Два билета в Индию - Кир Булычев

— Ничего, — сказал Игорь. — Зато есть машина.

— А она может сломаться, — сказала Бригитта.

— Так нельзя говорить, — сказал Ко Ко, — она в самом деле может сломаться, если услышат злые духи.

— Злых духов нет, — сказала Бригитта.

— Ты не знаешь, — ответил Ко Ко. — Вот, видишь? — И он показал на красно-белую тряпочку, привязанную у ветрового стекла. — Это от злых духов.

— Большой, а необразованный, — сказала Бригитта.

— Я учился в школе, — обиделся Ко Ко, — и умею считать, писать и говорить по-английски.

— Чего ты к нему пристала? — спросил Игорь. — Каждый делает что хочет. Джонни, например, верит в христианского бога и даже молится.

Бригитта замолчала, но потом снова начала болтать.

Огни стали встречаться реже и реже. Город кончался. Иногда подолгу не было ни одного огонька.

— Монастыри, — сказал Ко Ко, — монахи легли спать.

Среди темных деревьев светилась одинокая лампочка, и под ней сидел молодой бритый монах в оранжевой тоге и читал книжку.

Впереди снова загорелось много огней. Они тянулись цепочкой, в одном месте скопившись в созвездие.

— Что это? — спросил Игорь.

— Аэропорт Мингаладон, — ответил Ко Ко.

— Я сюда прилетел, — сказал Игорь.

— И я тоже, — сказала Бригитта.

— А я никогда не летал на самолете, — сказал Ко Ко.

Вот, оказывается, в чем Игорь мог дать ему сто очков вперед.

— А мы летели сюда целый день. И еще я летал на юг с бабушкой.

— Я вырасту и тоже полечу. Только на свои деньги, а не так, чтобы меня возили родители, — сказал Ко Ко. — Сейчас будет бензоколонка. Я тут остановлю машину, и вы вылезете. Не надо, чтобы вас увидели в машине. А то могут позвонить в полицию, и нас поймают.

Игорь и Бригитта вылезли и стали под большое темное дерево. Было уже совсем темно и немного страшновато. Бригитта взяла Игоря за руку. Невидимый, прожужжал большой жук, сделал круг над Игорем с Бригиттой, потом улетел по своим делам. Красные задние огоньки джипа, прыгавшие по дороге, замерли у освещенного окошка бензоколонки. Из машины выскочила темная фигурка Ко Ко и вошла в домик.

Через три минуты красные огоньки снова запрыгали. Ко Ко вел джип задним ходом. Игорь и Бригитта забрались в машину, и она показалась им уютной, привычной и давно знакомой.

Еще через полчаса кончились и пригороды Рангуна. Последняя одинокая ракета взлетела над маленьким домиком у дороги, и вокруг воцарилась полная темнота. Только фары джипа высвечивали извилистую полосу асфальта да иногда загорались, ослепляя, огни встречной машины, и тогда Ко Ко выключал свои фары, и встречная машина тоже начинала подмигивать, чтобы не ослепнуть и не потерять из виду дороги. Если же машина фар не гасила, то Ко Ко говорил: «Большой грузовик, тяжелый». К дороге близко подходил лес. Странный лес, похожий на осиновый. Когда свет фар, попадая на деревья, освещал тонкие прямые стволы и вороха опавших листьев, казалось, что машина едет по подмосковному лесу.

— Это что? — спросил Игорь. — Джунгли?

— Нет, не джунгли, — сказал Ко Ко. — Это каучуковые плантации. Резиновые деревья.

— Они называются гевеи, — сказала Бригитта. — Мы сюда в прошлом году ездили. Сейчас не видно, а днем можно посмотреть — на каждом дереве прорезана в коре полоска и подвешена банка. И резиновый сок стекает в банку. А утром эти банки собирают и сок сливают в ведра. Когда он застынет — получается чистый каучук.

Но в темноте не видны были ни банки, ни чистый каучук, и Игорь пожалел, что они едут не днем, а то можно было бы остановиться и набрать немного каучука.

— Здесь тигры есть? — спросил Игорь.

— Какие тигры? — засмеялся Ко Ко. — Тигры около города не живут.

— Ну а кто здесь водится?

— Не знаю. Олени, наверно. И всякие птицы.

Потом лес прекратился, и слева потянулось большое озеро с изрезанными берегами. Кое-где по берегу стояли маленькие пагодки, такие белые, что даже в темноте их было видно.

— Отсюда воду берут для города, — сказал Ко Ко. — В этом озере нельзя купаться.

— Водохранилище, — сказала Бригитта.

— Ну, может, водохранилище, — согласился Ко Ко. Он, наверно, не знал такого слова.

Вдруг машина резко затормозила и остановилась у края поля, заросшего высокими растениями, немножко похожими на очень большую кукурузу. Ко Ко взял фонарик и вынул из-под сиденья нож.

— Подождите здесь, — сказал он, — я сахарного тростника нарежу.

— Это сахарный тростник? — удивился Игорь. — Он же очень большой.

Ко Ко срубил несколько стеблей, каждый куда выше его, и очистил их от листьев. Потом положил стебли в машину, отрезал по куску и передал Игорю с Бригиттой.

— Можно жевать, — сказал он. — Очень вкусно.

Толстые стебли и в самом деле были сладкими, их сок был как сахарный сироп.

Бригитта сосала-сосала тростник и потом стала дремать. Голова ее клонилась к Ко Ко.

— Не спи, — сказал Ко Ко.

— Укачивает в машине, — призналась Бригитта. — А так я не хочу спать.

— Если ты заснешь, я тоже могу заснуть. Я не люблю, когда рядом спят: мне самому хочется. Ты лучше мне что-нибудь рассказывай. Или пой песни.

— Я не умею петь, — сказала Бригитта.

— Ну, тогда я буду петь, — сказал Игорь. — Я хоть плохо пою, но могу петь довольно громко.

И он запел песню про барабанщика.

Так они и ехали. Игорь пел песни, Ко Ко смотрел на дорогу, а Бригитта громко хрустела сахарным тростником, чтобы не заснуть.

Проехали мимо странного сооружения — в поле стояли колонны, покрытые сверху каменной крышей, а вокруг, насколько было видно, по полю были расставлены рядами каменные кубики.

— Это что такое? — спросил Игорь.

— Английское кладбище, — сказал Ко Ко. — Тут англичане похоронены, которые на войне с японцами погибли. Не очень давно.

— Во Вторую мировую войну? — спросил Игорь.

— Меня тогда еще на свете не было, — сказал Ко Ко, — а отец был молодой. Англичане убежали, их японцы победили, и японцы у нас стояли два года или три. Они были плохие, и отец ушел в партизаны, в армию Аун Сана. А потом англичане вернулись и выгнали японцев. И наши воевали вместе с ними. А потом и англичане ушли. У нас уже была своя армия, и мы не хотели никаких хозяев.

Джип притормозил у развилки дорог.

— Здесь нам налево. Если поедем направо, приедем в Пегу, а налево — в Пром, к Иравади.

— А я в Пегу была, — сказала Бригитта. — Там есть памятник Будде. Он лежит, и его ступня больше меня.

— Почему лежит? — удивился Игорь.