Договор - Владимир Ящерицын

– Что с Эльвиаран?

– Восстановление идёт, но очень медленно.

М-да уж, её тело производило печальное впечатление. Один сплошной шрам. Рук ниже локтевого сустава не было, как и ног ниже колен. Внутри меня толкнулись ярость и ненависть, но быстро потухли, оставив лишь сострадание.

– Положение усугубляет сильное истощение. Её организм практически не принимает пищу и воду. Фактически она жива только благодаря огромной силе воли. Дар не восстанавливается… Мы боимся, что она полностью перегорела…

Я подошёл к её импровизированному ложу.

– Как насчёт принудительного заполнения дара?

– Сейчас все заняты обороной. Великая жрица сумела выкроить время и силы только на вас. Все остальные заняты поддержкой «Полога Тьмы».

– Принесите мне еды.

Я положил ладонь на живот лежащей атар и нырнул в магическое видение. О богиня, какая же у Эльвиаран рваная аура! Внедрив в её дар свой тер, я стал осторожно перекачивать ману. Поначалу она просто вытекала из её дара, но я не останавливался и стал замечать, что маны теряется всё меньше. Заодно я воспользовался знаниями Силы Жизни и соединил наши кровеносные сосуды. Возможно, у людей такой фокус бы и не прошёл, но не у атар из одного Дома. Мы же больше чем родственники. Мы как части единого организма. Постепенно её аура восстанавливалась, а её бедная кровь заменялась моей. Когда дар Эльвиаран окреп, я разорвал нашу связь, создавая напоследок среднее «Исцеление».

Меня пошатывало от слабости. Появилась жрица и, отдав мне запечатанный сухпаёк, замерла в ожидании. Я уселся на своё ложе и прислонил рансер к стене. Вытащив из сухпайка бхателл и разломав его, стал жевать гранулы. Как же он напоминает мою жизнь!.. Горькое, кислое, сладкое, снова горькое… Силы быстро восстанавливались. Да, недаром у бхателла такая слава… Вспомнив детали битвы, я поморщился. Кстати…

– А где моя пленная?

– Вместе с остальными, владыка.

– Вы раскрывали её?

– Нет. Командир Атере поведал нам о ней.

Зашел Атере и, увидев меня, склонил голову и стал на колено.

– Вы уже встали, Ашерас. Я рад. Вы вселили надежду в сердца атретасов.

– Прошу тебя, Атере, не нужно этого преклонения. Мне за глаза хватает своих атар.

Мой учитель встал и подошёл к Эльвиаран.

– Она выглядит намного лучше, – произнёс он удивлённо, – даже кожа стала приобретать нормальный цвет. И её дар восстанавливается! Он почти полон!

– А ты думаешь, я даром заменил её кровь на свою? Я дожевал гранулы бхателла и приступил к тщательно упакованным полоскам сушёного мяса.

Впрочем, поесть можно и в дороге. Встав, я потянулся и хрустнул суставами. Захватив сухпай и взяв рансер, я обратился к всё также стоявшей замерев жрице:

– Веди меня к моей пленной.

Проследовав за ней, я наткнулся на огромную кучу разнообразной добычи. Чего здесь только не было! Взгляд цеплялся за золотые украшения и слитки, столовые приборы, разнообразные монеты, красивое оружие. Отдельно лежали предметы, инкрустированные драгоценными камнями, и всякие магические артефакты. Я пораженно остановился, глядя на это богатство. Жрица терпеливо остановилась:

– Ишакши был очень большим и богатым городом. Жаль, что у нас просто не хватит эльдаров даже для его частичного разграбления… Всё, что смогли, – это собрать то, что плохо лежало на виду.

– Мы сумеем переправить всё это?

Шедший за мной Атере ответил вместо неё:

– Я думаю, что да. Но мы и так сильно замедлимся.

– Ты знаешь не хуже меня, насколько тяжело финансовое положение нашего Дома, чтобы разбрасываться золотом.

– Ну, допустим, наш Дом не бедствует, – пробурчал он больше из упрямства, чем из несогласия со мной.

Пройдя ещё немного, мы оказались в искусственном тупичке, очевидно выполнявшем до нашего удара нечто вроде небольшой казармы местной стражи. Внутри его были расположены двухэтажные узкие нары, во всяком случае, койками или кроватями их назвать было сложно. Подобное убожество я видел только на Земле по телевизору. Общий открытый туалет и нечто, отдаленно напоминающее самодельный душ, – а-ля ведро на верёвке. Двумя словами – более чем спартанские условия. Между нарами оставался довольно широкий центральный проход, в котором и лежали в рядок двенадцать замотанных в шёлк, расшитый знаком Кхитана, тел.

Я видел ауру своей атар, но решил посмотреть и на другую добычу. К тому же моя лежала последней в ряду. Атретас. Ещё один. И ещё. Светлая эльдара?! Я даже руки потёр. Что же из неё выйдет? Значит, раздую дар к Тьме и пусть учится на Тень. Я широко улыбнулся и даже не расстроился, не найдя больше ни одного светляка. Ещё раз посмотрев на их лица и не обнаружив в них ничего интересного, я переключил внимание на свою персональную пленницу.

