Подари мне поцелуй - Карен Хокинс

– Нам нужно поговорить о вашем сорванце, дорогая. Увидев рядом с ним щетку, Джулия тут же вернулась с облаков на землю.

– Что это вы задумали? Ударить ребенка?

Он посмотрел ей в глаза.

– Господи, конечно, нет! Я держал щетку в руке, когда раздались крики вот этого... – он указал на то место ее юбки, где прятался Мак, – славного юноши, из-за чего я и прибежал к вам в комнату. А когда он сбежал из ванной, я решил помочь Барроузу поймать его. Дворецкий кивнул:

– Вы мне очень помогли, милорд. Жаль, что вам не удалось удержать его. Надеюсь, вы не ушиблись, когда упали в...

– Со мной все в порядке, – прервал его Алек и жестко посмотрел на Джулию. – Никаких расспросов.

Она прикусила губу, еле сдерживая смех.

– Вы упали в ванну, не так ли?

Его раздражение усилилось, распространившись на нее и дворецкого.

– Барроуз с ним тоже не справился. Наш естествоиспытатель попытался взобраться на него, как на дерево.

Дворецкий осторожно потрогал свой растерзанный шейный платок.

– Нынешнее утро выдалось очень бодрящим. Весь дом сегодня вверх дном.

– Это совершенно неприемлемо. – Алек скользнул по Джулии взглядом, не оставлявшим сомнений относительно того, в ком он видит виновницу произошедшего.

– Не хотите ли переодеться, милорд? – любезно заметил Барроуз. – Я могу позвать Чилтона.

Но Алек продолжал сурово смотреть на Джулию.

– Передайте Чилтону, чтобы он принес одежду ко мне в комнату, и скажите, что мне понадобится полотенце.

Дворецкий поклонился и засеменил по коридору прочь. Облокотившись о перила, Алек раздраженно произнес:

– Вы пришли как раз вовремя, сударыня: я готов был бежать за вашим маленьким протеже даже до Сент-Джеймса, если бы потребовалось.

Джулия представила себе бегущего по городу голого Мака, за которым, чертыхаясь, спешит Алек, а следом, прихрамывая, ковыляет Барроуз. Это было уже слишком, и Джулия расхохоталась во все горло.

Только после этого Алек немного успокоился.

– Над чем вы смеетесь, несчастная? Она с трудом отдышалась.

– Я подумала, что сказал бы Эдмунд, если бы увидел, как вы все трое несетесь по городу.

– Ничего, что заслуживало бы внимания. – Виконт посмотрел туда, где из-под намокших юбок торчала голова Мака. – Вы должны пересмотреть ваши намерения, Джулия. Не может быть и речи о том, чтобы этот уличный сорванец, совершенно не умеющий себя вести, прислуживал на сегодняшнем вечернем рауте.

Его слова сразу отрезвили Джулию: ей представлялся отличный шанс показать Алеку, как будет действовать агентство, создаваемое Обществом. Она легонько потрепала Мака по плечу и доверительно улыбнулась ему.

– Вы ошибаетесь. Он будет вести себя великолепно, вот увидите.

Алек что-то недовольно пробормотал себе под нос, и Джулия нахмурилась.

– Простите?

Алек мрачно на нее посмотрел.

– Не вижу в этом никакой необходимости.

– Вы знаете, несмотря на все усилия тетушки Мэдди, все еще ходят разные слухи о той стычке с трубочистом. – От смущения у Джулии покраснели лицо и шея. – Мне тогда не следовало терять самообладание, но я не удержалась.

От этого признания раздражение виконта заметно улеглось.

– Я думаю, что Эдмунд виноват не меньше. Не понимаю, как он позволил себе ввязаться в эту дурацкую драку.

– Мэдди считает, что как только все увидят Мака в этой должности, они преисполнятся к нему сочувствием, и мы останемся в выигрыше.

– Искренне надеюсь, что так. – Алек озадаченно посмотрел на нее. – Только как вы собираетесь претворить это в жизнь?

Джулия улыбнулась и наклонилась к мальчику:

– Мак, скоро приедет портной. Помнишь, что я тебе говорила?

– Что у меня будет своя форма, как у солдата?

– Совсем как у солдата.

Мальчик озабоченно нахмурился:

– А Бонапарт испугался бы, если увидел меня в форме?

– Бонапарт поджал бы хвост и пустился наутек. – Джулия притворно вздохнула. – Очень жаль, что к приходу портного ты будешь совсем мокрым. А мне так хотелось, чтобы ты стал моим стражем на рауте сегодня вечером.

От возбуждения мальчик даже затрясся.

– Я буду вашим стражем?

– О да. Ты будешь стоять на страже, приносить что потребуется, и все такое прочее. Совсем как настоящий солдат. – Джулия пожала плечами. – Вот только, боюсь, теперь для этого придется пригласить кого-нибудь другого.

Мальчик быстро взглянул на Алека, а затем с сомнением оглядел щетку у него в руках.

– Я пойду, но только если этот проклятый верзила уберет свои руки от меня подальше.

От злости Алек так сильно сжал щетку, что у него побелели суставы, однако все же сдержался и положил щетку на ступеньку лестницы.

– Нуты, неблагодарный маленький разбойник! Я обещаю не трогать тебя, если отныне ты начнешь хорошо себя вести. Хотя ты и заслуживаешь хорошей порки, я...

Мак быстро взбежал по лестнице, намереваясь проскочить мимо него, но вдруг остановился и помедлил, поглядев снизу на Алека сквозь светлые рыжие ресницы.

– А ты быстро бегаешь... хоть и старик. – Не дожидаясь ответной реакции, мальчик умчался прочь.

Алек вопросительно посмотрел на Джулию.

– Вы, наверное, думаете, что мне нравится такое поведение?

– О нет, наверняка неприятно, когда тебя считают стариком... – Она взглянула на него с самым невинным выражением лица.

Алек улыбнулся. Его улыбка становилась все шире по мере того, как он оглядывал себя и свою промокшую одежду. При виде этого совершенного лица и фигуры мысли Джулии опять направились по совсем другому руслу, неподобающему деловой женщине. Ощущая, как ее охватывает теплая волна желания, она вздрогнула. Словно летнее тепло проскользнуло сквозь складки ее муслинового платья и ласкало се нежную кожу...

– Вы совсем промокли, – невольно вырвалось у нее. Алек удивленно поднял бровь.

– У вас несомненный дар констатировать очевидные факты.

– Так обычно делал мой отец.

– По-моему, он бы мне понравился.

Ее отцу Алек тоже скорее всего понравился бы.

– Он был очень благоразумный человек. Я всегда стараюсь поступать так, чтобы он мог это одобрить.

– Например, подбирать на улице мальчишек, которые ищут у вас защиты?

«И красивых повес, которые скрывают свою доброту под покровом греха».

– Что-то в этом роде.

Его глаза затуманились, став дымчато-серыми.

– Что ж, должен признать, присутствие Мака внесло в жизнь дома некоторое оживление. Если бы я не был уверен в обратном, я бы мог подумать, что он является тайным оружием Наполеона, которое способно разобрать весь Лондон по кирпичику.

– Он всего лишь мальчик.

– Очень непослушный мальчик.