Жребий Салема - Стивен Кинг

– Прощай, мистер Крыса! – произнес Дад и, тщательно прицелившись, нажал на курок. Крыса покатилась по земле, судорожно дергаясь. Дад подошел к ней и пихнул ногой. Крыса из последних сил попыталась укусить носок тяжелого ботинка.

– Вот ублюдок! – уважительно отозвался Дад и раздавил ей голову каблуком.

Наклонившись разглядеть крысу получше, он вдруг подумал о Рути Крокетт, которая никогда не носила лифчик. И под тонким обтягивающим свитером были отлично видны маленькие твердые сосочки, которые набухали от постоянного трения о ткань… И если бы только удалось добраться до ее грудей и слегка, буквально чуть-чуть, их приласкать, она бы наверняка тут же и «улетела»…

Дад поднял крысу за хвост и стал раскачивать, как маятник.

– Ты не против запустить такую зверушку к себе в пенальчик, Рути?

Эта мысль показалась ему такой забавной, что он пискливо хихикнул и затряс головой.

Зашвырнув крысу подальше, он повернулся и заметил шагах в пятидесяти справа от себя высокую стройную фигуру.

Дад вытер руки о зеленые штаны, подтянул их и направился к незнакомцу.

– Свалка закрыта, мистер.

Мужчина обернулся. В отблесках угасающего пламени лицо с высокими скулами казалось задумчивым. В седых волосах проглядывали странные пряди стального цвета. Мужчина отбросил их с высокого лба театральным жестом пианиста. В глазах плясали тлеющие красные огоньки, отчего они казались налитыми кровью.

– Вот как? – вежливо переспросил он, и в его безукоризненной речи чувствовался легкий акцент. Судя по всему, «лягушатник» или выходец из Восточной Европы. – Я пришел посмотреть на огонь. Потрясающее зрелище!

– С этим не поспоришь, – согласился Дад. – Вы из этих мест?

– Я недавно поселился в вашем чудесном городе. Много подстрелили крыс?

– Прилично. Тут этих тварей развелось немерено. Послушайте, а это не вы, случайно, купили Марстен-Хаус?

– Хищники, – произнес мужчина, заложив руки за спину. Дад с удивлением заметил, что мужчина был одет в костюм-тройку, с жилеткой и всем прочим. – Мне нравятся ночные хищники. Крысы… совы… волки. У вас тут водятся волки?

– Не-а, – ответил Дад. – Правда, пару лет назад один парень в Дареме подстрелил койота. Зато имеется стая одичавших собак…

– Собаки… – Незнакомец презрительно скривился. – Жалкие твари, которые пугаются и воют, заслышав чужие шаги. Только и могут, что выть да пресмыкаться. Я бы их всех извел под корень! Всех до единой!

– Ну, я об этом не задумывался, – ответил Дад, чуть отступая назад. – Я всегда только за, если кто-то придет пострелять всяких тварей, но по воскресеньям свалка закрывается в шесть, а сейчас уже полдесятого.

– Что верно, то верно.

Однако незнакомец, похоже, и не собирался уходить. Дад с удовольствием отметил, что ему, очевидно, удалось опередить остальных жителей. В городе все строили догадки относительно загадочного партнера Стрейкера, а он с ним познакомился первым. Правда, Ларри Крокетт мог его знать, но из него слова не вытянешь – известный темнила… Когда он в следующий раз окажется в городе и станет покупать патроны у этого задаваки Джорджа Миддлера, то небрежно заметит, что познакомился на днях с этим парнем. Каким? Ну как же – с тем, что купил Марстен-Хаус. По виду – вполне приличный человек. Похож на эмигранта из Восточной Европы.

– А в том старом доме есть привидения? – поинтересовался Дад, убедившись, что старик не собирается уходить.

– Привидения! – улыбнулся тот, и в этой улыбке было что-то нехорошее. Как в улыбке барракуды. – Нет, привидений там никаких нет, – произнес он так, будто там было нечто пострашнее.

– Что ж… уже поздно… вам действительно пора, мистер…

– Но с вами так приятно разговаривать, – сказал старик и, впервые повернувшись к Даду лицом, заглянул ему в глаза. Его собственные глаза были широко расставлены и подсвечивались отблесками умирающих язычков пламени. Дад смотрел в них как завороженный, хотя и понимал, что это невежливо. – Вы не возражаете, если мы еще немного побеседуем?

– Да нет, – отозвался Дад, слыша свой голос будто со стороны. Глаза незнакомца, казалось, стали расширяться, пока не превратились в окаймленные пламенем, черные бездонные воронки, в которые можно провалиться и навсегда сгинуть.

– Благодарю вас, – сказал старик. – Скажите, а горб не создает вам неудобств в работе?

– Нет, – заверил Дад, чувствуя, что теряет контроль над собой, и вяло подумал, что его наверняка гипнотизируют. Совсем как тот тип на ярмарке в Топшэме… Как бишь его звали? Мистер Мефисто. Он вводил в транс и заставлял проделывать всякие смешные штуки – скакать цыпленком, или бегать собакой, или рассказывать, что было на дне рождения в шестилетнем возрасте. Он загипнотизировал старого Регги Сойера, и, Господи, что это была за умора…

– Может, он создает вам неудобства в других случаях?

– Нет… ну… – Дад не отрываясь смотрел в завораживающие глаза.

– Говорите же, не стесняйтесь, – ободряюще произнес старик. – Разве мы не друзья? Расскажите мне все.

– Ну… девушки… сами понимаете…

– Ну разумеется, – успокаивающе заверил старик. – Девушки над вами смеются. Они понятия не имеют о том, какой вы мужчина. О вашей силе.

– Вот именно, – прошептал Дад. – Они смеются. Она смеется.

– И кто эта она?

– Рути Крокетт. Она… она… – Дад потерял мысль, но это было не важно. Все было не важно. Главное – это покой. Абсолютный и равнодушный.

– Наверное, она подсмеивается над вами? И втайне потешается над вами? Переглядывается с подружками, когда видит вас?

– Да…

– Но вы хотите ее, – не унимался старик. – Разве не так?

– Так…

– Она будет вашей. Я в этом уверен.

Во всем этом было что-то… чарующее. Казалось, что откуда-то издалека доносятся мелодичные голоса, распевающие непристойные песни. Серебристый перезвон… белые лица… голос Рути Крокетт. Он почти видел ее; вот она обхватывает свои груди руками, и в вырезе обтягивающей кофты показываются два полных белых полушария; вот она шепчет: «Поцелуй их, Дад… возьми губами… соси…»

Ему казалось, что он тонет. Тонет в бездонных глазах незнакомца, обрамленных красным ореолом.

Когда незнакомец приблизился, Дад понял все и с радостью принял. Он почувствовал боль, которая оказалась приятной, как блеск серебра, и зеленой, как в глубоком омуте.

Нетвердая рука пошарила по столу в поисках бутылки и случайно смахнула ее на пол. Бутылка с глухим стуком упала на ковер, и хорошее шотландское виски с бульканьем полилось на зеленую ворсистую ткань.

– Проклятие! – выругался отец Дональд Каллахэн и, подхватив бутылку, пока не все вылилось, поставил на стол, правда, на этот раз подальше от края. Затем он поплелся на кухню за тряпкой и пятновыводителем. Ему не хотелось, чтобы миссис Кэрлесс обнаружила у стола пятно от пролившегося спиртного: ловить на себе ее преисполненные добра и понимания взгляды было просто невыносимо, когда настроение с утра, в смысле – с похмелья, и так хуже некуда…