Бестселлер по случайности - Венди Уэкс

Труди в упор смотрела на Таню, но что видела — одному Богу известно: глаза-то кровью налились!

— Бретт знает, что я вменяемая, — пролепетала Труди. — Он меня насквозь видит!

— Вот бы мне вообще тебя не видеть! — буркнула Таня, швырнула пустую бутылку из-под виски в мусорное ведро и хорошенько замаскировала. — Ложись спать!

Перевалило за полночь, девочки мирно спали, а Таня писала комментарии к первой главе «Брани на вороте», которую только что прочла, когда из спальни выплыла Труди с пустой бутылкой в руке и явной надеждой на продолжение. Первая глава вышла отлично, просто замечательно, и Таня записала кое-какие мысли для будущей телефонной конференции.

— Заснуть не могу! — ныла Труди.

— Алкоголь возбуждает, мама, тонизирует не хуже кофе. Поэтому перед сном пить не стоит. — Таня недовольно взглянула на мать, выключила компьютер и собрала листочки с заметками в папку, чтобы завтра взять на работу. — Мы ведь уже говорили об этом, миллионы раз к одному и тому же возвращались!

— Ни хрена ты не понимаешь! — Труди сидела на диванчике, свесив голову на грудь. На суетящуюся Таню она смотреть не желала. — Ни хре-на!

— Мама! — простонала Таня. — Я с рождения за тобой наблюдаю! Тридцать пять лет подряд смотрю, как ты себя гробишь. Неужели не устала?

— Устала, а заснуть не могу.

Таня вздохнула и потерла глаза. Если она сейчас же не ляжет спать, завтра будет как вареная, и терпению Белль наступит конец.

— Пошли, одеялом тебя накрою. — Отработанным до автоматизма движением Таня схватила мать под мышки и подняла с диванчика. Труди была легче кошки, кожа да кости.

— Все равно не засну! — буркнула Труди, но сопротивляться не стала.

— Тогда просто лежи с закрытыми глазами, дай им отдохнуть. — Таня понесла Труди в конец трейлера. Нет, не понесла, а поволокла, как тряпку. Вот и мамина спальня! Таня откинула одеяло, расправила мятые простыни и помогла Труди сесть.

— Не упусти Бретта! — велела та, когда Таня накрыла ее одеялом. — Он хороший парень.

— Ах, мама, откуда ты знаешь?!

— Думаешь, раз мне такие не попадались, я не соображу, где плохой парень, где хороший? Миллион долларов мне тоже не попадался, а единичку с шестью нулями с первого взгляда узнаю!

Таня натянула одеяло до самого подбородка Труди и погасила лампу на тумбочке. Хоть Труди и спорила, ее дыхание уже стало ровным.

— Да, я много ошибалась, — начала она.

Таня фыркнула: «ошибалась» — это мягко сказано!

— А только насчет Бретта я права. Смотри не беги слишком быстро, не то он не догонит!

— Ах, мама! — Быть дочерью Труди значит терпеть бесконечные разочарования и головную боль, но, глядя на развалину, в которую превратилась мать, Таня чувствовала нежность и любовь. Строго говоря, с родительскими обязанностями Труди не справилась, тем не менее вела себя с Таней куда лучше, чем ее собственная мать — с ней. Да, Труди зачастую пренебрегала интересами дочери, но никогда ее не бросала. Пропойца не пропойца, а в одиночку дочь вырастила.

— Бегать у меня нет сил, а уж в игры играть — тем более. — «Это тоже мягко сказано», — подумала Таня. Неутолимая усталость была ее вечной спутницей. Уже через несколько часов она вскочит и закрутится как белка в колесе.

Труди закрыла глаза, и спальню наполнил ее переливчатый храп.

— Моя жизнь — вечный проект «Последний герой», мама. Жду не дождусь, чтобы зрители проголосовали против меня, — тихо сказала Таня и на цыпочках вышла из спальни.

С утра Фэй написала комментарии для предстоящей телефонной конференции, закончила главу собственной книги, набросала первую сцену следующей главы, а потом занималась Бекки, которую привезла из детсада Сара.

Чтобы развлечь внучку, Фей повела ее гулять по Сентрал-авеню, главной улице Хайленд-парка. Держась за руки, они шли прочь от озера к магазинам и ресторанам. Ребекка заявила, что хочет стать знаменитой балериной.

Фей пообещала внучке, что на обратном пути купит ей мороженое в «Дейри куин», и остановилась у книжного «Бордерс». На витрине красовался «Тайный капитал», последняя книга Мэллори Сент-Джеймс в твердом переплете.

— Эту книгу написала моя подруга, — сказала Фэй внучке. — Она очень знаменита!

— Здорово! — воскликнула Ребекка и повернула голову, чтобы рассмотреть подборку исторических романов, написанных женщиной, с которой Фэй неоднократно встречалась на конференциях.

Сосредоточенно сморщив нос, Ребекка громко прочла название книги: «Ночь с тобой».

— Это по-ри-о-графическая книга? Ну их еще мама ругает… — спросила она.

Фэй сжала ладошку внучки и заглянула в ее большие карие глаза.

— Нет, Бекки, конечно, нет!

— Но тетя тянется, чтобы поцеловать дядю. — Девочка ткнула пальчиком в обложку. — А дядя без рубашки и свитера.

Так оно и было, и Фэй замялась, лихорадочно подбирая слова. Она искренне верила, что пикантная обложка еще не означает порнографию.

— Эта книга о мужчине и женщине, которые полюбили друг друга и жили долго и счастливо. В этом нет ничего плохого. — Фэй смотрела в карие глаза внучки. Не хотелось подрывать авторитет дочери, но Сарины предрассудки очень огорчали и раздражали Фэй. И она, и Стив старались воспитывать в детях терпимость и великодушие, но Сара все больше сближалась с ультраконсервативной группой прихожан Стива и все резче осуждала окружающих. — Давай зайдем, купим что-нибудь интересное и посмотрим, как продается новая бабулина книга.

Первым делом они заглянули в детский отдел. Ребекка тотчас разыскала две книги о Джуни Би Джонс — одну для себя, другую для приюта «Радуга». В отдел религиозной литературы, где продавались книги Фэй, идти надо было мимо стенда с творениями Шэннон ЛеСад, скандально известной своими эротическими романами. Фэй стиснула ладошку внучки, решив проскочить опасный стенд, но девочка заартачилась и остановилась поглазеть на вызывающие обложки.

— Это точно по-рио-графия, — уверенно объявила малышка. — Что делают дядя и тетя? — Бекки точно приклеилась к книгам!

Фэй поволокла ее прочь.

— Это не совсем пориог… порнография, — поправила она, но что сказать дальше, не знала. Обогащать внучкин лексикон словом «эротика» не хотелось. Бекки же с порога похвастается перед матерью! — Здесь книги для взрослых, а не для детей.

— Почему?

— Потому что детям их читать нельзя. — Это Фэй знала точно.

— Почему? — Бекки доверчиво смотрела на бабушку, ожидая объяснений. Конечно, ведь Фэй всегда объясняла ей, что к чему.

— Нельзя, и все! — Фэй с досадой почувствовала, что краснеет. Напрасно она вышла из берегов! Резкий тон только ярче отпечатает злосчастные книги в памяти Бекки. Фэй все понимала, но эмоции зашкаливали.