Схрон. Том 1 - Александр Сергеевич Шишковчук

тело с перекошенной от ярости харей. Оно вцепилось в ногу, пытаясь вырвать сайгу. Резко повело в сторону. Я кричал и давил полный газ, чтобы не рухнуть на лес. Мотор захлебывался, мы поднимались еле-еле, постепенно уходя в спираль. Злодей тем временем изловчился и треснул мне в пах. Чудовищная боль пронзила насквозь, я ответил прикладом сайги прямо в рожу. Чувак вскрикнул, сплевывая кровь, но не упал, как я рассчитывал.

Пока мы боролись, я не уследил за высотой и мы на полной скорости влетели прямо в крону роскошного кедра. Раздался треск. В щепки разлетелся пропеллер. Повисли на стропах. Крыло надежно зацепилось за ветки. Вот это косяк! Зато незваного пассажира насквозь проткнуло острым суком. Гаденыш еще трепыхался, с удивлением глядя на меня. Это же он трогал тогда мой револьвер в Схроне, месяц назад. Я улыбнулся и в упор отправил заряд картечи в тупую башку. Протерев очки от мозгов и кусочков черепа, начал выстегиваться из подвески. Нужно быстрее слезать, сейчас остальные будут здесь. Жалко, блин, параплан. Может еще получится его забрать? Быстро спустившись по толстым веткам, я спрыгнул в снег.

— Он там, пацаны! Обходите его! — услышал я крики.

Поменяв магазин Сайги, я вытащил из рюкзака револьвер. Выглянув из-за дерева, я увидел запыхавшегося мужика с перемотанным изолентой калашом. Тот крался в мою сторону. Пальнул в него, почти не целясь. За это я люблю картечь. Мужика снесло к чертям. Заснеженные ветки окрасились кровавым винегретом. Со всех сторон свистели визгливые пули. Уже обошли, суки! Я инстинктивно сжался под деревом. Надо было бежать, но снег был дьявольски глубокий. Козлы, похоже, не жалеют патронов. Даже не могу высунуться, чтобы убить еще парочку.

— Сдавайся, сучара!

Ага, не дождетесь.

— Лови гранату! — воскликнул я и кинул пустой магазин.

Стрельба прекратилась, как и рассчитывал. Я бросился вглубь леса. Похоже, эти не заметили мой манёвр. Пули снова били в тот несчастный кедр, где прятался до этого. Бежалось тяжко, я утопал в снегу. Надо, чтоб они ринулись в погоню по моим следам. А я просто спрячусь и перестреляю всех поодиночке. Они так же будут тормозить в этих сугробах.

Я хитро улыбался своему плану на бегу, то и дело оглядываясь назад, когда прямо передо мной возник небритый чужак в берете и с ремингтоном в руках. От неожиданности я даже не успел выстрелить. Мужик оскалился и треснул прикладом в мое удивленное лицо. Падая, заметил сквозь темнеющее сознание снегоступы на его ногах.

Глава 32

Первое, что я увидел, когда пришел в себя, это крепкий армейский ботинок, который радостно влетел в мое напряженное лицо. Когда очнулся второй раз, уже смеркалось. Меня терзал убийственный холод и боль разбитого фейса. Прямо напротив, на сосновом чурбане сидел старый знакомый. Седой ублюдок! Заметив моё шевеление, он кинул в потухшее костровище банку из-под тушенки, облизал ложку и сказал:

— Ну что, засранец, какой смертью желаешь умереть?

— Желательно естественной, — ответил я.

— Да че ты с ним цацкаешься, Борис? — Подошел хмырь в берете, который оглушил меня в лесу. — Он троих наших положил. А Михей так точно к утру кони двинет.

— Погоди, Альберт. Не кипешуй. Меньше народу — больше кислороду, — ответил Седой, не сводя с меня поганых глаз. — Ну, что ты теперь скажешь, Санек?

Я усмехнулся.

— Где Лена? — Язык с трудом ворочался во рту.

— Теперь это моя баба! — обрадовался Седой. — Лену мы реквизируем, как и твои продукты.

— Даже не поделитесь с Сергеичем?

— Да пошел он нахуй, — Борис сплюнул. — Мы едем в Кандалакшу к нашим американским друзьям.

— Предатели! — вскричал я.

Седой злобно прищурился.

— Нет, предатели — это вы, выживальщики херовы! — Он сплюнул. — Прячетесь, как крысы, по своим норам и думаете спастись таким образом? Наша команда давно разведала все нычки. Сергеич хоть и гандон, но дело свое знает. За месяц выпотрошит все схроны, убежища и бункеры.

— Это мы еще посмотрим, — сказал я, — А ты ошибаешься. Выживальщики просто более предусмотрительны. И не надо завидовать, своей башкой думать надо! Все к этому шло! К войне!

— Знаешь, кем я работал?! — заорал Борис. — У меня фура своя была! Рефрижератор. Я рыбу возил из Норвегии! Налоги платил, Платон этот ебучий у меня даже стоял! Когда ракета упала на Петрозаводск, я ехал с грузом. Подъезжал к посту. Уже взятку приготовил… как нас волной накрыло. Легковушки просто разметало. Фуру завалило обломками… я два месяца рыбу жрал, пока смог выбраться! Два месяца, блять! А где была Родина? Где правительство, спасатели? Всем насрать! Все сидят в своих бункерах!

Я молчал. Седой вытащил из своего кармана мои сигареты, нервно закурил и продолжил:

— У амеров порядок на базе. Дисциплина. В городе чисто. Электричество… патрули везде ходят. Остатки рыбы хорошо у меня брали. Они нас к себе возьмут. Мы в Америку скоро уедем! Говорят, подводная лодка должна приплыть.

— Америки нет больше. Наши тоже отстрелялись…

— Это еще неизвестно! Связи нет!

— Да нахер вы, ублюдки, нужны пендосам? — засмеялся я. — Пристрелят вас, или повесят!

Альберт подскочил и пнул меня по ребрам.

— Вот поэтому мы едем не с пустыми руками, — ответил Седой с усмешкой. — Три воза еды и баба. Не твоего масштаба. А самое главное, я знаю, что вы задумали, крысы лесные. Амеры будут благодарны за информацию о предстоящем налёте на Кандалакшу.

Он поднялся, в его руке блеснул мой револьвер. Затушив бычок, Седой направил дуло мне в лоб и выстрелил.

(Флэшбэк)

— Помогите! Грабють! — Я аккуратно объезжал пробку по тротуару на своём роскошном спортивном мотоцикле, когда услышал истошные вопли этой бабки. — Сумку выхватил паршивец! Там вся пенсия моя!

Впереди удирал, сверкая пятками, худощавый