Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый - Сергей Самаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вадимир тогда испугался, и почувствовал себя так, словно его мечом по шелому ударили. Шелом удар выдержал, но в глазах потемнело, и не скоро он обрел способность соображать. Показалось, что представления о будущей жизни рушатся, потому что его самого и его будущую, ещё не дарованную богами любовь приносят в жертву. Он никогда не видел свою наречённую жену, но в представлении молодого княжича все хозары были одинаково уродливы, кривоноги и отвратительны, как и их чудовищные помыслы, направленные на притеснение славянских народов. Но пойти против воли отца Вадимир не посмел, не посмел даже возразить, и только склонил безмолвно голову, выказывая уважение и послушание.
Впрочем, сомнения Вадимира быстро развеялись, когда его с Велиборой будто бы невзначай познакомили. Конечно, она была совсем иная, нежели жёны старших братьев. И лицом, и характером. Чернявая, стройная, с игривыми раскосыми глазами, которые не имели привычку смотреть в пол, когда говорит мужчина. Но она была бесспорно красива, и, уже день спустя, молодой княжич в ожидании свадьбы ночи спать не мог, думая о своей наречённой.
Тогда он понял, как людям даётся богами любовь…
Но уже сразу после свадьбы, в первые же дни, Вадимир почувствовал, что ему бывает очень трудно настоять на своём, когда молодая жена имеет собственное мнение. Велибора наводнила дом слугами, хозарами по рождению, к ней часто приезжали хозарские купцы. Вадимир сначала попытался противиться такому порядку, на что Велибора, после нескольких резких фраз в перепалке, просто запиралась в своей половине терема, и общалась только со слугами. А если необходимо было сказать что-то Вадимиру, то опять же передавала это через своих слуг. И даже слуги эти смотрели на княжича с лёгкой насмешкой во взгляде.
Так длилось целый год. Чуть-чуть помог наладить семейные отношения Гостомысл. Вадимир не жаловался ему, брат и сам всё видел.
Гостомысл спросил однажды:
– Читать ты её по-нашему не выучил?
– Выучил…
– Заставь «Измарагд»[138] прочесть.
– Заставил. Да ей и раньше читали…
– Не помогло?
– Как видишь…
– Тогда подумать надо, что поможет…
А однажды спокойно, словно после долгих раздумий, и будто бы продолжая долгий разговор, сказал в присутствии хозарских слуг:
– Тебе следовало бы уже отправить Велибору в отчий дом. Одиноким не останешься. Я найду тебе хорошую новую жену, у меня есть на примете…
Взгляды братьев встретились, Гостомысл увидел испуг в глазах младшего, но тот уже через секунду прочитал в ответном взгляде спокойную уверенность. И понял, что фраза была произнесена специально. И понял, что ему ответить:
– Может быть, ты и прав… – подыграл он, активно показывая в голосе боль и раздумья. – Если будет так продолжаться, я так и сделаю…
Боги не дали к тому времени молодым супругам детей, и это была веская причина, чтобы отказаться от жены, согласно давним обычаям предков. Велибора не могла не знать этих обычаев. Но Вадимир сам не ожидал, как перевернёт всю его жизнь одна короткая фраза Гостомысла. С этого времени Велибора полностью изменилась. Стала ласковой, с готовностью заглядывала в глаза, словно стремилась угадать желания мужа. И привела в дом труболётку Бисению, выкупив старую рабыню у прежних хозяев. Бисения гадала, предсказывала, наговаривала, заговаривала, готовила травяные настои для плодовитости супругов. Пить эти настои Велибора уговаривала и самого Вадимира. Он пил… Пил, и чувствовал, как с каждым днём крепнет его любовь к Велиборе. Более того, согласно предсказаниям Бисении, их бездетность имела глубокие корни в родне Вадимира. И для князя Буривоя, и для Гостомысла, и для Всеволода были приготовлены настои. Всеволод с Гостомыслом, не доверяя труболётке, как и самой Велиборе, пить отказались. Князь Буривой с улыбкой выпил одним глотком целую берестяную баклажку напитка, предназначенного для десятидневного употребления по частям. Но всё же запил второй, большой баклажкой мёда, чтобы смягчить горечь, заполнившую рот. Велибора хотела помешать такому добавлению, но Вадимир не дал ей.
– Мёд всё испортил…
– Мёд только спасает, и никогда ничего не портит, – князь довольно вытер усы и бороду. – Мёд сделан богами для людей. Это тебе любой волхв скажет.
– Мёд делают не боги, а пчёлы, батюшка… – привычно возразила Велибора.
– Когда я бью врага мечом, никто не скажет, что меч убил человека. Скажут, Буривой убил. Так и мёд… Пчёлы – орудие в руках богов, дочка…
Так прошёл второй год. И к его исходу жена сообщила княжичу, что он скоро станет отцом. Труболётка Бисения предсказала, что родится дочь, и будет она чрезвычайно красивой.
