Землянин 5.0 - Владислав Алеф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рэй стоял невозмутимо – конечно, его лохмотья ничего не стоили. Мы с Вестой маневрировали в лавине жуков. За ней я не следил, а вот в меня самого врезались дважды. Но даже тогда, к большому облегчению, никто не подумал меня объесть. Думаю, все мы знали преследователя.
Когда поток пахарей начал ослабевать, один из них, высунувшись на поверхность, вдруг дернул лапками и скрылся.
– Под сферу! – скомандовала Веста.
Кинетический барьер окружил четверых – к нам затесался небольшой пахарь. Не моргая, мы наблюдали, как обваливается пепел, и на месте исчезновения одного жука появился другой – гораздо более опасный. Сначала вытянулись длинные усики-антенны, за ними показались способные разрубать прочнейший металл клешни-мандибулы, и только потом выплыло само шестиметровое чудовище, несомое десятью парами коротких ног, сплющенных для опоры в пепле с одной стороны и заостренных для разделки жертв с другой,. Быстро перебирая лапами, оно настигло ближайшего пахаря, бесцеремонно перевернуло на спину и за секунды выело его из панциря, как из скорлупы. Когда жнец подобрался ближе, наш маленький товарищ по несчастью оставил попытки проползти сквозь купол и замер в страхе, а я вдруг проникся к нему сочувствием и понял, что пахари куда разумней, чем мне представлялось прежде.
Пахари продолжали убегать, так что, когда жнец закончил перекус, мы оказались ближайшей к нему целью. М-да, это мы могли бы и предусмотреть. Двигая усиками, он прополз вокруг сферы. Затем, демонстрируя отвратительное белесое тело, сквозь которое просвечивали более темные внутренние органы, так что можно было наблюдать попадание в желудок и переваривание пищи, поднялся стоймя, оставив в горизонтальном положении три-четыре пары лап. Зацепиться за гладкую сферу не смог, опустился, снова прополз вокруг сферы. Наконец он оставил нас и погнался за разбегающимися пахарями.
Когда время действия сферы вышло, в пепел уже зарылись последние пахари и жнец. Но наш случайный знакомый, получив свободу, предпочел противоположное направление, а я порадовался, что из всех родственников он оказался самым смышленым.
Близость жнеца настораживала, однако, прежде чем возобновить движение, я собрал бесхозные опустошенные жнецом панцири. По возможности сложил их один в другой, но даже так хитиновый горб получился внушительных размеров.
Ведомые Вестой, мы двинулись дальше, но почти сразу наткнулись на группу людей: все в необычной одежде из панцирей пахарей, делающей их похожими на доисторических рыцарей. Они не выпускали из рук энергооружия и безостановочно озирались.
– Жнеца не видели? – спросил нас их лидер с энергоматом.
– Видели, – я махнул рукой назад.
– Далеко?
– В пяти километрах.
– Что ж не убили? – спросил кто-то из толпы.
– А с какой стати? – поинтересовался я. – Мне жизнь еще дорога.
– А с такой, что в Хепри за него дают пять тысяч эксманов.
– Да они же не местные, – перебил его другой. – Мутанта, что ли, не видишь?
– Помолчите, – вмешался предводитель.
– Это не мутант, – вступилась за Рэя Веста. – Он марсианин.
Копания дружно рассмеялась, и даже предводитель усмехнулся.
– Если он марсианин, то я водохрюн!
Последовал новый взрыв хохота.
– Вы из Стервятников? – спросил мой собеседник, уводя разговор от шуток.
– Мы работаем с ними, – уклончиво ответил я. Почему-то мне не хотелось считать себя частью этой команды. – Как вы догадались?
– На сотни километров в округе больше никого и нет. На юге бесконечные бури, на севере мутанты – никто не выживает. Здесь только мы.
– А как же люди на свалке? – спросила Веста.
– Так это тоже наши. Это несчастливцы, проигравшие в тотализаторе, те, кому не хватило эксманов выплатить долги. Изначально предполагалось, что на свалке они смогут заработать на крысах и вернутся в Хепри, однако едкий, разжижающий мозг мусорный газ превратил эту ссылку в настоящую казнь.
– К чему такая жестокость? – спросил я.
– Жестокость? – казалось, он удивлен такой оценкой. – Да ведь это просто жизни людей. Кто их считает? К тому же это их выбор – не хотели бы проиграть, не делали бы ставок.
– Где находится Хепри? Мы можем его осмотреть?
Усмешка Веста возбудила во мне смутные подозрения.
– Туда мы и направлялись, – призналась она.
Предводитель смешался.
– Эмм… Ваш друг точно не мутант?
Глава одиннадцатая
Мы подошли к небольшому пластиковому люку. Интересным оказался способ его открытия – он вытаскивался подобно пробке усилиями двух людей. Для закрытия люка изнутри к его обратной стороне крепился канат. Дорога вниз по вплавленной в пластиковую трубу лестнице привела на заброшенную линию магнитобусов.
– Раньше здесь жили туннельщики, но мы их перебили, – гордо заявил один из провожатых.
Двое потянули канат, и люк вернулся на место.
Нас повели длинными пустынными ходами, почти не отличающимися от тех, из которых я так долго выбирался. Так же по стенам тянулись линии коммуникаций, с потолков свисали энергогрибы, а из земли под ногами порою выглядывали обнаженные магнитные плиты. Я уже и забыл, как легко передвигаться по твердой устойчивой поверхности, когда носки не загребают пепла и он не цепляется за одежду, окрашивая ее в серый цвет современности. Однако за этой веткой определенно ухаживали: мусора не было, освещение работало исправно.
На станции царило оживление. Люди в новых и не запыленных, порою нелепых, но нередко в весьма изысканных одеждах толкались возле будки, размахивали пластиковыми жетончиками и выкрикивали:
– Двадцать на последнее место Хромоножки!
– Пятьдесят на победу Скрипача!
– Сорок на дисквалификацию Черного Брюха!
И высокий голос худой энергичной женщины из будки, ловящей каждый жест, каждое слово собравшихся, перекрывал прочие голоса:
– Ставки сделаны! Еще ставки!
Наши провожатые разбежались и тоже что-то выкрикивали. Остался только предводитель.
– Что здесь происходит? – спросил я.
– Жучиные бега. Хотите посмотреть?
– Еще бы!
– Вон билетер, – он указал на соседнюю будку, у которой, напротив, никого не было. – Начало в пять. – И тоже растворился в толпе.
Я поискал глазами часы – этот необходимый для трудовых архаичных цивилизаций атрибут кибернетическими людьми не использовался, ведь мы не только не знали цену времени, но и с точностью до сотых долей секунд могли вести внутренний отсчет. Правда, мы этого опять же за ненадобностью не делали. После марсианской атаки был утрачен последний календарь. В нем оставались только дни – недели и месяцы как излишнее нагромождение
