Триумфатор - Лев Пучков

Пострадавших было двое: зрелый дородный мужчина со скверными манерами («Да вы знаете, кто я такой?! От вас места мокрого не останется, скоты! Вы у меня г…но жрать будете – пригоршнями!») и юная леди, которая была настолько пьяна, что так и не поняла, в какую неприятную историю она угодила.

Разуваев беззлобно одел крикуна на колено, отнял у него и у леди мобильные телефоны и напутствовал следующим образом:

– Вы е…ться приехали? Ну вот и е…тесь на здоровье. А мы поедем потихоньку.

После чего мы придушили сработавшие подушки безопасности и, в самом деле, сели и поехали. Мощная «бэха», несмотря на аварию, словно бы рекламировала марку: работала так, будто только что выкатила за ворота автосервиса.

Я рулил, а Разуваев командовал.

– Поехали в город.

– Ты ничего не перепутал? Нам бы лучше наоборот.

– В город.

– Ну, смотри…

По дороге Разуваев поинтересовался, нет ли у меня в других городах надежных друзей. Я с ходу уловил суть и позвонил корешу в Воронеж: спросил, не примет ли он пару мерзавцев на предмет с недельку отсидеться.

– Эмм… От чего отсидеться?

– Потом скажу, по приезде…

Кореш, естественно, замялся, но пригласил в гости: типа, какие вопросы, тебе всегда тут рады.

После разговора я выкинул мобильный в окно и посоветовал Разуваеву сделать пару звонков – если надо – и подобным же образом расстаться с телефоном.

– На фига? – удивился Разуваев.

Туповатая простота брата по оружию меня несколько покоробила, но я взял себя в руки и прочел короткий ликбез: при покупке телефона твои данные заносят в базу, так что если ты в розыске…

– Ну – обидел! – оскорбился Разуваев. – Что ж я, по-твоему, совсем шпалой вдаренный, чтоб телефон покупать? Он у меня изъятый, причем тридцатый или сороковой по счету, так что – пусть ищут…

Так…

– Серый, а у тебя машина есть?

– А на чем мы сейчас едем?

– Нет, своя машина – в мирной жизни.

– Да, есть.

– Изъятая?

– А то!

Ага… Часы у него «изъятые» – как-то мельком обмолвился (интересовались, откуда у бедного спеца такие дорогие часы), телефон – «изъятый», тачка – аналогично, на досуге имеет обыкновение изымать лишние деньги у спаривающихся на природе богачей… Короче, вся жизнь – сплошное изъятие. С интересной стороны открывается товарищ Разуваев…

– Кстати, спасибо, напомнил. Я мобилу искупал сдуру, эти две, что взяли у парочки, наверняка купленные в магазине, так что надо будет новую изъять, «серую».

– Ну вот…

– Не, ты че, думаешь, я полный бандос, да? Я тебе так скажу: ни разу в жизни не взял у честного человека. Ни разу, ты понял?

– Серый, мне глубоко до звезды, у кого ты брал, это твои дела.

– Не, просто чтоб было ясно. У вора и бандита можно забрать все до последней копейки. Это не дети, они умеют за себя постоять. Если забрал – значит ты сильнее.

– А вот сейчас тачку мы взяли не пойми у кого: может, они честные.

– Честные на такой тачке не ездят. Ну и не насовсем мы ее взяли: скоро бросим – найдут быстро. И потом: у нас сейчас ситуация. Нам простительно. Мы, между прочим, через пару минут будем грабить аптеку и магазин. Так что, если есть какие-то принципы – говори сразу.

– Серый, хорош придуряться! Какие, в ж…, принципы, чего ты завелся?! Что, я не понимаю, что ли…

Насчет «грабить» – это как-то серьезно и громко: грабят обычно банки и казино. А мы просто набрали продуктов в первом попавшемся круглосуточном магазине и не заплатили.

– Денег у нас нету, – пояснил Разуваев пожилой продавщице, мимоходом поводя стволом в сторону тощего охранника, потянувшегося было за дубиной. – Поэтому берем все просто так. Водка паленая?

– Паленой не торгуем, у нас тут не ларек, – обидчиво поджала губы продавщица. – И на кого мне все это списать?

– А, это операция? – с надеждой уточнил охранник. – Вы в форме, вы… эмм… ранены…

– Мы в форме и ранены, – согласился Разуваев. – Но это не операция. Так что можете смело звонить в милицию и заявлять, что вас ограбили оборотни в погонах.

В дежурной аптеке бдел в меру нестриженный молодой человек в очках и с пожеванным томиком Стругацких, судя по виду – студент-практикант. Пока опытный в таких делах Разуваев выбирал медикаменты, студент сочувственно рассматривал нашу окровавленную форму и морщил лобик.

– Вы сотрудники… Но в госпиталь не едете, а берете для первой помощи. Что это значит?

– Мы искореняли коррупцию, а теперь за нами охотятся свои же, – зачем-то признался Разуваев. – И это не операция. Не, это операция, но на нас.