Вадимир с нетерпением ждал окончания положенного срока. И старался беречь жену, чтобы дочка родилась, в самом деле, красивой и здоровой…
* * *Солнце казалось чуть сплющенным, и уже ложилось на виднокрай[139], прикрытый розовым маревом, предвещавшим на завтра ветреный день, когда сотник Благота, едущий впереди, почему-то остановил движение кавалькады. Вадимир ударил пятками свою лохматую лошадь, и поскакал к сотнику, чтобы выяснить причину. И издали заметил спускающуюся с горы и скачущую во весь опор разведку, загодя высланную ненамного вперёд. Значит, Благота, тоже заметив разведчиков, решил дождаться вестей на месте. Княжич же, опередив первые ряды сотни, выехал им навстречу.
– Что там случилось? – спросил рыжеусого десятника Вепра.
– Варяги… – глухим голосом отозвался Вепр.
– Много?
– Не меньше, пожалуй, тысячи… Только из-за поворота вышли… А дальше сколько – и неведомо… Идут шибко скоро, по трое в ряд… Вот-вот горку перевалят…
Вадимир чуть растерянно осмотрелся окрест, словно здесь можно было найти другие дороги, по которым возможным оказалось бы обойти варягов, и остаться незамеченными. Но дорога лежала одна, а пробираться через сугробы к лесу – значит увязнуть, и потерять маневренность и скорость, к тому же позволить имеющему численное превосходство неприятелю окружить себя. И крепостей словенских близко нет, чтобы погнать отряд туда со всей возможной скоростью, и укрыться за стенами. Несколько близких деревень не спасут, поскольку не имеют даже основательного тына, за которым возможно укрыться.
Подскакал к разведчикам и Благота. Ему тут же несколькими словами обрисовали ситуацию.
– Это, должно быть, та помощь, что идёт к Русе из Бьярмии, – решил Вадимир. – Мы для них лёгкая добыча… Ни сопротивления оказать, ни убежать… А захватить княжича, когда их князь в плену – чем лучшим можно их соблазнить!
– Почему они этой дорогой едут? Мимо наших крепостиц… И не боятся… – сотник, кажется, нашёл, за что ему сердиться на варягов.
– А чего им бояться? – возразил десятник Вепр. – Ни в одной нашей крепости столько дружины не наберёшь, чтоб хоть на день их остановить. Самые сильные вои у воеводы Военега в Лосином броду. Но и там только три сотни от силы… Что такое три сотни против них? Четверть часа сечи…
– В Лосином броду стены прочны, а у нас стен нет. Что делать будем? – спросил Благота. – Сани бросить… Верхами, может, и оторвёмся…
– Кони устали, чтоб отрываться, – задумчиво посетовал княжич. – Мы весь день их гнали без роздыха… И Велибора… Она верхом не сможет…
– Если до перекрёстка галопом вернуться… Там в объезд пойти…
– До перекрёстка два часа езды. Догонят. Заметят раньше, чем с глаз скрыться сможем… Они на горке будут…
– Всё! – сказал один из воев разведки, не прекращающий наблюдение за дорогой. – Они нас заметили…
Передовая группа варягов уверенной рысью перевалила горку и остановилась перед спуском, разглядывая дорогу впереди и растянувшуюся цепочкой кавалькаду сотни Вадимира внизу.
– Что делать будем? – сотник Благота, такой же молодой и малоопытный, как княжич, ждал решения, которое сам принять не мог.
– Собирай сотню в «каре», а там… Может, договоримся… – решился Вадимир.
Благота развернул коня, и отдал распоряжения.
Вперёд выехали и поравнялись с княжичем сани с Велиборой.
– Что случилось? Почему стоим? – властно спрашивала она воинов, но те княжну словно не слышали и не замечали, чем только злили её, впрочем, не слишком обращая внимания и на её злобу. А, может быть, злили умышленно. – Что случилось? – теперь уже властно спросила у мужа.
– Варяги… Много…
В глазах Велиборы мелькнул испуг.
– Придумай что-нибудь! Придумай! Мы должны успеть к батюшке к живому! Он умирает… Ну же!.. Придумай!..
Вадимир и без понукания уже принял решение.
– Благота! Оставь строй, как был… Ни к чему это… Нас сомнут за мгновение… Вперёд едем…
– Как? – спросила Велибора.
– Так и едем, как ехали. Я впереди, ты – рядом. Вот и всё перестроение… Как к ним приблизимся, и я начну разговаривать с предводителем, выходи из саней, чтобы живот твой видно было. Улыбку свою выбрось… Выгляди грустной… Поняла?
