ХРАМ МОРТИС-1. Хранитель Тайного Алтаря - Ольга МИТЮГИНА

Закончив календарь, юноша отметил крестиками три дня подряд – и засунул тетрадь с самописцем в карман сумки.

— Ну, что, Снежок? – хлопнул по колену Эет. – Мы с тобой определились во времени, теперь надо определиться в пространстве. Я пойду изучать остров, а ты стереги Храм. Хорошо?

Снежок кивнул.

— Ты пока в моей комнате поживи, а когда я вернусь, мы тебе отдельную сделаем. Тут их много!

Тигр фыркнул от смеха и замотал головой.

— Не надо комнаты? – поразился Эет. – Ну, прости, с тобой на одной постели спать я не стану, при всём уважении! Ты слишком большой для домашнего кота.

Лапы тигра разъехались от смеха, и Снежок упал на пол, содрогаясь в конвульсиях от фырканья.

— А что я смешного сказал? – с обидой осведомился Эет.

Тигр со стоном замотал головой. Из его тёмно-синих глаз уже катились слёзы.

— Имей в виду: останешься тут – будешь спать на полу! – отрезал Эет.

Снежок закрыл нос лапами, умоляюще глядя полными смешливых слёз глазами, словно просил пощадить и не дать ему скончаться от хохота. Спина тигра вздрагивала.

— Ну, дело твоё! – юноша встал и, закинув сумку на плечо, вышел за порог. Снежок выбежал следом и нагнал в коридоре.

— Решил проводить? – улыбнулся молодой зомби. Тигр улыбнулся в ответ, показав клыки.

Они дошли до Верхнего храма. Эет преклонил колени перед фреской, оглянулся на Снежка…

…тигр прыгнул и ушёл в стену, как призрак. Только облачко серебристых искр морозной пылью висело несколько секунд перед тёмным камнем картины.

Эет был в зале Верхнего храма один.

Мортис Милосердная и её зверь смотрели на него с фрески горящими зеленью глазами. Тонкие пальцы богини смерти лежали на загривке белого тигра.

Эет ахнул.

Если бы не одежда из нижних помещений Храма, не тяжесть книг в сумке на плече, он мог бы подумать, что всё ему пригрезилось. Что не было рядом прекрасного гордого зверя, которому он осмелился дать ласковую домашнюю кличку Снежок…

Юноша осторожно, кончиками пальцев, дотронулся до изображения тигра. Холодный камень стены, больше ничего.

Ладонь случайно скользнула по ладони богини…

Эет отдёрнул руку.

Мортис!… Если этот великолепный зверь с фрески был так осязаем, так сверкал под солнцем его мех, то…

Юноша почти с ужасом смотрел на свою руку, дотронувшуюся до руки богини.

Сколько раз он касался её волос, её лица… стирая пыль? Прося благословения?

— Ты… ещё… позволишь Снежку… навестить меня?… – прошептал Эет. Глупость, наверное, и об этом ли надо просить сейчас… но почему-то ничто другое не шло в голову. Ведь он уже поверил, что не одинок, что рядом будет друг…

Да, конечно, Снежок обещал хранить Храм в его отсутствие… уж наверное, богиня и её зверь охранят своё святилище получше зомби-недоучки, но… но ведь он так надеялся, что Снежок встретит его на пороге, обрадуется возвращению и будет ждать рассказов…

Богиня молчала. Она всегда молчала.

Но ведь порой он получал удивительные подтверждения, что Мортис слышит его просьбы!

В сознании пронеслась дерзкая мысль.

— Перед моим пробуждением ты вместе со мной смотрела на грозу, богиня, – произнёс Эет. – Я чувствовал твоё присутствие. Ты разбила корабль о скалы Храма. Если… будет на то твоя милость… – Юноша замолчал, сам поражаясь безумной наглости слов, что чуть не сорвались с языка. – Прости… – прошептал он, опуская голову.

Ты можешь не прятаться, а явиться мне во плоти, как позволила своему Зверю.

Он воистину сошёл с ума, если мог позволить подобной мысли прокрасться в сознание! Откуда такая язвительность?… Мортис столько сделала для него!

— Благослови и храни меня в дороге, – наконец с подчёркнутым смирением произнёс он, вставая и закидывая сумку на плечо.

Он сбежал по ступеням Храма и, бросив взгляд на солнце, двинулся через лес к горному кряжу.

Ближе к вечеру юноша заприметил на поляне пасущуюся косулю и, подкравшись, выпустил стрелу. Животное упало, как подкошенное.

Эет подошёл и ножом срезал несколько кусков тёплого мяса. Отдавая дань новым потребностям своего тела, юноша съел их сырыми, а потом разделал тушу и, разведя огонь, нанизал на тонкие прутики сочные кусочки. Как давно он не ел настоящей еды – горячей, нежной, пахнущей дымом…

Эту тоску можно было сравнить с голодом!

