Пасть - Виктор Точинов

— Незачем светиться, и искать там нечего. Наш объект к пожарам отношения не имеет…

Руслан ошибался. Порыскать в районе пожарища им очень даже стоило.

Второй этап агонии дома наступил еще восемь лет спустя, когда из наполненных приключениями странствий заявилась кузина Олега — по его мнению, весьма умная и талантливая сучка.

Приключения были в основном амурного плана, и вернулась она в изрядно ощипанном виде — потеряв мужа, жилье и безвозвратно порушив карьеру международной переводчицы. Герой одного из романов был женат на партаппаратчице, оказавшейся на редкость склочной бабой, и чеки «Березки» остались кузине-вертихвостке сладким напоминанием о накрывшейся загранице.

Но шустрая потаскушка хорошо владела искусством приземляться на четыре давки — лихо прописалась с малолетним сыном в квартире, где жили две ее и Олега тетки.

Повторилась старая история про зайца, лису и лубяную избушку — как-то незаметно две старушки оказались в Александровской — сначала на лето, затем и навсегда. Тут выяснилось, что идеальный летний дом для круглогодичного жилья не подходит — не больно сладко бегать в мороз в дощатую уборную и за водой на колонку. И печь, чтобы поддерживать мало-мальски пригодную для обитания температуру, жрала дрова в неимоверных количествах.

Олег помогал чем мог: постоянно возился с дровами, перекрыл прохудившуюся крышу времянки, хотя бывал здесь все реже, занятый на фазенде отца, — к тому же характер тетушек с годами не улучшался, все чаще слышались намеки, что дом принадлежит не ему и даже не его матери. Особенно выкладываться не стоило, тем более что завидущая кузина, похоже, положила глаз и на загородную недвижимость…

Но тут она маленько просчиталась — упорные пенсионерки мерзли и голодали (как раз шизофрения перестройки закончилась свистопляской цен), но умирать и оставлять наследство не собирались — и в конце концов обменяли дом на трехкомнатную квартиру в отдаленном райцентре области. Сильно продешевили — цены на дома в пригородной зоне росли как на дрожжах…

Для Олега расставание с домом было ударом, но помешать он ничем не мог — только-только бывший инженер пристроился на хорошее место в частном бизнесе, особых денег заработать не успел…

Но и распроститься с Александровской был не в силах — снял времянку-развалюху через две улицы, перетащил барахло и поклялся выкупить дом при первой возможности… А любую клятву проще дать, чем выполнить…

Дальше маршрут отступления лежал через парк, хотя эту его дикую и запущенную окраину правильнее было назвать лесом: после войны привели в порядок прилегающую к Пушкинскому дворцу-музею часть Александровского парка — а здесь до сих пор лежащие в руинах дворцы и павильоны помаленьку заросли деревьями и кустарниками, не предусмотренными два с половиной века назад архитекторами и планировщиками.

Олег знал эти заросли как свои пять пальцев и должен был пройти, сбивая след, по ним чуть больше километра — к тому месту, где был надежно спрятан велосипед, игравший большую роль в планах этой ночи.

Двухколесную машину он купил на том же рынке в Автово, продавцом был ханыга самого неблагонадежного вида, запросивший удивительно дешево. Олег подумал: не иначе как недавно угнал от подъезда или магазина и спешит быстрее сбыть с рук, но не придал значения. Велосипед нужен был на одну ночь, так же как камуфляж, ботинки и шапочка-чеченка…

Он прошел больше половины лесного пути, подсвечивая дорогу короткими вспышками фонарика — никаких неожиданностей, — уверенно пересекал полянки, лавировал между деревьями, обходил заросли кустарника или проскальзывал сквозь них знакомыми лазами.

А в душе начинали уже петь победные фанфары, как ни одергивал себя, как ни говорил, что не все еще закончено. Но ведь смог, ведь сумел, не супермен и не спецназовец, обычный, никогда не служивший в армии и не имевший дела с криминалом инженер — все сам, своей головой, разработал план, сумел сделать такое дело и сделать чисто, не оставив никаких ведущих к нему следов, — ну просто ниндзя, вервольф, ночной оборотень…

Внутри все ликовало, когда Олег поднырнул в незаметный со стороны проход в гряде кустов — на вид они стояли сплошной стеной, но снизу шел пещерообразный лаз, через который можно было проскочить, низко пригнувшись.

И тут судьба-злодейка в очередной раз показала, как опасно радоваться до полного окончания дела…

Мысль о поджоге, поначалу несерьезная, пришла Олегу в голову больше года назад, когда он окончательно понял — всех накопленных за пять лет сбережений едва хватит на покупку небольшого участка в Александровской. Если продать отцовские шесть соток — участка с фундаментом.

Всякое бывало за эти пять лет: работал начальником отдела в процветающей фирме, получал неплохие деньги; захотел большего, затеял левые комбинации — был вышвырнут на улицу с немалым повешенным на плечи долгом; основал свою крохотную фирмочку, начавшую путь в бизнесе не со стартового капитала и даже не с полного нуля — с изрядных стартовых долгов, финал был закономерен — после годичного бултыхания фирма ушла на дно; отработал год наемным коммерческим директором (к тому времени стал неплохим специалистом в торговле медицинскими товарами) в другой конторе, где труба была пониже и дым пожиже, ушел сам, скопив кое-какой капиталец, — понял, что уже не может работать под хозяином; опять начал свое дело с учетом всех прошлых ошибок — вроде пошло хорошо, но тут грянул августовский дефолт…

Сейчас в фирме работали три человека, включая его самого (сам себе и владелец, и директор, и менеджер, и агент по продажам, и курьер-экспедитор), дела шли ни шатко ни валко — на сносную жизнь хватало, хватало и на детей от первого брака, но давнишняя мечта — выкупить дом — оставалась мечтой.

Жена подзуживала: покупай здесь участок, на отцовскую фазенду слишком далеко ездить, за несколько лет вполне осилим строительство… Но ему был нужен именно этот дом, и никакой другой. На худой конец, именно этот участок — на котором был знаком каждый кустик и каждое деревце будило воспоминания…

А дом стоял на прежнем месте, как издевка над прошлым — от снимаемой Олегом халупы была отлично видна его крыша, — и жили в нем чужие и незнакомые люди, которых он помаленьку начал ненавидеть…

Расчет был прост — если эти (иначе он их и не именовал) окажутся в преддверии зимы без крыши над головой — особо чиниться не станут, возьмут за обгорелый фундамент деньги или, как запасной вариант, обменяют руины на две комнаты Олеговой жены в коммуналке на Суворовском.