Подземный рейд - Игорь Подгурский

– Я все слышу, мечтатель! – донесся голос сверху. – Сегодня оформлю вашу ведомость и подпишу у шефа. Подходите завтра после обеда в кассу за деньгами.

Друзья уже спустились на первый этаж и направлялись к выходу из здания, когда неожиданно заложило уши и резко заломило затылок. Следом, не давая опомниться, на лифтеров навалилось головокружение и дикий ужас. Каэсэсовцы, не сговариваясь, рванули на улицу. В дверях образовалась толчея. Все, кто был в вестибюле, старались быстрее вырваться наружу.

– Уроды! Молокососы необученные! – простонал Шаржуков. Вместе с Алексеем они дружно надавили, и живая людская пробка вылетела из дверей.

Ему вторил громкий бас со второго этажа. Он громкими матюгами костерил молодое пополнение и толстомордых тыловиков.

Банальнейшая ситуация. Похоже, кто-то из новобранцев, получая в арсенале экипировку, по неосторожности включил «пугало». Нормальный каэсэсовец эту дрянь даже в руки не возьмет. К чему таскать с собой лишний груз? В просторечье «пугало», а официально «Защитник-212» представлял собой генератор ультразвуковых колебаний, излучающий импульс, мощности которого якобы достаточно для отпугивания исключительно мутантов в радиусе шестидесяти метров. Но на практике оказалось, что акустическое оружие, размером с теннисный мяч, действовало лишь на людей, обезьян и… бегемотов. Это неофициально было проверено каэсэсовцами в Московском зоопарке. После подобного эксперимента дирекция зоопарка пошла на беспрецедентные меры, официально запретив коммунальщикам вход на территорию в форменной одежде. Животные впадали в буйство и неистовство, едва завидев фигуры в красных комбинезонах. Больше всех ярились обезьяны. Приматы кидались на прутья клеток, бросались экскрементами, естественно попадая и в других посетителей. Сказывалось отсутствие тренировок в метании на дальность и точность. Самым трусливым оказался бегемот. Он проворно нырял в свой искусственный прудик с мутно-зеленой водой и безвылазно сидел в нем, лишь изредка всплывая на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Психотерапевт сказал бы, что у живности, населяющей клетки и вольеры, развился классический невроз. Человек с дипломом физиолога возразил бы, что у животных с растрепанной психикой появился стойкий условный рефлекс на каэсэсовцев.

Мутанты излучение упорно игнорировали и «отпугиваться» не желали. Ученые с пеной у рта клялись, что, изменив частоту, можно получить «впечатляющие результаты». Каэсэсовцы в ответ плевались и требовали обратно деньги за недоработанное изделие, в отличие от военных, которые более благосклонно отнеслись к некондиционным генераторам биошума…

Глава 9

Войдя в «Хоттабыч», Шаржуков огляделся. Так и есть, он не ошибся. У окна за столиком сидели двое лифтеров, его закадычный друг Алексей Бормотов и Сергей Паскарь.

Олег двинулся к их столику, на ходу громогласно вопрошая и одновременно жалуясь всему белому свету на несправедливость мироустройства:

– Я, значит, вкалываю на внеочередном вызове, а они тут развлекаются в служебное время. – Шаржуков прогнусавил, стараясь подражать интонациям Алексея при обращении к официантке: – Девушка, принесите-ка нам двести грамм, а лучше четыреста.

Они обменялись рукопожатием, Шаржуков сел за стол. Сумку он бросил на пол рядом со стулом. Камуфляжную ткань трудно испачкать. Пятном больше, пятном меньше, какая разница?

Закончив с приветствиями, Олег укоризненно прогудел:

– Плесните балтийцу, ироды, есть тема перетереть, а заодно и поправить наше шаткое материальное положение. Тут одна халтурка подвернулась, – поделился новостью Шаржуков. – Хотя поначалу пытались припахать чуть ли не за «спасибо».

– Ты же у нас герой! – ехидно подковырнул друга Алексей. – А героям, как и птицам, деньги не нужны.

– Без награды давить мутантов неинтересно. Ради чего тогда весь сыр-бор? От наших добропорядочных горожан благодарности не дождешься. Начальство, в лучшем случае, снизойдет до объявления благодарности в приказе. И все!

– Халявщики! – поддержал Паскарь.

– Куда катится наш мир?! – добавил Бормотов.

Алексей задумчиво покрутил в руке пустой графинчик из-под водки, который показал свое донышко как раз перед приходом их приятеля. Хмыкнув, он повернулся к барной стойке, где весело щебетали две официантки, обсуждая будущие чаевые и стреляя глазками в сторону лифтеров. Каэсэсовцы никогда не были скрягами, особенно когда выпадал случай выгодно подзаработать.

Он призывно помахал рукой, внося коррективы в заказ:

– Ей, девушка, гм-м… красавица, принеси-ка нам пятьсот миллилитров.

