Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара - Дмитрий Анатольевич Стешин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нас бросили, гуманитарку не привозят! Ни разу!
— Что нужно привезти, мы этим занимаемся. Говорите!
— Ничего не нужно!
Плачет, поворачивается и уходит прочь. Жора выносит диагноз:
— Укропы местные, я их знаю. Мужик прячется от мобилизации, два раза в день с собакой выходит, а мать ему еду таскает. Сама работала на фильтровальной станции, через нее вода идет в Донецк и Макеевку. Укропы по станции долбят, а чинить ее можно было только под контролем ОБСЕ.
— ОБСЕ-то больше нет!
Жора вздыхает:
— Воды тоже почти нет. Два часа в день через день.
На последнем адресе нас отпустила эта неприятная встреча. Нам открыла очень бодрая и веселая пенсионерка Нелли в ярко-красной футболке «Армия России». Все пространство прихожей занимала половинка дивана, это самое безопасное место в квартире.
— Я как в магазин хожу? — рассказывает нам Нелли. — Забываю сразу, что я бабка и мне 65 лет, квартиру не закрываю. Бегу! На то место, где соседка Наташа недавно погибла, не смотрю. Не смотрю в ту сторону вообще, быстро скупляюсь, залетаю в квартиру — фффу! Вроде в безопасности.
Кошка Маня во время обстрелов куда-то прячется, она сама по себе, а вот крохотный шпиц бегает по квартире и гавкает — защищает хозяйку. Больше всего Нелли хочет, чтобы начали восстанавливать город.
— Я все-таки маляр пятого разряда! Ходила в 14-м году трудоустраиваться, но мне сказали: «Сиди, бабка, дома». Но мне кажется, сейчас все закончится и каждые руки пригодятся. Людей-то у нас мало осталось.
ЖАЛОСТЬ ИЛИ ПОБЕДА?
Ждем мэра Ясиноватой в крохотной кофейне, единственной в городе. Кофе растворимый, конечно, но ассортимент пирожных и тортов поражает. Продавщица Елена говорит, что торты берут стабильно: «День рождения у людей никто не отменял!» Говорим на актуальные городские темы. Елена интересуется:
— Утром сегодня были выходы, но такие странные, вот как взвизгивает протяжно. Никогда такого не слышала. Не знаете, что это? Одиночные, не залпы.
— Это «Чебурашка» так бьет, тяжелая огнеметная система.
Елена удовлетворена, но не полностью:
— Мало бьет, почему не пакетами?
Мы соглашаемся и прощаемся. Нас уже ждет мэр Дмитрий Шевченко. Мэр, живущий в своем кабинете на раскладушке. Говорит: «Мои личные заморочки, только для быстрого реагирования». И объясняет:
— Самый сложный год в нашей истории. То, что было в 14-м году, так, эпизоды.
— Чего они пытаются добиться этими обстрелами?
— Исключительно разрушить инфраструктуру. Вода, газ, электричество — их цели.
Говорю мэру, что своей цели они добились, город пуст, как Припять в Чернобыльской зоне, но Дмитрий Шевченко со мной не соглашается, смеется:
— Тут приехали московские гуманитарщики, поставили фуру возле администрации, минута — такая толпа! Людей просто на улице не видно. Процентов 70 населения в городе. Дети остались с родителями, все на дистанционном обучении, всего лишь четырех забрали из школ за последнее время.
С определением «гуманитарная катастрофа» мэр категорически не согласен:
— Мы платим все зарплаты и пенсии, свет есть, вода есть. Работает железнодорожный узел, хотя ему досталось за месяц так, как за восемь лет. Если что-то разбивают обстрелами, сразу чиним. Три раза за день разбили, три раза починили. Я не отпустил из города ни торговые сети, ни пенсионный фонд. ЗАГС, правда, сбежал, но вернется. Каждый может купить в магазине набор продуктов, мы для этого здесь и находимся. И ради большой Победы мы готовы ждать и терпеть сколько потребуется. Мы не случайно восстановили свыше тысячи домов в частном секторе, это для людей надежда, мы показываем, что верим, что все закончится.
Уже в неофициальном разговоре, после интервью, мэр признался, что окаменел душой за последние месяцы, эмоции исчезли, остались только задачи. Мол, раньше гибель человека от обстрела воспринималась как трагедия. Теперь нужно собрать останки и убедить родственников не открывать гроб на похоронах. И работать дальше.
Вот эти слова мэра объяснили мне про Ясиноватую все. Город, находящийся в таком режиме, не просто живет, а сражается. Поэтому его не жалеет противник, но и жалость от врага тут никому не нужна, а нужна только победа.
9 мая 2022 года
«ВОЮЕМ ПРОТИВ ТОЙ ЖЕ САМОЙ СВОЛОЧИ И ЗА ТО ЖЕ САМОЕ»: КАК ДЕНЬ ПОБЕДЫ СТАЛ ДЛЯ МАРИУПОЛЯ ДНЕМ НАДЕЖДЫ
В ночь накануне Дня Победы над расположением нашего батальона один за другим шли самолеты. Пролетали над «Азовсталью» и Мариуполем, больше не задерживались, не бомбили. Для самолетов здесь конфликт закончился, их цели были дальше, за сотни километров от истерзанного приморского города. Утром батальон проснулся привычно рано, уже к семи утра зевающие водители заправили свои машины. Первыми уехали всегда держащиеся особняком снайперы. Потом во двор потянулись рядовые бойцы в камуфляжах, загрунтованных бетонной пылью промзоны до цвета «глубокий серый». Знакомый боец поздравил меня с праздником и с горечью заметил: «Нас пока поздравлять не с чем, никакого права у нашего поколения на этот праздник пока нет, еще не заслужили». Я удивился:
— С чем ты меня поздравил тогда?
— Я дедов наших поздравил, им уважение оказал.
Всю дорогу до Мариуполя обдумывал этот разговор, и выходило так: все, что наши деды завоевали когда-то, мы сейчас переотвоевываем. И уже сам этот факт нас серьезно оправдывает перед предками. С одной стороны. С другой — есть какая-то заноза внутри, и она мучает многих. Вчера ночью, перед сном, я курил с одним из шоферов нашего батальона, и он тоже сказал знаковую фразу: «Между конфликтами 75 лет, а воюем против той же самой сволочи и за то же самое». То есть одинаковые мысли бродят на передовой в коллективном бессознательном бойцов. При этом все уверены, что и это столкновение закончится победой. И никак иначе.
В Талаковке, в селе, освобожденном еще в начале марта, местные вешают копию «Знамени Победы» на магазин, но, увидев, что я фотографирую, резко отворачиваются и расходятся в разные стороны. На «Азовстали» утром тихо, ветра нет, и над заводом стоит в небе столб черного дыма, формой напоминающий ядерный гриб. Стоит, не расползается…
Теперь ехать в Мариуполь недалеко и быстро, жуткий 120-киломе-тровый объезд через взорванные мосты и убитые пыльные проселки остался в прошлом. Сейчас все просто — 30 минут от базы и проходная завода имени Ильича, потом сворачиваешь на Металлургов, и через пару километров ты в центре города. Асфальт там, где нет воронок, — идеален, все-таки из Мариуполя пытались сделать «витрину украинского мира для Донбасса». Ага, сделали! Тошно смотреть на все вокруг, кроме
