Кинжал Зигфрида - Наталья Солнцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зачем?
– Шерлок Холмс обращался за помощью к уличным мальчишкам, чтобы они проследили за кем-нибудь, – объяснила Астра.
– В моей группе в основном отпрыски обеспеченных родителей. Разбалованные, расхлябанные, циничные, пробовавшие алкоголь и наркотики. Я с ними справляюсь, но…
– Ничего подобного! – не дослушала она. – Я их видела на масленичном гулянье – чудесные парни. С ними можно договориться. Мы им заплатим за услуги. Ты же знаешь, деньги клиента я не экономлю.
– Допустим, кто-нибудь из них согласится. За кем ты собираешься следить?
– За Куприяновыми.
– Это не опасно?
– Не опаснее, чем переходить дорогу. Всякое может случиться.
– Я отвечаю за ребят! – возразил Матвей.
– Обратимся к самому старшему. Сведем риск к минимуму – это будет даже не слежка. Пусть понаблюдает за домом Куприяновых. Я выяснила: у них целое имение в подмосковной Витеневке. Ему ничего не нужно будет делать – просто смотреть, кто въезжает, кто выезжает, входит и выходит.
– Думаешь, Лианозовы и Куприяновы заодно? Но в чем? Что их объединяет? Родословная?
– Я сама в растерянности, – призналась Астра. – Сегодня, после разговора с сыном профессора, я позвонила Борисову. Он знает семейство Куприяновых только понаслышке. Они жили очень уединенно, особенно раньше. Ни с кем не общались, замкнулись в своем кругу. Павел Анисимович уверенно шел в гору, сначала сделал карьеру чиновника, потом успешно повел собственный бизнес. Но благосостояние никак не изменило образ жизни семьи. Разве что Куприянов приобрел большой земельный участок в Витеневке и построил дом по образцу помещичьих усадеб девятнадцатого века. Предпринимательская жилка у него была отлично развита, зато в отношениях с близкими Павел Анисимович злоупотреблял властью, слыл самодуром, поклонником домостроя, завел в семье строгие порядки. Жена и дочь не смели ослушаться и шагу ступить самостоятельно. Чем богаче становился Куприянов, тем больше портился его характер. Уже после совершеннолетия Леды Куприяновы начали изредка появляться в обществе. По серьезным поводам – юбилей компании, какая-нибудь бизнес-акция. Ничего личного.
– Таких людей больше, чем принято думать.
– Интересно, что и после смерти главы семейства вдова и дочь продолжают жить затворниками.
– Они привыкли. К тому же следует соблюдать приличия – у них траур как-никак. Со дня смерти Куприянова еще и года не прошло.
Тут Астра высказала не то, что ожидал услышать Карелин:
– Знаешь, что связывает мне руки? Согласие работать на Леду. Она моя нанимательница, как ни крути, и я не должна действовать ей во вред. Мне следует искать ее жениха Влада Неверова, а не совать нос в семейные тайны Куприяновых.
– А они есть? Дурной характер не редкость. Богатый человек – это не ангел. Он просто умеет делать деньги. Деньги же имеют свойство усиливать недостатки своего обладателя, провоцируют вседозволенность.
– Сын Лианозова около двух недель провел в разъездах, – снова невпопад сказала Астра. – Тверь, Питер, Новгород. Он мог убить Неверова и егеря Лычкина. Готова поспорить, что у него нет алиби.
– Месть за отца? Но Неверов уж точно ни при чем.
– Сама загадка содержит подсказку. Если я пойму, почему пропал жених Леды, многое встанет на свои места.
Люстр в квартире еще не было, с потолка свисала лампочка. В ее свете вечер за окнами казался синим.
– Когда-то ныне покойный Лианозов собирался встретиться с ныне покойным Куприяновым. Состоялось ли это рандеву? Если да, то какова была его цель? Вот ты, например, помнишь, с кем намеревался встретиться твой отец более десяти лет назад?
– Вряд ли…
– Вот видишь? А сын Лианозова помнит! Или у него память феноменальная, или его самого интересует та встреча. Может, он наткнулся на какую-нибудь запись в блокноте профессора?
– Думаешь, клинок был у Куприяновых? А Влад похитил его и скрылся?
Астра покачала головой. Она не знала.
– Теперь Куприяновы – единственная ниточка, которая может привести молодого Лианозова к реликвии.
– Поэтому ты хочешь проследить за их домом? Не появится ли там Лианозов?
– Мне необходимо удостовериться, что…
Она замолчала на полуслове, уставившись в одну точку.
Новгород
Михаил вернулся через два дня и не узнал Таисию. На жене лица не было.
Спали молодожены порознь. Она – в спальне, он – в гостиной на диване. Хорошо, что он не стал экономить, снял двухкомнатную квартиру.