Сев на корточки, я размотал ей лицо. Хм, до сих пор в маске? Густые белые волосы собраны в тугой хвост – традиционную прическу всех тёмных эльдаров. Маска сильно посечена и поцарапана – можно сказать, что она ещё легко отделалась. Я положил ладонь на неё и резко поднял белую маску ей на темя. Какое-то знакомое лицо. Может, я его где-то видел? Рядом кто-то всхлипнул и хлопнулся на колени. Подняв глаза, я увидел пребывающего в шоке Атере. На четвереньках он подполз к лежащей атар и, снова встав на колени, протянул к ней руки в почти умоляющем жесте. Дрожащими пальцами он дотронулся до её лица и неожиданно зарыдал, шепча сквозь всхлипы:

– Мама, мама, ма…

Честно говоря, меня это выбило из колеи. Если это его мать, то… Это моя бабушка? М-м-м-м. У меня возникло впечатление, что мои мозги сейчас вскипят. Стараясь соблюдать такт, тихо говорю:

– Ты уверен? Столько лет прошло… Может, это её дочь?

– Нет! Я уверен. – Он закрыл лицо ладонями.

Ну, точно, у нас в крови чересчур много от светляков. Только они могут выть на луну свои заунывные песни и рыдать по поводу и без оного. Из дум меня выдернуло то, что Атере стал распутывать свою мать, освобождая её от снотворной ткани. Врезав ему пощечину, я запахнул атар обратно в шёлк. Атере сидел в шоковом состоянии. Нет, ну прямо баба! Хотя у тёмных эльдаров сравнение со жрицей – это, считай, комплимент…

Я захватил свою бабушку терами и направился к выходу. Утративший способность здраво мыслить Атере, словно привязанный, поплёлся за мной.

Выбравшись из казармы, я направился к Иситес, увлечённо распекающей группу старших жриц из своего еаша. Её лающий голос разносился далеко, однако смысл воодушевленной речи терялся. Спустившись с возвышения, я оказался по щиколотку в серой смеси пыли и золы. Стараясь идти осторожней, дабы не загребать её ногами, я приблизился к Иситес, разобрав лишь несколько последних фраз:

– …Хорошо, что у нас в тылу находятся хисны, а нападавших было лишь пара десятков! А если бы у нас было построение «полумесяц»? Что тогда? Я вас, идиотки, спрашиваю!

Жрицы что-то нестройно прогудели.

– А? То-то же! Немедленно удвоить тыловое охранение! Всё ясно?

Жрицы закивали и быстро рассосались, уважительно уступая мне дорогу. Сестра была не в лучшем настроении, и, похоже, внушение своим подчинённым вызывало у неё мигрень. Когда Иситес увидела нас, её лицо прояснилось, она явно воспрянула духом.

– Брат! Я рада, что ты пришёл в себя! Контратаки рабов иллитидов становятся всё масштабнее. Нам всё труднее сдерживать их. Думаю, через пару часов нам придётся уходить. – Она вздохнула: – Эх-х-х!.. Такие богатства лежат на расстоянии вытянутой руки! А нам банально не хватает эльдаров. – Иситес заметила состояние, в котором пребывал Атере: – А с тобой что приключилось?

В ответ он лишь что-то невразумительное промычал. Подтянув тело атар ближе, я раскрыл её лицо, но Иситес проявила слабый интерес к ней.

– Атере говорит, что это Аэриснитари, наш с тобой предок.

Сестра перевела взгляд на него:

– А он уверен?

– Ты сама видишь, в каком он состоянии. Вообще я думал, ты скажешь – кто она?

– Падение нашего Дома произошло восемьдесят три года назад. Мне только семьдесят два. Естественно, я ни разу не видела ни Эльвиаран, ни Аэриснитари. – Сестра всмотрелась в лицо спящей. – Что собираешься делать?

– Призвать Предвечную?

– В данном случае – лучше Элос. Одно дело – атретасы, другое – древняя и сильная атар… Особенно из нашего Дома…

– Я давно хотел спросить, в чём разница между Предвечной Тьмой и верховной богиней?

– И это спрашивает тот, кто ближе всех к этим двоим?! – Иситес звонко рассмеялась. Мне показалось, что в её смехе зазвенели хрустальные колокольчики. Я терпеливо подождал, пока она успокоится. – Это трудно объяснить. М-м-м-м… Ну ладно… Смотри! Что есть море и маг Воды? Лесной пожар и феникс? Ураган и смерч? Гора и песчаная буря? Ветер и орёл?.. – Всё веселье Иситес испарилось, оставив лишь усталую жрицу. – Вселенная и разум? – прошептала она. – Атар и Тьма в его тере… – Словно испугавшись своих слов, она резко отвернулась и крикнула атретасам, тащившим очередного раненого пленника с поля боля: – Двенадцатилучевую Звезду «Удержания воли»! Как закончите, начинайте взывать к верховной богине Тьмы! Этих пленников – в центр! И тех – тоже туда!