Другой близнец - Рина Мирт

Разве ей станет легче, узнай она то, что Рик хотел ей сделать предложение? Это окончательно разобьёт ей сердце. Она не заслужила столько боли. Разве мало выпало на её долю лишений?»

«Но это ужасно — не знать», — противоречил он сам себе. — «Мия заслужила правду. И я не смогу нести бремя еще одного секрета».

Хотел бы Рик, чтобы он рассказал Мие?

Бен до боли закусил губу и посмотрел туда, где за стенкой была она, взявшаяся разбирать одежду покойного. Хотел бы Рик, чтобы она знала? Но интуиция упорно молчала. Он должен был сам решить это. Если бы он был на месте Рика, хотел бы он, чтобы Мия знала об этом?

«Она даже не знает о моих к ней чувствах».

А хотел бы, чтобы она узнала о них, после его смерти? Или бы он унес в могилу свою тайну?

Бен судорожно выдохнул. Если бы смерть настигла его первым, хотел бы он, чтобы Мия узнала о его тайной любви?

— Да, — ответил он сам себе вслух.

Он бы хотел, чтобы она знала, что был в этой жизни тот, кто любил её бескорыстно всем сердцем и желал ей только счастья, пусть и с другим. Значит он должен рассказать ей о намерении Рика.

Он захватил альбом старых фото, что нашел ранее, как предлог для начала разговора.

До спальни было всего пару шагов, но они дались ему с огромным трудом. Словно он шел на казнь, а кольцо оттягивало ему карман. Он застал Мию, разглядывающей рубашку Рика. Но когда он увидел её, его решимость начала таять. Она таяла всё больше с каждой минутой, пока девушка разглядывала фотографии. А мозг отказывался придумать что-то, что могло бы стать подходящим началом для трудной вести. А когда речь зашла о Рике, решимость уже окончательно покинула его. Он хотел сказать ей: «но только я знал его по-настоящему. И теперь понятно, почему он так по-козлиному вел себя с тобой, потому что любил с самого начала. Ведь чем глубже страсть тем ярче будет показная неприязнь». Но в итоге умолк. Мия бы спросила, откуда он знает. Не мог же он рассказать ей о связи.

Любил ли Рик Мию, потому что Бен любил её или наоборот? Этот вопрос, наверное, будет мучить его до конца его жизни. Но это уже не важно, ведь имеет значение только то, что он чувствует сейчас. И на том конце связи пусто, а он всё так же любит её.

Ей кто-то позвонил, и она вышла поговорить в соседнюю комнату, а вернувшись, сказала, что ей срочно нужно идти. И он не мог не признаться себе, что испытал облегчение. Сообщение болезненной вести откладывалось. Возможно, завтра он найдет подходящие слова.

Глава двадцать вторая

2 ноября, Атланта, 20:45

Мия вошла в ресторан, который располагался на тридцатом этаже гостиницы «Хилтон». Поднимаясь сюда в лифте, она успела немного взять себя в руки и напустить на себя безразличный вид. Она пришла сюда не для того, чтобы показывать Эдриан Прайсу, как сломлена. Она немного опоздала из-за того, что поздно выехала, ведь ей нужно было привести себя в порядок.

Приехав в кампус, она долго думала, что надеть в такое место как Nikolai's Roof, требующее определенный дресс-код. Не могла же она заявиться в своих рваных джинсах и с сальными волосами, заплетенными в пучок. Но и наряжаться у неё и в мыслях не было. Вообще Мие хотелось теперь носить только черное, но в её гардеробе было не так много темных вещей, а в магазин ей до сих пор не довелось выйти. В итоге она остановила свой выбор на одном «маленьком черном платье» простого, зато элегантного фасона, которое она надевала лишь однажды. Обувью она избрала туфли-лодочки под стать своему скромному наряду.

Она быстро приняла душ, пока там никого не было, мысленно радуясь, что не нужно будет отвечать на вопросы соседок, слушая формальные соболезнования. Уже у себя в комнате высушила волосы феном, уложив их так, чтобы они лежали ровно, и нанесла легкий макияж. Она не стала надевать никаких украшений, кроме тех сережек, что на ней уже были — подарка Рика. Накинув на плечи свою черную кожанку и взяв черный покрытый блестками клатч — единственную притягивающую внимание вещь, она покинула свою комнату и территорию кампуса, направившись к месту встречи.

Принимающий гостей молодой человек провел её к столику, за которым уже сидел Эдриан Прайс. Она бы и сама дошла, ведь огненную шевелюру последнего трудно было не заметить.

Увидев её, Прайс поднялся.

— Здравствуй, Мия, — он в миг оглядел её всю острым и придирчивым взглядом, а затем произнес, — выглядишь потрясающе.

При этом ни один мускул не дрогнул на его лице, так что сложно было понять, врет он или нет. Скорее всего, врет, но манеры не позволяли ему сказать правду.

— Спасибо.

Тут же к ней подошел официант и принял из её рук куртку, а Эдриан Прайс галантно отодвинул стул, приглашая сесть. Так за ней ухаживал лишь Рик, когда они появлялись в подобных местах или на корпоративных вечерах. Но в действиях рыжего позера не прослеживалось скрытого смысла. Просто этикет, которого придерживался он и люди его круга, поэтому она не ощутила неловкости, только горечь от воспоминания, как делал это Рик.

— Могу ли я предложить Вам что-нибудь выпить? — обратился к ней другой официант, держа в руках неоткупоренную бутылку вина.

— Воды, — ответила она, бросив мимолетный взгляд на бокал Эдриана Прайса.

— Прости меня за бестактность, но я позволил себе заказать закуски, — произнес тот, когда официант удалился, а Мия ощутила ужасный голод, что свёл желудок: она ведь не ела большую часть дня.

— Твой…эм, — Эдриан замялся, — брат еще в городе?

— Да, — Мия поджала губы, чувствуя подступающие мурашки стыда.

— Он — военный, не так ли?

— Да, служит в ВВС. Как и его отец.

— В Штатах или за границей? — продолжал свои расспросы мужчина.

Мия метнула на него раздражённый взгляд поверх меню. Зачем он расспрашивает её о Бене?