгновенно исчезла.

— Не думала, что вас интересуют досужие сплетни, — медленно проговорила она, промокая платье льняной салфеткой.

— Я понимаю, ситуация была довольно необычная, даже по меркам Рода. У вас со Скрябиным состоялась помолвка, уже и фамильное серебро из сундуков достали, и — оп-па — вам сообщают, что у вас появился зятек. — Джени кивнула в сторону портрета. — Надо же, лейтенант Паскаль как две капли воды на него похож. Они родственники, или вы выращиваете двойников Давида где-нибудь на ферме?

— Если вы намерены продолжать в том же духе, мисс Тай, то сделайте, пожалуйста, поправку на возраст. Я была не последним человеком в правительстве, когда вас еще на свете не было.

— Я намерена полностью посвятить в содержание нашего разговора министра ван Рютера, как только я вернусь обратно, мадам.

— Мой бывший зять — никчемный пьяница, который, следуя лучшим традициям своей семьи, окружил себя наполовину инфантильным, наполовину продажным персоналом. Если вы считаете, что, проинформировав его, вы каким-то образом себя подстрахуете, то вы обречены на разочарование.

— Признательна, что вы так за меня переживаете, мадам. Спасибо.

— Зачем он привез вас на Землю?

— Он давно обещал мне эту прогулку, я сто лет не была в отпуске, мадам.

— У лейтенанта Паскаля другое мнение на этот счет. А знаете, мисс Тай, он на вас по-настоящему запал. Не припоминаю, чтобы кто-то производил на него большее впечатление.

— Передайте лейтенанту, что я польщена его вниманием. — Джени подавила зевоту. Она приказала Люсьену меня похитить. Она знает, что я имплантирована, или, во всяком случае, догадывается. Она хотела заполучить меня в постфазе, когда я буду ослаблена.

— Вы уверены, что не будете кофе, капитан? Или, может, предложить вам что-нибудь покрепче? Вы неважно выглядите.

Джени чуть было не пропустила мимо ушей ее обращение, но вовремя прикусила язык и покачала головой.

— Капитан? У меня нет никакого звания. Я не состою на службе. — Она заставила себя улыбнуться. — Я устала с дороги, мадам, мы только вчера прилетели.

Последние отблески пережитого волнения погасли в глазах Улановой. Спокойно и грациозно она наполнила еще одну чашку и протянула ее Джени.

Та приняла угощение лишь после демонстративного секундного промедления. На гладких белых стенках чашки блеснули крошечные голографические снежинки — маленький сюрприз, предвещавший близкое удовольствие. Джени сделала хороший глоток черного пенистого напитка. Крепкий. Сладкий. Горячий. Сказка!

Из приятного оцепенения Джени вывел размеренный голос Улановой:

— Я могу быть сильным союзником, мисс Тай. Как и противником.

— Боюсь снова показаться невежливой, мэм, но с какой стати вы мне об этом говорите?