Гелиос. Жизнь после нас - Роман Бубнов

– Животное не трогать ни при каких обстоятельствах. Подожди минуту, – и тут генерала словно окатили ледяной водой и отвесили пару пощечин. – Саманта.

– Генерал?

– Немедленно садитесь и проверьте эту постройку!

– Но там в дыму все…

– Выполнять!

Обеспокоенная Элизабет подбежала к Файервуду:

– Что случилось?

– Я не уверен пока.

Спустя несколько минут из рации вырвался восторженный ликующий крик:

– Здесь под полом девушка. Гребаный Сатурн! Генерал, сэр. Это ваша дочь…

Мученики Эспайера

16:02 UGT

Гибридное поселение Ма-Лай-Кун.

10-е астрономические сутки после глобального сбоя в работе системы спутников

Закаты на Гелиосе баснословно красивы, особенно если за ними наблюдать с высоты птичьего полета.

Угасающая заря, отбрасывающая от исполинских деревьев длинные тени, ветреная свежесть, сменяющая зной и духоту, ну и конечно же, завораживающее восхождение в небо ночных светил Франциско и Фердинанта.

Даббар давно улетел, а вот разговоры о том, как он забрался в такую глубину леса и как нашел девочку, скорее всего, утихнут еще очень не скоро.

На незанятой высотной площадке в кронах одного из гигантских деревьев Ду, возле медицинского шаттла с выключенными двигателями стоял немногословный и грустный Самсон Доминик Файервуд, тепло прижимая к себе Элизабет Уорд. Они уже долгое время молча смотрели на лежащую под аппаратом искусственного дыхания Саманту.

Без сознания, под капельницей, беззащитная и ранимая, она, не шелохнувшись, покоилась на левитирующих носилках в ожидании трансфера на Северную Станцию. Джазз бесшумно парил где-то сбоку.

Смахнув крупную соленую слезу, окропившую губы, Элизабет спросила:

– Она никогда никому ничего плохого не желала. За что ее так?

– Благочестивому человеку не место в гнилом окружении. Мы слишком долго пролежали в канаве и, в итоге, стали ее частью.

– Ты о чем?

– Сэм чище и невиннее всех нас вместе взятых. Поэтому и пострадала первой.

– Намекаешь на мученичество?

– Нет, на причины и следствие. Мы заслужили все, что произошло. Туземцы просто напомнили нам, что не нужно задирать нос.

– Считаешь, Вилкокс прав? – сменила тему Элизабет.

– В чем? В том, что у нас все это время под носом был философский камень?

– Нет, что мы, люди, как прионы, как вирусы. Мы всегда уничтожаем все вокруг, особенно то, что любим.

– Причины всегда внутри нас самих, Бэсс. Но если ты меня спрашиваешь, сможем ли мы измениться – я лучше промолчу.

– Тебе хорошо здесь? На Гелиосе? Что, если все и всегда стремится к одному единственному сценарию? Что, если, все уже спланировано задолго до нас? Что, если мы все здесь обречены?

– Думаешь, Гелиос – это наша черная дыра? Наша погибель? Не волнуйся. Переживем как-нибудь. Переродимся.

– Я тебе рассказывала про свои видения. Я чувствую, что случится что-то роковое, катастрофичное, жуткое.

– С чего бы это?

– Посмотри сам. Двадцать лет, и мы вернулись к тому же, от чего пытались уйти.

– ??

– Виллер стал подонком. Споука убили. Кирки тоже. Мы снова все воюем друг против друга…

– Во-первых, ты сгущаешь краски, Бэсс. Любовник твой просто заигрался и переоценил свои силы. Он свое получил. Девочку Кирки мы найдем. Этот прощелыга Люка, или как его там на самом деле, объявлен в розыск. Далеко от дронов не спрячется.

– А во-вторых?

– Во-вторых, ядерный реактор с авианосца демонтировали. Если мне не изменяет память, ты рассказывала, что все закончилось извержением вулкана, вызванного падением станции…

– Свардау в любую минуту может проснуться. Все эти годы я себя чувствую как на пороховой бочке.

– Если не помогать, не проснется.

– А если помогут?

– Кто? Очередные фанатики? – улыбнулся Файервуд по-отцовски. – «Обрезанные» на тысячу миль к вулкану не походят. Боятся его, как проказы. Да и на орбиту они не летают. Так что не драматизируй.

– Кстати, про орбиту. Я разобралась с неполадкой в глобальной связи. Все спутники и микросхемы в порядке, сбой случился в результате блокировки наших сигналов.

– «Глушилки»?

– Вероятнее всего.

– Частотный генератор гамма-помех. Виллер? Берк? – Файервуд почесал свободной рукой затылок.

– Я не думаю, что у нас есть такая технология.