Воду молодой человек набрал в первом же ручье, попавшемся на дороге, и сейчас с удовольствием ополоснул руки после разделки мяса. Сделав несколько глотков и удобно устроившись меж корней старого дерева, Эет погрузился в чтение "Некромансии", не забывая время от времени переворачивать прутики над огнём.

"Ритуал Поднятия" – прочитал Эет заглавие темы. Взгляд скользнул по оглавлению: Круг Подчинения, Заклятие Подчинения, Формула Освобождения… Практикум: поднятие зомби.

По губам скользнула кривая усмешка. Какого чёрта! Первый курс… Неужели его Госпожа была двоечницей?

Впрочем, это не его дело, успеваемость Госпожи. Его дело – радовать Госпожу. Может, он сам сейчас запутается? Может, там что-то очень сложное?

Кстати, как он понял, ни одно заклятие не обходится без Жезла Власти. Его можно сделать из чего угодно, главное – магический кристалл, который аккумулирует энергию мага и потом тратит её, преобразуя согласно заклинанию в нужное действие.

В запасниках университета и Храма наверняка должны быть эти кристаллы!

А вот интересно, работая с заклятиями других магических школ, можно ли использовать кристаллы некроэнергии? Или нужны другие минералы? И можно ли их сочетать? Для каких заклинаний могут использоваться кристаллы чужеродных энергий?

Опасаясь потом забыть, Эет набросал эти вопросы в дневник.

Чёрт возьми, чтобы самому сделать себе Жезл – а как без него он сумеет использовать самые элементарные заклинания некромансии? – придётся проштудировать учебник по минералогии. Кажется, у них там самый первый практикум – изготовление собственного Жезла Власти.

Только кристаллов у него нет!

Ничего. Найдём!

Эет прищурил глаза и вновь погрузился в некромансию.

Итак, Ритуал Поднятия.

Взгляд зомби скользил по строчкам. Классификация низшей нежити… ссылки на специальную литературу…

…надо бы поискать книги по зомби…

…принцип Круга Подчинения.

Заклятие Подчинения.

Эет искусал все губы, читая этот параграф.

"В основе всякого Подчинения лежит знание Имени. Имя – суть ты сам, то, что остаётся от человека после смерти в памяти людей, чем вызывается его образ и что призывает в конечном счёте его дух…"

- Назови мне своё Имя!…

Было…или пригрезилось?

- Во владениях Мортис назвал ты мне своё Имя, и да будет она свидетельницей нерушимой связи между нами!…

Серый туман…и ничего больше.

Игра воображения. Как он может помнить владения Мортис?

Что там дальше?…

Слуга не может не любить Господина… Любовь лежит в основе всякого Заклятия Подчинения.

Эет захлопнул книгу и откинулся назад, прислонившись спиной к стволу дерева. Его любовь к Госпоже – результат Заклятия.

Вот так.

Розовый свет заката играл в листве дерева, касался крыльев порхающих на ветвях птиц. Тени тянулись по поляне, огибая костёр, ветер свежел…

В горле застрял ком, глаза резало немилосердно, хотя они оставались сухими.

Всё предельно понятно.

Богиня, осталось ли у него хоть что-то… хоть что-то своё? У него забрали его жизнь, забрали его свободу… и даже его чувства – это влияние колдовства! А он сам? Кто он?… Эет? Или ходячий мертвец, воображающий, что Эет? А на деле – пустая бессмысленная тварь, марионетка на верёвочках магии?

Юноша подтянул колени к подбородку и обхватил ноги руками. Как же больно… Как больно, о Мортис!

Волосы рассыпались по плечам, в них запутался вечерний свет… И даже волосы он растит для Госпожи.

И Храм он стережёт по её приказу. И учит магию, чтобы выполнить приказ наилучшим образом! И…

И сейчас он ушёл из Храма.

Эет часто заморгал.

Он ушёл из Храма. По чьему, интересно, приказу?

Какого чёрта?! Разве тупая бессмысленная тварь пошла бы через весь остров, надеясь найти прах матери и предать его земле?! Разве тварь способна тосковать и испытывать боль? Разве не стремление к магии привело его в столицу? Ну и подумаешь, его любовь – Заклятие! Любовь – это ещё не всё.

Пускай. По крайней мере, теперь он знает, откуда эта необъяснимая нежность. Нежность там, где должна бы быть ненависть. По крайней мере, она не разрушает душу. А какой смысл терзаться из-за того, что ты не в силах изменить? Другое дело, если бы Госпожа завтра явилась на остров! О да, тогда стоило бы подумать, как смотреть ей в глаза и о чём говорить! Но она далеко… И подобные вопросы встанут перед ним ещё очень нескоро…