Цитадель бога смерти - Джуанита Коулсон

- Он колдун, - ответил устало Тирус. - Неужели ты его боишься после того, как так громко хвастался? Или ты не хочешь получить плату, которую тебе предложила королева?

Эрейзан начал опять пересыпать золото и серебро, пропуская его между пальцев и заставляя его звенеть. Эта музыка устранила все колебания Рофа.

Нахмурившись, он подтвердил свое мужество словами:

- Если он смертный человек, то с ним можно бороться, колдун он или нет.

- Он человек, - заверил его Тирус бесстрастным тоном.

- Клянусь дьяволом, я ваш союзник. Дайте мне руку, королева, и мы поклянемся, - сказал Роф, смеясь, но смех прозвучал как-то натянуто. - Я не боюсь ни богов, ни людей, если мне хорошо платят. Таков мой девиз!

- И как же ты будешь клясться? - спросила Джателла, сомневаясь в его искренности. - Какое обещание ты дашь нам, что не заберешь деньги, не убьешь нас и не скроешься с сокровищами?

- Обещание? Заплати мне, королева, и это мое обещание. Я верю вам и вашей чести, хотя вы не верите моей. Не будем терять времени и дыхания на клятвы. Слова пропадают в воздухе. Спросите колдуна. - И Роф подмигнул, сделав гримасу. - Но золото? Золото и серебро слишком тяжелы, чтобы летать. - Он улыбнулся, показав свои сломанные и гнилые зубы.

Джателла подала ему руку, чтобы скрепить союз. Пожав плечами, Роф взял ее тонкие пальцы в свою грязную ладонь. Джателла сильно сжала его руку, безмерно удивив его.

- Ни одна клятва не выполняется - но золото. Я клянусь, если ты хочешь, будь моим союзником и я сделаю тебя богатым. Согласен? Сейчас мы будем одно целое - королева, колдун и лорд-бандит. Наши цели должны стать твоими, Роф, пока Илисса не будет свободна и в безопасности.

Наконец, он кивнул в знак согласия и Джателла отпустила его руку. Роф подул на свои пальцы, удивляясь ее неожиданной силе. Он постарался скрыть свое замешательство и неуверенность шуткой:

- Вот это да! Наконец, я имею своего собственного колдуна, чтобы противостоять вражеской магии. Ха! Никогда не предполагал ничего подобного. Роф в союзе с королевой и колдуном. Хотел бы я рассказать об этом у костра в Зеде.

Джателла уже не слушала его. Покончив со сделкой с Рофом, она обратилась к другим делам.

- Тирус, ты сказал, что можешь залечить раны моим людям с помощью своего искусства?

- Только некоторые, - сказал он печально. - Я делаю, что могу, для ваших дворян, телохранителей и слуг... и для раненых людей Рофа тоже.

Роф не мог скрыть удивления.

- Ты будешь лечить моих людей?

- А ты против? - спросил Тирус. - Возможно, ты думаешь, что они будут испытывать ко мне чувство благодарности?

- Не ошибись, колдун, - ответил Роф. - Они хорошо относятся только ко мне и к золоту. Ко мне из страха, к золоту из жадности. Они не признают других хозяев, даже колдуна, вылечившего их.

В его словах не было злобы и недоброжелательности, только простая констатация фактов и дружеское предупреждение.

- И все-таки я постараюсь вылечить те раны и укусы, которые оставили демоны. - Он повернулся к Джателле и предупредил ее: - Но раны, нанесенные воинами-скелетами, неподвластны мне. Эти воины принадлежат Богу Смерти, а не колдуну.

- Я понимаю. Делай, что можешь, и я благодарна тебе за то, что ты можешь предложить, колдун Тирус, - сказала Джателла, тепло кивая Тирусу. Затем она подняла голову и осмотрела людей, стоящих вокруг. - Кто из вас лучший наездник?

Произошла оживленная дискуссия, но в конце концов честность взяла верх над дворянской гордостью и вперед выступил молодой телохранитель. Он приветствовал королеву. Она подняла с мерзлой травы свою помятую шляпу с перьями и вручила ее солдату, сказав:

- Это будет моим залогом, так как я вручила свой королевский знак Рофу. Скачи быстро, как можешь, к генералу Злану в Куред. Прикажи ему привести войска, врачей и повозки. Он должен оставить в городе охрану от пиратов и других возможных завоевателей, но все остальное пусть пришлет ко мне.

- Королева, - колебался посыльный, - обдумывая приказ и возможные вопросы генерала. - Что... что я могу сказать ему?

Джателла смутилась, что не подумала об этом. Она начала говорить, но Тирус взял ее за руку, прося ее милости. Когда она приказала ему говорить, тот сказал:

- Сообщи генералу, что принцесса похищена неизвестными, возможно, варварами с западных границ.

Все зашептались, ничего не понимая. Гонец ждал, чтобы королева подтвердила слова Тируса, а она смотрела на Тируса. Опять между ними возникла связь, как и при первом знакомстве, и она получила объяснение без слов. Не оспаривая, она повторила его приказ молодому телохранителю. Солдат обещал передать приказ в точности и Джателла потребовала возвратить ей одну из лошадей, а именно, ее собственного жеребца. Разбойники Рофа захватили всех лошадей дворян королевы. Роф удивился этому повелительному тону, а затем повиновался. Даже на большом расстоянии можно было увидеть разбойника, красующегося на великолепном благородном животном. Это был Одноухий. Гонец побежал к бандиту и некоторое время двое мужчин - вечные враги - смотрели друг на друга с ненавистью. Затем с кривой усмешкой Одноухий соскочил с лошади, как ему было приказано, а солдат взлетел в седло, пустил лошадь в галоп и направился в Куред.

Джателла не видела его отъезда. Ее взор был направлен на север. Она изучала зловещую линию облаков.

- До его возвращения мы должны заняться ранеными и погребением мертвых. Но когда прибудет генерал с армией, я направлю всю мощь Куреда против тебя, Врадуир! Мужайся, маленькая Илисса! Я иду освободить тебя!

Тирус боялся этого момента с того времени, как услышал, что она посылает за генералом. Теперь он мягко сказал:

- Королева, мне нужно поговорить с вами. Это очень важно.

Она с любопытством смотрела на него.

- Об этой сказке насчет варваров?

Тирус кивнул и показал на уединенное местечко рядом со сломанной телегой. Джателла пошла за ним и они отошли от остальных на некоторое расстояние.

- Умоляю вас, королева, поверьте мне. Я обожаю принцессу, хотя встретил ее лишь позавчера. Доверьте мне и Эрейзану вернуть ее вам.

Тирус пустил в ход свои самые изысканные манеры, голос был шелковым. Но тревога его была очень сильной. В его мозгу стояло изображение Илиссы, бьющейся в отчаянии в руках мертвеца. До того, как попасть в Куред, он беспокоился о судьбе певца из Атея, тревожился о других сокровищах, которые были украдены по приказу Врадуира. Но он и Эрейзан знали певца только по людским слухам. Илиссу же они знали лично. Ее мягкий характер и нежная душа пленили их сердца. Боль оттого, что она была похищена и он не мог воспрепятствовать этому, травила его душу и эта боль усугублялась страданиями Джателлы.