– Еще одну чистую рюмку, – подсказал Паскарь, – и чего-нибудь зажевать.

– Сразу не угадал с миллилитрами, – притворно вздохнул Олег, демонстративно посмотрев на часы. Стрелки показывали половину третьего. – Круто начинаете.

– Имеем законное право. Мы с ночной смены, это во-первых, – Бормотов загнул указательный палец, подумал и загнул второй – мизинец, – а, во-вторых, у нас тоже есть тема. Тебя ждали обсудить.

– С этого места поподробнее. – Олег поудобнее развалился на стуле. В ожидании заказа можно поболтать, обменявшись новостями.

– Вчера видели Плевка, – угрюмо обронил Леха. Он продолжал задумчиво крутить в руках пустой графинчик.

– Вот те раз! – опешил Олег. – Могилу, что ли, раскопали? Или на кладбище ездили?

– Вот те два! – встрял в разговор Паскарь. – Его вчера Егорыч видел, даже поздоровался. Правда, тот не ответил, голову в его сторону не повернул. Словно перед ним не человек, а пустое место.

– Хамье, – резюмировал Шаржуков. – Чему тут удивляться. Он всегда такой… таким был. Горбатого могила исправит. А Егорычу передай, закусывать надо. До свидания, печень, здравствуй, делириум. Белая горячка по-научному.

– Э-э, нет, Егорыч был не один. Он с напарником проверял клуб «Трясина». На выходе с Плевком и столкнулись. Они входили, а этот крендель выходил. В дверях и столкнулись. Нос к носу.

– Знаю я этот гадюшник. – Шаржуков потер подбородок. – А высотники что там забыли, это не их зона ответственности.

– Так… подработка, – неопределенно пожал плечами Паскарь, не вдаваясь в подробности. У всех каэсэсовцев имелись свои маленькие секреты.

– Значит, жив курилка.

– Выходит, что живой, а нас держиморды на допросы тягают, – мотнул головой Алексей. – Мне эти непонятки не по душе. Надо бы разобраться.

– Так что делали высотники в «Трясине»? – Шаржуков попытался прояснить обстановку. – Давай колись!

– Сегодня у них там шабаш. Хэллоуин отмечают, – снова ушел от прямого ответа Сергей. – Так, общую профилактику провели, чтобы праздник прошел без накладок. Публика там тусуется специфическая, но денежная. За одну такую костюмированную вечеринку они трехнедельную выручку поднимают.

Официантка принесла водку и закуску.

Паскарь разлил графинчик по кругу. Выпили по первой, а затем – по второй и не последней. Успокаивающее действие алкоголя на психику каэсэсовца никто не ставил под сомнение. Главное – не переборщить с этой микстурой. Кто может осудить лифтеров, мерно и методично напивающихся в свободное от службы время? Только тот, кто ни разу не спускался в подземные лабиринты и не сталкивался нос к носу с мутантами.

– Надо сегодня же сходить в клуб, – сказал Шаржуков. – Там и посмотрим, что к чему.

– А нас пустят в «Трясину»? – вяло поинтересовался Бормотов. – У них столики заказывать заранее надо, даже без всяких праздников.

– Нам везде и всегда рады. – Олег внушительно пристукнул кулаком в раскрытую ладонь.

– Стремно как-то все это. – Паскарь неожиданно мелко перекрестился и потянулся к графинчику с водкой. – Не нравится мне эта затея! – почти выкрикнул в лица товарищам каэсэсовец.

– Хватит, – поморщился Шаржуков. – Вместо того чтобы брызгать слюной, пошел бы с нами.

– Неохота. Кости ломит к непогоде.

– Значит, ты с нами не пойдешь? – на всякий случай уточнил Олег, хотя и так было ясно: придется идти на праздник вдвоем.

– У меня насморк, и скоро будет дождь, а может, и гроза.

– Ты же каэсэсовец, – с хохотком встрял в разговор Леша. – Когда тяжело на душе, подумай о Родине! Сразу все наносное уйдет на второй план.

– Тогда у меня точно ангина будет, – вяло огрызнулся Сергей. – Тоже мне патриот выискался. От тебя так и разит квасным патриотизмом.

– Вот! – Бормотов победоносно поднял вверх указательный палец. – Вот! Я так и знал, что он спрыгнет с темы, – выдержав многозначительную паузу, Алексей мстительно добавил: – А от тебя разит водкой.

Стоит сказать, что и от него явственно тянуло отнюдь не квасом.

– Каждый год одно и то же. Ничего не меняется. Этот праздник у меня в зубах навяз, – покривился Сергей, накалывая на вилку кусок заветренной буженины. – Подростки через одного одеваются клыкастыми вампирами. Юношеский максимализм, ничего с ним не поделаешь. Одинокие сорокалетние бабцы наряжаются феями и искательно заглядывают в глаза всем попадающимся на их пути мужикам, в готовности выполнить любое их желание. Ну и волшебницы… Ходячие гормоны на туфельках с высокими каблуками.