– Что-то случилось? – спросил он за завтраком.
Картошку пришлось варить самому. Таисия ела без масла, брала по маленькому кусочку, с трудом глотала, еле сдерживая слезы.
– По сестрам тоскую… Как они там?
– Нормально. Только вот бесы в Камку повадились. Все дома вверх дном перевернули. И твой тоже.
– Опять бесы? А чудотворная икона цела?
– Цела, цела. Невредима.
На самом деле он не обратил внимания на икону. Но расстраивать жену еще больше не хотелось.
– Зачем они приходили в Камку? – спросила она.
– Понятия не имею. Я ни в ангелов, ни в чертей не верю. Скорее всего, это были люди или один человек.
Прилукин промолчал о том, как поймал в курятнике егеря Старикова, посадил в погреб, как потом выпустил на все четыре стороны. Он не судья, не прокурор, не мент, чтоб человека под замком держать. И стукачом никогда не был. Пусть правосудие само разбирается, кто в чем виноват и кому какое наказание положено. Без него.
Куда сильнее его тревожила Таисия. Ее будто подменили.
Вчера она встретила его в черном свитере под горло и сегодня вышла к завтраку в нем же.
– Тебе не жарко? – спросил он.
– Меня знобит.
И все. Сидит, как неживая, молчит. А в глазах – страх, растерянность, боль.
– Ты куда-нибудь звонила?
Она отложила вилку и заплакала.
– Я тебя чем-то обидел? – заволновался Михаил. – Что-то не то сказал?
Таисия судорожно всхлипнула. Она бы хотела во всем признаться мужу, но тугой комок в горле перекрыл дыхание.
– Ты выходила из дома? – догадался он.
Она не могла лгать и правду сказать не решалась.
– Ладно, ничего не говори… Главное, ты вернулась. Ведь так? Значит, ты по-прежнему моя жена.
Беседа не клеилась. Таисия сослалась на головную боль и легла. Михаил стоял у окна, смотрел, как внизу неторопливо течет река, покачиваются на волнах разноцветные лодки.
В Камке он сделал все, что от него зависело. Возвращаться туда не имеет смысла. Задание свое он выполнил, только все по-другому сложилось. Теперь встал вопрос: оставаться им с женой в Новгороде или ехать в Питер? А может, махнуть в Москву?
– Еще рано, – пробормотал он. – Рано…
Из спальни раздался стон Таисии, и он поспешил к ней. Она спала, беспокойно ворочаясь, как будто ее мучили кошмары. Лицо бледное, под глазами – синяки. И опять в свитере!
Он наклонился, легонько прикоснулся губами к ее лбу – не поднялась ли температура? Лоб был влажным и теплым. Михаил сам не понимал, почему его пальцы потянулись к горловине свитера, осторожно отогнули ее…
Таисия вскрикнула и проснулась, с ужасом отпрянула. Но он успел увидеть на ее шее красновато-синюю полосу.
– Ты… что… повеситься хотела?
Она замотала головой, прижимая руки к горлу.
– Нет… нет…
– А что же это такое? Покажи…
– Нет…
Михаил насильно обнял ее, прижал к груди.
– Я же люблю тебя, дурочка… Как ты могла? Ведь это грех великий! Жизни себя лишить! Ради бога… почему? Я так не мил тебе?
– Это… не я…
Таисия рассказала ему все – как ее вдруг потянуло прогуляться по городу, как она нарушила его запрет и вышла. Как прогуливалась по набережной, а потом ноги сами понесли ее к кремлю, к Софийскому собору. Как стемнело, пустился дождь, а у нее не оказалось зонтика. Как она стояла под деревьями, и на нее набросился грабитель, начал душить… Хотел отнять холщовую сумку, но не успел. Потому что подбежал военный, с которым она случайно познакомилась, и помешал грабителю. Как потом он отвез ее домой на такси и не взял денег. Да у нее и не было ни копейки…
Она только умолчала о своем звонке и о назначенной у входа в кремль встрече. На которую так никто и не пришел…
Глава 28
Новгородская область. Осень 1942 года
Он не сразу почувствовал, что несет на себе мертвое тело. Страшная усталость и голод мутили рассудок. Воздуха не хватало. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Хорошо, что по их следу не пустили собак, а то бы уйти не удалось.
Им не повезло – нарвались на засаду. Немцы пытались выкурить партизан из здешних лесов: прятались по самым глухим деревушкам, сидели тихо и ждали гостей. Надеялись перехватить связного или кого-то из местных, добыть информацию и нанести по отряду внезапный удар.
Василий, это был его псевдоним, старший группы подрывников из трех человек, получил особое задание. Теперь ему не выполнить приказа. Оба его товарища мертвы. Рация разбита, связной в условленный час не появился – вероятно, его тоже нет в живых.