– Намекаешь…

– Связь пропала сразу после фиксации многочисленных гравитационных аномалий. Я думаю, у нас гости. Просто они еще о себе не заявили.

– Ты начинаешь меня злить, – Файервуд произнес это мягко и по-отечески.

Неожиданно активировался и вмешался дройд:

– Извините, что прерываю. Хорошая новость. Только что заработала глобальная спутниковая связь!

– Починили! А ты про какие-то «глушилки», – иронично пошутил генерал.

– Очень странно, – удивилась Элизабет и обратилась к дройду. – Джазз, можешь соединиться с ЮКЛ, активировать удаленно автопилот на нашем Клипере и направить его сюда?

– Выполнено. Корабль уже взлетает.

– Шустрая ты, Бэсс!

– Ой! – задрожал дройд. – Боюсь, у меня плохая новость.

– Говори все сразу, – сухо ответил генерал. – Мы не в столовой, чтобы в нас порциями все запихивать.

– Очень плохая новость.

– Не томи!

– В пустыне засекли наземный сигнал бедствия. Похоже, что AST Porky Whale потерпел крушение в пустыне. Но есть группа выживших.

– О чем речь? – переспросила Элизабет.

– Тяжелый пассажирский авиалайнер, – перевел ей Файервуд. – Болотные черти! Сегодня же должны были везти детей на соревнования.

Элизабет зажала рукой рот:

– Дети. Друзья и подруги Сэм. И Том, ее парень.

– Томас Флинн? – генерал моментально побагровел от негодования, забыв обо всем остальном.

– Это еще не все, – перебил всех дройд. – Только что с обсерватории Эспайера было получено сообщение о визуальном контакте с неопознанным летающим объектом крупного размера. Он войдет в нашу атмосферу в течение нескольких минут.

– Началось! – прошептала Элизабет.

– Похоже, нас ждет интересная ночь, – скептически поразмыслил генерал.

Не говоря ни слова, Элизабет развернула Самсона за плечо в обратную сторону и, вытянув руку, указала пальцем на темно-синий сапфирового отлива шквальный грозовой фронт, простирающийся по всей линии горизонта:

– Вот о чем говорил Вилкокс!

Крича во всю глотку, над головой пронеслись обеспокоенные стаи Ара-Папигов и целые облака мелких птиц, похожих на стрижей. Файервуд сделал шаг вперед и, не глядя ни на кого, скомандовал на автомате:

– Дройд, носилки с девочкой в грузовой отсек. Люк закрыть! – после чего он наклонил голову к микрофону рации, закрепленной на плече. – Орел 009, вы это видите?

– Так точно, сэр. Фиксируем резкое падение температуры.

Переливаясь антрацитовыми, ультрамариновыми и базальто-серыми оттенками, плотная массивная тяжелая туча со вспышками молний, проглотила еще не пришедший в себя Ма-Лай-Кун, словно гигантское жуткое цунами.

В лицо ударил жесткий крутой ветер с мокрой ледяной крошкой, и через мгновение стало так холодно, как бывает в новой морозильной камере с выставленной на полные обороты мощностью. Листва окрасилась в бумажный цвет, и первые холмы градин выросли как на дрожжах в вихрях этой беспорядочной студеной вьюги, накрывая величественный Элигер-Сильварум серебристо-белым снежным одеялом.

Часть 2. Территория Холода

Земной физик и астроном Пьер-Симон Лаплас, живший в 18–19 веке, родоначальник теории вероятности и первый предсказатель черных дыр, был автором смелой теории, согласно которой вокруг всего сущего присутствует единый непостижимый пониманию разум, сведущий обо всем и способный в точности описывать прошлое и предсказывать будущее. Парадоксом Лапласа считалась гипотеза, что, независимо от множества вариаций движения частного во Вселенной, глобальная модель снова и снова стремится к одному единственному сценарию и поэтому поддается предопределению.

Странная находка

11:13 MT

Горный хребет Мапири-Экселис, к востоку от поселения Акале-Охон

– Ничего интересного здесь нет и быть не может в принципе! – переместив на лоб армейские затемненные горные очки, выругался заросший Дуайт Кэннинг. – Может, вернемся назад? Горбуны заметят – и все! Конец нашему турпоходу.

Толстяк снял левую перчатку и хлестким шлепком о ветрозащитную теплую куртку сбил прилипшие к ворсинкам обледенелые катыши.

– Я уверен, что они давно уже нас засекли, – сквозь кислородную маску парировал трусливое замечание совсем еще молодой Освин Грин. – Просто мы им не интересны, расслабься и не нервируй меня.

Парень освободил непослушную лямку заплечного рюкзака, то и дело застревающую в карабине страховочной веревки, прицепленной к пояснику.