Встречи со Сталиным - Коллектив авторов

После проводов Калинина Чкалов лег отдохнуть на кушетку и крепко заснул. Иосиф Виссарионович достал одеяло, тщательно накрыл Валерия. Открыв настежь дверь веранды, Сталин вновь начал развлекать нас плясовыми, русскими и грузинскими песнями. Уже часов в одиннадцать Жданов потянул всех играть в биллиард.

Игра затянулась. Когда я посмотрел на часы, было около половины второго ночи. Не хотелось уезжать от этого исключительного человека, такого обаятельного, так покоряющего своей мудрой простотой. Но ведь ему больше чем кому бы то ни было нужно отдыхать.

Распрощавшись с товарищами Сталиным и Ждановым, мы уехали к себе на дачу, на всю жизнь запечатлев в сердце замечательный облик простого, радушного хозяина, гениального вождя.

Прошла зима, и вновь наши сердца и мысли потянулись к бесконечным просторам воздушного океана, к вольным и далеким льдам Арктики, которые еще в прошлом году проплывали под крылом «NO-25».

Мы с Валерием часто беседовали по душам до поздней ночи, не возбуждая особых подозрений у своих жен и детей. Зимой еще несколько раз ездили на аэродром ЦАГИ, где стоял наш «NO-25». Летали на нем. Держали совет с инженерами и техниками по поводу мотора и самолета. Писали докладные М. М. Кагановичу и, наконец, решили открыть все свои планы товарищу Ворошилову, который тепло нас всегда выслушивал и поддерживал, неоднократно давал нам дружеские советы, помогал нам в решении нашей задачи.

Задача же в основном сводилась к тому, чтобы добиться от правительства разрешения на полет из Москвы в Соединенные Штаты Америки через Северный полюс на самолете «NO-25». С Валерием Чкаловым мы написали письмо товарищу Сталину, и с вполне понятным волнением и напряжением ожидали, сталинского ответа. В эти же дни воздушные корабли Водопьянова, Молокова, Алексеева и Мазурука заканчивали под руководством Шмидта величайшую по риску и важности экспедицию по высадке десанта на Северный полюс.

Условия складывались настолько благоприятно, что мы почти были уверены в положительном разрешении нашего дела. Невольно вспоминалось, как Иосиф Виссарионович говорил нам, когда мы были у него в гостях, что лететь в Америку через полюс еще рано. Нужно изучить Полярный бассейн, советовал товарищ Сталин, и только тогда предпринимать такой грандиозный полет. Теперь условие, выставленное товарищем Сталиным, выполнила экспедиция О. Ю. Шмидта, и мысленно мы больше уже не видели возражений к полету со стороны дальновидного Иосифа Виссарионовича.

Наконец, часы и дни томительного ожидания прошли. Это было 25 мая. В этот день, как и всегда, я летал. В одиннадцатом часу утра меня разыскали на аэродроме и сообщили о вызове к наркому обороны товарищу Ворошилову. Немедля я прибыл в наркомат, где застал Чкалова и Леваневского. Оттуда мы направились в Кремль.

В шестнадцать часов мы трое были приглашены в кабинет товарища Сталина.

Как только вошли, Иосиф Виссарионович встал из-за длинного стола, за которым сидели товарищи Молотов, Ворошилов и Л. М. Каганович, и, приветливо улыбаясь, пошёл к нам навстречу.

Поздоровавшись с товарищами Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем, мы трое уселись у противоположного конца стола.

Пользуясь затишьем, я оглянулся по сторонам, разглядывая кабинет товарища Сталина. На письменном столе я заметил модель «NO-25», очевидно, преподнесенную товарищу Сталину после прошлогоднего перелета. Счастье и гордость охватили меня. Стало как-то теплее и радостнее от сознания, что мы в кругу больших, замечательных и чутких людей нашей страны.

Иосиф Виссарионович, поглядывая на нас, с улыбкой спросил:

— Что, опять земли нехватает? Опять собираетесь лететь?

— Да, товарищ Сталин, — сказал Чкалов, — время подходит, пришли просить разрешения правительства на перелет через Северный полюс.

Все сидящие за столом смотрели на нас и слегка улыбались.

— Куда же вы собираетесь лететь? Кто будет из вас докладывать? — вновь спросил товарищ Сталин.

— Здесь не одна группа, товарищ Сталин, — заметил Климент Ефремович и, весело подмигивая в нашу сторону, добавил, что здесь Байдуков сидит на двух стульях — и Леваневский и Чкалов зовут его в свой экипаж.

— Ага, группировки, — шутливо бросил Иосиф Виссарионович и еще раз внимательно оглянул нас. — Ну, давайте, товарищ Чкалов.

Чкалов спокойно рассказал наши планы, просил разрешения на полет на «NO-25» в Америку через Северный полюс.

— Экипаж — наша прошлогодняя тройка, — говорил Чкалов, — готова к полету, и самолет также приготовлен.

Затем высказался товарищ Леваневский, прося разрешения на такой же полет, но на четырехмоторной машине. Следующее слово было за мной. Я объяснил, что мой окончательный выбор пал на «NO-25» и мое мнение высказано в заявлении правительству о перелете, которое мы подали вместе с Чкаловым. Я говорил о том, что наш самолет вполне может установить рекорд дальности — самый трудный авиационный рекорд, что время весьма благоприятствует полету и мы рассчитываем получить точные сведения о погоде от папанинсюй экспедиции.

Когда мы обстоятельно поговорили, товарищ Сталин обратился к своим соратникам:

— Ну, что же — разрешим полет?

Товарищи Молотов, Ворошилов и Каганович сразу же поддержали Сталина, и дело принципиально было предрешено. Товарищ Сталин, немного подумав, сказал, что все же следует вызвать непосредственного руководителя авиационной промышленности.

Товарищ Сталин начал нас расспрашивать о самолетах, которые мы испытывали. Мне в частности пришлось рассказать о машине конструктора Болховитинова, на которой мы недавно установили два международных рекорда. Затем разговор перешел на боевые свойства наших истребителей, и тут товарищи Сталин и Ворошилов проявили свою способность подмечать такие решающие мелочи, о которых иные люди иногда считают ненужным говорить. Забота о крепкой и надежной обороне и о хорошей авиации все время сквозила в вопросах и замечаниях товарища Сталина.

Незаметно перешли на тему о качестве американских самолетов. Товарищ Сталин подробно интересовался, что можно взять у американской авиации, чему у нее следует поучиться. Леваневский рассказал об американском самолетостроении, о закупленных им в Америке машинах.

В дружеской беседе мы сравнивали свои самолеты с американскими, находя в последних хорошую отделку и поучительные мелочи, которые нам следует перенять.

Разговор длился уже более полутора часов. Товарищ Сталин изредка подходил к кому-либо из наркомов, делал разные пометки в бумагах, затем, переговорив с товарищем Молотовым, вновь стал прохаживаться по кабинету, беседуя об экспедиции на полюсе.