– Значит, денег не дадите?

– Не-а. Нету денег.

– Так…

– Да, как отъедем, можешь звонить в милицию – тебя ограбили.

– Ага… Ну, давайте я вам хотя бы другой физраствор дам.

– А с этим что?

– Левый. Родной Вьетнам из Химок. Вот, держите, это нормальный.

– Спасибо. Пинцеты есть?

– Не за что. Пинцетов нету.

– Щипцы?

– Тоже нету.

– А иглы кривые?

– Есть. Вот, держите. Вот нитки. Стерильные, открывать только в процессе операции. Звонить через час?

– Нет, можешь сразу.

– Ладно. Удачи вам…

– Это мы так «светимся» – ложное направление показываем? – на всякий случай уточнил я после аптеки.

– Это мы так берем харч и медикаменты.

– Нас уже ищут. Номер тачки, куда едем – уже все знают. В любой момент можем нарваться.

– Да я в курсе. Щас возьмем одежку и «серые» мобилы, потом быстренько поменяем тачку и уберемся из города.

– А перевязаться? Я скоро рухну! Плечо уже совсем онемело.

– Потерпи немного. Быстро все сделаем, потом уже перевяжемся. Тут осталось-то чуть-чуть…

Зарулили в какой-то парк – Разуваев командовал, он тут, как мне кажется, повсюду «промышлял» – притормозили группу сильно пахнущих анашой молодых таджиков, привычно охотившихся за поздними девицами на предмет группового изнасилования. У таджиков изъяли два комплекта одежды и все мобильные телефоны.

– Стрелять в спину не буду, – рыцарски пообещал Разуваев. – У вас ровно десять секунд. На старт. Внимание. Марш.

Таджики дунули во все стороны и уже на счете «восемь» исчезли из поля зрения.

– Да, вот это, может быть, простые работяги, – признал Разуваев. – Но ты мне скажи, какого буя эти простые обкуренные работяги ошиваются в половине первого в парке? Разве им не положено крепко спать в преддверии трудового дня?

– Да я ничего и не говорю. Машину мы где будем менять?

– А, щас. Поехали, тут рядом…

Разуваев – патологический врун. Все у него рядом и до всего осталось чуть-чуть. А ехали мы минут двадцать! К тому моменту, когда добрались до места, я уже так вымотался и душевно, и физически, что мне было на все наплевать: лишь бы поскорее обработать раны и упасть. Скажи сейчас Разуваев: давай взорвем Думу и вот ужо после этого отдохнем, взорвал бы не думая.

Проехали мимо двухэтажного дома с мерцающей вывеской «Казино "Дредноут"», встали неподалеку: отсюда был виден примыкавший к казино обширный двор – створки ворот распахнуты настежь, – в котором торчали десятка полтора вполне приличных на вид иномарок.

– Что у нас тут?

– Катран, как видишь.

– А кого ждем?

– Тачки во дворе видел?

– Ну?

– Это свои ставят. Все пришлые паркуются снаружи.

– Так… А там, во дворе, наверное, охрана.

– А мы туда и не пойдем. Подождем, когда подъедет кто-нибудь из своих, перехватим на подъезде.

– Понял. Мне что делать?

– Сиди, отдыхай. Я сам. Мотор не глуши – готовность номер один…

Улочка за казино была тихая: пока стояли, мимо не проехала ни одна машина. Минут через семь на следующем перекрестке возник силуэт внедорожника, который уверенно проскочил на красный и двинул в нашу сторону.

– Давай на встречную – и вперед.

– В лобовую, что ли?!

– Да.

– Ну, пи…!

Я вывернул на встречную и медленно поехал на сближение. За полметра до поцелуя внедорожник резко затормозил, вильнув на правую обочину. Из машины быстро высадились две объемные фигуры, эмоционально излагавшие свою точку зрения на наше неправильное поведение:

– Да вы совсем е…лись, е…ны вы е…е! Да мы вас щас…

Разуваев тоже высадился.

Водила с ходу получил в дыню и пропал из поля зрения. Секундой позже пассажир, успевший вцепиться в ручку с моей стороны и уже пытавшийся открыть дверь, тоже получил, но никуда не пропал, а сел на асфальт и задумался о жизни. Что меня удивило – Разуваев бил со всей дури, как кувалдой, даже не пробуя регулировать силу удара. Хорошо – пацаны здоровые, человека нормального сложения, наверное, убил бы сразу.

Разуваев сунулся в салон внедорожника, ругнулся, вернулся к водиле.

– Ключи!

– Ты кто такой, б…?!

– Бац!

– А-а-а, б…! Ну, сука, пи… тебе!

– Бац! Бац!

– Ой, б…!!!

– Бац!

– Да на, на, подавись!

– Бац!

– Да отдал же, б..! Ты че творишь, сука?! Кто такой, вооще?!

– А то ты не знаешь.