Отдайся, не пожалеешь! - Айрин Лакс

class="p1">Чуть больше, чем полдня провел без ее рук, поцелуев, объятий. По ощущениям — половина скучной вечности.

Эти виражи и американские горки эмоций будоражат. С ней я как на вулкане, острота непередаваемая.

— Привет. Хочу сказать тебе кое-что. Можно?

— Говори.

Мне кажется, или ее голос немного напряжен?

— Кажется, заниматься сексом на рабочем столе было плохой идеей.

— Почему? Сегодня у тебя внезапно сломался стол?

Айя улыбается, я чувствую по звуку ее голоса.

— Нет, дело не в этом. Работать не получается. Сижу за ним, а перед глазами — ты. Голая, мокрая. Пиздец просто… Член концом в небо. В ушах звуки твоих стонов. Это как наваждение.

— Теперь мне будет еще сложнее дождаться конца рабочего дня.

— Я хочу тебя встретить. После работы. Можно?

— Думала, ты и не предложишь, — выдыхает с облегчением Айя.

— Предложил.

— Да, я буду рада, если ты меня встретишь после работы. Очень рада.

— Ты сегодня в офисе, не на производстве?

— Сегодня у меня много офисной рутины, и…

Я перехватываю инициативу снова.

Пока она не начала говорить.

— Ты очень красивая. Эталон. Для меня вообще как высота недосягаемая. Я тебя дико ревную. Ко всем. Ко всему…

— Тарас, — выдыхает Айя. — Я люблю тебя.

— Хочу слышать это постоянно. Еще я с ревности тебе наговорил. Разного. Требования там всякие… — скриплю зубами.

Я все равно придерживаюсь мнения, что Кононенко не место рядом с Айей.

Я чувствую его мужской интерес. Еще ничего компрометирующего на него не нашел.

Но внутри такое нехорошее предчувствие, что от него можно ждать неприятностей.

Интуиция…

Интуиция плюс ревность.

Дикая смесь. Сердце в разнос.

— Об увольнении Кононенко, — твердо уточняет Айя.

— Да. Вчера. Сегодня напомнил. Честно, на эмоциях действовал. Головой не думал… — слова даются с трудом. — Я ревную. Не перестану его ревновать. Просто не хочу создавать тебе проблемы для бизнеса.

Айя выдыхает недоверчиво:

— Что-что? Ты серьезно?

— Да.

— Черт… Я только собиралась с мыслями, подыскивала слова, чтобы объяснить тебе, к чему может привести увольнение столь важного сотрудника накануне завершения большого проекта.

— Проблемы?

— Очень большие. Дело даже не столько в деньгах, просто работа, над которой трудилась не только я, но и целая команда, полетит псу под хвост, а с ней и моя репутация тоже может оказаться испорчена.

— Я не хочу тебе вредить. Я хочу, чтобы ты рядом со мной улыбалась чаще.

— Ты даже не представляешь, какой груз свалился с моих плеч. Боже, ты невероятный. Это очень сильный поступок. Люблю-люблю безумно. Горжусь… Сколько до конца рабочего дня? — смеется заливисто. — Черт, с тобой я превращусь в одного из тех работников, что бегом покидают офис ровно в восемнадцать ноль-ноль.

— Я приеду за тобой.

Айя такая радостная, что я сам начинаю улыбаться в ответ.

Вот только я не был с ней откровенен.

У моего порыва отнюдь не благородные истоки.

Просто я вспомнил, что нужно держать друзей близко, а врагов — еще ближе…

Глава 40

Глава 40

Айя

После разговора с Тарасом с плеч будто гора свалилась.

Стало безумно легко и приятно, в груди поднялся вихрь от эмоций и щемящей влюбленности: какой же все-таки Тарас — настоящий мужчина.

Это не зависит от возраста, исключительно от личных качеств.

Пока я парила, воодушевленная мыслями о нем, на телефон пришло сообщение от Эвы. Ох, какая я свинюха!

Со своими личными проблемами и разборками совсем забыла о подруге. Что же она пишет?

Приглашает меня на открытие собственного ресторана.

Пойду ли я? Пойду, разумеется!

Эва спрашивает, сколько мест для меня оставить… Я задумываюсь всего на секунду, потом уверенно пишу: “Я плюс один…”

Это будет наш первый выход в свет с Тарасом в качестве пары.

Я представлю его своим друзьям. Наверняка Эва узнает в нем того самого парня из клуба и задастся вопросом, как же так вышло, а я… Черт, не знаю даже, что ответить! Не могу перестать улыбаться.

Не могу перестать светиться от счастья.

Хочется порадовать Тараса в ответ, заглядываю к Вазгену.

Он сегодня почти целый день у меня в офисе, издалека слышно, как устраивает разнос дизайнерам, которые выполнили техническое задание по рекламным баннерам не так, как он задумывал. Ох, в праведном гневе мой армянский друг страшен…

Подождав, пока из большого зала вывалятся двое бледных, трясущихся дизайнера, а следом за ними и pr-менеджер, я заглядываю к нему. Он промокает лоб салфеткой.

— Кофе, Аня, живее! — рявкает и осекается. — Ааа… Прости. Не тебе!

— Задал ты жару, был на высоте. Уверен, в следующий раз сделают все идеально.

— Я найду к чему придраться, — заявляет он. — Идеально вижу только я, а все остальные воплощают с огрехами!

— Веришь или нет, но мне это знакомо. Я к тебе с просьбой.

— А ты чего так сияешь? — подозрительно спрашивает он. — Мы не так давно с тобой беседовали. У тебя был унылый вид.

— Все потому, что у меня самый лучший в мире мужчина.

— О как… И почему же это?

— Потому что Тарас позвонил и сам сказал, чтобы я не увольняла начбеза, он понял, что это создаст мне сложности и не хочет усложнять мне жизнь. Он хочет, чтобы я улыбалась.

— Как романтично, — вздохнул Вазген. — Постой, сам додумался? Ты не подсказывала?

— Нет. Я только собиралась с мыслями для сложного разговора, как он сам все решил.

— Ну, если так, то красавчик, уважаю.

— Он умный, схватывает на лету, учится мгновенно, — произнесла я с гордостью. — И он тебе обязательно понравится.

— Хм.

— Я хочу, чтобы ты с ним