Паломничество жонглера - Владимир Аренев

— Вы были в семье единственным ребенком?

— Нет, у меня был брат.

— Он тоже жонглер?

— Он покойник, графиня. Но при жизни был вполне добропорядочным селянином. Кроликов разводил, морковку выращивал. Как и мои родители. Это я, такой-сякой, решил собственным примером подтвердить народную мудрость про «в семье не без урода» — и ушел из дому.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему вы ушли? Вам родители сказали, что вы им не родной сын, так? — «Ах во-от оно что!» Кайнор помолчал, пощелкивая пальцами.

— Да, — сказал он наконец, — верно, графиня. Я действительно оказался подкидышем, но из дому я ушел не из-за этого… уж не знаю, поверите ли. А что, покойный ваш батюшка ненароком отписал мне часть своего наследства? — Теперь настал ее черед смеяться:

— Нет, что вы! С чего это вы взяли?

— Ваш батюшка был захребетником. И, кажется, не причислен Церковью к сонму святых. Да и откуда еще, скажите-ка, он мог знать такие душещипательные подробности о никому не известном мальчишке из никому не известного города… — Хотел добавить кое-что еще — сдержался. — Вот я и делаю выводы…

— Ошибочные! — В ее голосе зазвенела сталь захребетниковых мечей — да-а, порода — она проступает, как ни прячь! — Ошибочные, господин Кайнор! Просто отцу нравилось ваше творчество и он интересовался вами при жизни. И завещал, чтобы вы сопровождали меня в паломничестве к Ллусиму. — Она даже не сделала паузы перед словом «творчество», и это, заклюй его Цапля, Кайнору понравилось!

— Так-то оно так, графиня. Однако, замечу, ваш батюшка кое о чем забыл — или же попросту не успел сделать это, что в данном случае одно и то же. Не догадываетесь, о чем я? Он, графиня, позабыл — вот досада! — спросить моего мнения: хочу ли я тратить время на ллусимское паломничество. А я — не хочу.

— Вам заплатили… — Ну вот, опять те же самые стальные нотки в голосе — зря она это, ох зря!

— Мне заплатили за то, что я, бросив всё, отправлюсь с посланными вами людьми туда, куда они велят мне отправиться. Я это сделал — и труппа, к которой я принадлежу, получила деньги. Можно сказать, компенсацию за потраченное время. Всё. Мы в расчете, сударыня. Я ответил на ваши вопросы — а теперь разрешите откланяться. Или вы повезете меня к озеру даже против моего желания связанного, в мешке? — Он снова издевательски вздернул бровь. Видел: да, она готова и на такой вариант. Но — вопреки Кайноровым ожиданиям — графинька о мешке промолчала.

— Чего вы хотите? Еще денег? — Он развел руками и засмеялся:

— Мы приходим ни с чем и уходим ни с чем.И живешь средь дворцов ли, средь смрадных пещер,всё равно твои руки пусты после смерти.А душе драгоценностей груды — зачем?

— Значит, деньги вам не нужны. Тогда — что?

— Ничего, графиня.

— Так не бывает.

— Бывает. Просто иногда в это очень трудно поверить. Особенно если вам что-нибудь позарез нужно.

— Ладно! — Она наконец поднялась из кресла, но лишь для того, чтобы решительно прихлопнуть ладошкой по столешнице. — Я не хотела… вы сами меня вынудили. Выгляньте-ка в окно.

Это окно выходило во внутренний дворик — на котором сейчас стояли до боли знакомые Гвоздю фургоны.

— Да, господин Кайнор. Я вполне допускаю, что вам действительно ничего не нужно. Но кое-что нужно будет вашим сотруппникам, да? Я изучала разные философские школы и знаю об «отрекшихся от мира». Если помните, прежде, чем избавиться от желаний, они избавляются от привязанностей. Мудрые люди, господин…

Он не дал ей договорить, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и приставил к горлу чернявой шпильку, выдернутую из ее же прически. Кожа у графини была гладкой и шелковистой, упругое тело пахло грушами. Но глаза по-прежнему казались темными горошинами льда.

— Убьете меня? — говорить ей было нелегко, и — да, она перепугалась до смерти. Но быстро взяла себя в руки. — Убьете — и что дальше? Вы не выйдете отсюда, а даже если уйдете, вас быстро найдут. А ваших сотрупнников и искать не придется. Так что отпустите меня — и поговорим наконец как взрослые люди, а не как язвительный старший брат с сестренкой-дурочкой. Отпустите меня, ну же! — Он отпустил, но шпильку оставил себе.

— С вашими друзьями ничего не случится. Их будут кормить, одевать — не по-королевски, но вполне прилично. И им заплатят достаточно, чтобы компенсировать издержки. А мы с вами съездим к Ллусиму — и по нашем возвращении их отпустят. Вы тоже будете свободны от каких-либо обязательств.

Сжимая от бессилия кулаки, он выждал несколько ударов сердца, не больше. Потом разжал. И поглядел ей в глаза.

— Не буду. Сейчас, графиня, мы с вами подписали два договора. Первый вы получили от меня не слишком-то честным способом — зверобоги вам судьи. Второй я дарю вам совершенно бесплатно. Согласно первому, я съезжу с вами в это проклятое паломничество к Ллусиму. Согласно второму… согласно второму, графиня, отныне и до конца своих дней вы обзаводитесь человеком, который будет мстить вам за это принуждение.

— Какой же вы всё-таки мальчишка! «Мстить»! «До конца своих дней»! Хорошо, я согласна. Мстите. Но сперва — съездим к Ллусиму.

«Ты ведь даже не представляешь, во что ввязываешься и что творишь!» — с досадой подумал Кайнор.

Он не знал, что точно такие же слова час назад сказал чернявой господин Фейсал — впрочем, подразумевая совсем другое.

Между первым и стонадцатым ударами волн Иссканр успел главное: понять, что происходит, и принять меры, какие мог. Впрочем, опять же сперва он принял меры, а уже потом, лежа в деревянном ящике — «в гробу!», — понял, что море вознамерилось раз и навсегда покончить с «Кинатитом». Как говорится, не мытьем, так катаньем.

Если честно, никаких особых вариантов у Иссканра и не было. Из комнаты-ловушки, куда он провалился, найти выход он попросту не успевал. Да даже и выбрался бы в коридор — а дальше что?! Куда бежать, как спасаться?

Впрочем, лодка тоже не была лучшим путем к спасению. Она была лишь маленькой надеждой на то, что Иссканр проживет чуть дольше и сможет потом выбраться — сперва из ящика в лодке, а потом… потом видно будет.

Главное, что покойника в ящике не оказалось. Его там, как чуть позже догадался Иссканр, и не могло быть: скорее всего лодку эту взяли «про запас», на тот случай, если ее владелец умрет посреди океана. Ведь в пути вряд ли были бы время и возможности сделать ее. Вполне оправданная предусмотрительность.

Теперь то, что должно было обеспечить безбедное посмертие неведомому знатному мореплавателю, Иссканр собирался использовать, чтобы спасти свою жизнь.

Он забрался в лодку, а потом и в ящик, отметив при этом, что оба предмета имеют не совсем обычную форму. Их борта были двойными и заключали в себе некую прослойку — или, может, они вообще были полыми и там находился воздух? Иссканр не вполне понимал, к чему такие ухищрения, но догадывался, что предки не хотели, чтобы лодка затонула — и уж тем более ящик (гроб!) с останками покойного.