Резервист - Владимир Стрельников

– Ну парни, рассказывайте, почему вам горячо дома стало? И в чем и как сильно вы замарались? – Я поставил полупустую кружку на стол.

Мы сменили место нашей дислокации в салуне, пересели подальше от длинных столов в свободный угол, чтобы самим не мешать веселым компаниям и нам не мешали.

Братья переглянулись, Толик ответил:

– Мы в том мире жили в небольшом городе в Поволжье. После армии устроились в местную охранную фирму. Фактически вступили в бригаду, которая контролировала городок и держала местный кирпичный и молочный заводы. Да и с главным ментом наш бугор вась-вась был, баньки там с девочками, рыбалка и прочее. Прямо скажем, наш бугор не беспредельничал даже в девяностые, и в городе мы себя вели спокойно. В основном на проходной стояли, не давали таскать слишком много масла и молока. Мы же рядовые братки были, вот и дежурили.

Но полгода назад под наш городок копать стали. Потом попытались завод молочный захватить. Рейдеры появились, сунулись, как обычно, с судебным предписанием. Только не учли, что хозяин не цивильный и у него своя бригада есть.

Выкинули мы их с проходной и попугали. Машину разбили, самих пинками из города выгнали. Но не калечили, так, поджопниками. Думали, успокоятся.

Но те сменили главного мента и со своим спецназом снова сунулись к нам.

В общем, слово за слово, рубка пошла. Сначала кулаками. А потом, когда они одной бабе из цеха сухого молока голову разбили и дубьем махать начали (бабы-то были за нас, а голову разбили матери одного из наших), а потом за стволы взялись… а их в два раза больше было… В общем, выбили мы их, но грязно. И у нас раненые, и у них труп. А ружья только у нас в дежурке имелись, смена наша была, ну и стреляли мы.

Нас предупредили, что до ареста дело может дойти, мы на хуторе, который от бабушки остался, спрятались. Потом бугор приехал, сказал, что все разрулил, но нам нужно уезжать. Мол, можем сливу схватить, кровники есть. И объяснил, куда и как, и даже адрес и телефон в Новой Одессе дал. Выкупил все у нас по нормальной цене, до Самары довез. Там мы «Нивы» приобрели и своим ходом отправились до Нижнего, а там – в Ворота.

В общем, судите-рядите, но мы сильно плохого никому не делали, свой кус держали. А то, что пришлого грохнули, так выбора не было: или они нас, или мы их.

– Толик, а что за «сучок»? – Малик взялся за кружку с пивом.

Сильно его этот рассказ не удивил и плохих впечатлений не оставил. Если честно, то я что-то такое и представлял. Неплохие ребята, сразу видать. А если попала собака в колесо – пищи, но бежи.

– Сельское профессиональное училище, группа механизаторов. Мы без троек закончили. Если хочешь, можем завтра дипломы показать. Или давай мы тебе на любом тракторе поле вспашем, а ты потом глубину вспашки выборочно замеришь. – Колян недовольно набычился.

– Пахать-то нам придется, только в основном руками и головой. Мы с Маликом слесаря-сборщики, ремонтники и прочее, да вы сами знаете. Впрочем, мои знакомые механизаторы неплохо гайки крутят, так что я ничего не имею против создания бригады. А ты, Малик? – Я повернулся к напарнику.

Тот кивнул, не отрываясь от пивной кружки. Потом все-таки оторвался, поставил ее на стол, на кружок из какого-то листа.

– Тоже ничего не имею против. Вчетвером легче и быстрее работать, тем более что мы друг друга уже немного знаем. Правда, я абсолютно без понятия, чем и как займусь в русских землях. Честно, мы ведь ничего пока не знаем, есть только общие сведения. Поэтому предлагаю держаться вместе, вместе и работать легче, и работу искать. По крайней мере, нам с Вовой работа в Порто-Франко сама в руки упала, и неплохая. Если и в России так, то это здорово! – Малик допил пиво и поставил пустую кружку на стол. – Все, хватит на сегодня.

– А меня возьмете? – неожиданно спросил Артемьев. – Я понимаю, что уже немолодой и не кажусь вам подходящим товарищем, но я начинал слесарем, у меня до сих пор в трудовой пятый разряд стоит. Еще я инженер-конструктор летательных аппаратов, в Тбилиси отработал три года и в Новосибирске пять, пока по партийной линии не пошел. А насчет работы я так думаю. Мир строится, людей немного, так что на квалифицированных рабочих и инженеров спрос есть, и большой. Мне, например, кажется, что здесь скоро начнется довольно массовый, ну, по меркам этого мира, выпуск оружия, самолетов, автомобилей и прочей техники. Просто потому, что зависеть от импорта губительно. Схлопнутся все Ворота, и что? Ведь недаром русские создали мощную промышленность. Вы представляете себе, какие капиталовложения требуются для такого дела? Миллиарды! Причем многие миллиарды. Правда, я сегодня прикинул на примере Аламо и Порто-Франко, сколько одних патронов нужно! Вот смотрите, средний житель этого городка расстреливает около пары сотен патронов в неделю. Или около тысячи в месяц. Один человек тратит от двухсот и больше экю в месяц только на патроны. И ведь таких людей здесь много, сюда вообще довольно авантюрные люди переселяются, вон Володя с Маликом даже пулеметы купили. Так что оборот огромный. А еще сайдинг, металлопрокат, пропилен и прочее. И получается, что свое производство неплохо кормит. Так что, ребята, с политикой я завязал, в рабочие возьмете? – Артемьев, откинувшись на массивную спинку тяжелой скамьи, весело посмотрел на нас.

Вообще, мебель в этом мире основательная, из массивных и добротных досок. Я здесь только на базе земную офисную мебель видел. А в салуне ее как будто специально сделали неподъемной, для того чтобы в драке ею не махали, что ли? Но кто здесь будет драться, когда у каждого пистолет на поясе?

Впрочем, как будто в ответ на мои мысли подгулявшая компания на другом конце салуна сцепилась с группой из трех человек, выпивавших рядом. Они уже давно перебрасывались ехидными репликами, из которых я понял только что-то про коровью задницу городских тварей.

Из-за стола встал здоровенный, насквозь пропеченный солнцем парень в коротком кожаном жилете и пропыленной, пропотевшей шляпе-стетсоне. Коротко рявкнув коренастому, квадратному такому парню в чистой рубашке с короткими рукавами, он расстегнул оружейный пояс с потертыми револьвером и пистолетом, брякнул на стол и вышел на улицу, саданув створками двери так, что в салуне ветер поднялся. Квадратик пожал плечами, типа «не виноватая я, он сам ко мне пришел», снял наплечную кобуру и тоже вышел, аккуратно притворив дверные створки.

– Это чего, драка? – У Коляна загорелись глаза, и они с Толиком выскочили вместе с большинством посетителей вслед за парнями.

Салун мгновенно почти полностью опустел.

– Пойдем поглядим? – поднялся из-за стола Малик, отодвинув свой пустой бокал.

С улицы донесся слитный вопль болельщиков.