его по причине недостатка кораблей, плывущих в Рим, в той надежде, что в какой-нибудь пристани на пути найдется корабль, идущий в Италию. Время было осеннее, неудобное для плавания. На другой день приплыли в Силон. Сотник так расположен был к Павлу, что позволил ему без всякой стражи идти к тамошним христианам и воспользоваться их усердием, чтобы запастись для себя и для своих спутников необходимым для далекого путешествия. Когда корабль отправился далее, то по причине противных ветров он не мог продолжать плавание около берегов Сирии и Малой Азии, а должен был пристать сначала к острову Кипр, откуда направился и прибыл в Миры Ликийские – приморский город в малоазиатской провинции Ликии. Здесь сотник нашел один александрийский купеческий корабль, отправляющийся в Италию, на который и пересадил узников. Плавание было неблагоприятно. Противные ветры непрестанно усиливались. Корабль подвигался медленно, с большой опасностью и затруднениями. Когда пристали к одному месту, называемому «Хорошие пристани», Павел советовал здесь перезимовать, говоря: «Мужи! Я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни». Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, чем словам Павла. И так как эта пристань неспособна была к перезимованию, то решились доплыть для зимовки до критской пристани Финика, наиболее обезопасенной от ветров. Поэтому, когда подул южный ветер, неопасный для плавания, то отправились и поплыли поблизости Крита. Но немного спустя поднялся ураган и начал носить корабль по волнам моря. Все обычные в этих случаях средства сохранить корабль на поверхности воды и переждать бурю были употреблены, но безуспешно: многие дни не видно было ни солнца ни звезд по причине сильной бури и, наконец, исчезла всякая надежда на спасение. Несчастные не вкушали пищи от страха и отчаяния, каждую минуту ожидая смерти. Один Павел не знал страха и ободрял спутников, убеждая, что они спасутся. «Мужи! – говорил он им, – Надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы этих затруднений и вреда. Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль. Ибо ангел Бога, Которому я служу, явился мне в эту ночь и сказал: «Не бойся, Павел, тебе должно предстать пред кесаря: и вот, Бог даровал тебе всех, плывущих с тобою. Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано. Нам должно быть выброшенным на какой-нибудь остров». Но не во многих на корабле слова Павла поселили доверие к себе и ободрение, и менее всего в матросах. Поэтому они, когда после четырнадцати дней бурного плавания оказались признаки, что корабль приближается к какому-то берегу, хотели было при помощи лодки бежать с корабля, чтобы, если корабль будет разбит о берег, не погибнуть вместе с другими. Делая вид, будто хотят бросить якори с носа, они начали спускать в море лодку. Но Павел уразумел их намерение и сказал сотнику, что если корабль останется без матросов, спасение невозможно. Тогда воины отсекли веревки у лодки, которая после этого упала и была угнана волнами от корабля. Павел же стал ободрять и успокаивать всех уверением, что ни у кого не пропадет и волос с головы, и убеждал позаботиться о подкреплении себя пищей, что после четырнадцати дней постоянного отчаянного страха заставлявшего совершенно забывать о пище, для всех решительно было необходимо. На этот раз слова и пример Павла подействовали, и все, ободрившись, вслед за ним приняли пищу. На другой день завидели отлогий берег какого-то залива и туда направили корабль; но попали на косу, и корабль сел на мель. Нос корабля увяз и остался недвижим, а корма разбилась силой волн. Чтобы узники не разбежались, воины хотели их умертвить; но сотник, желая спасти Павла, удержал их от этого намерения, а чтобы кто-нибудь из узников, выплыв, не убежал, для этого он велел умеющим из воинов плавать первыми высадиться к берегу и образовать из себя охранную стражу по берегу. После этого и все прочие, плывшие на корабле, кто на досках, кто на обломках корабля, поплыли к берегу и таким образом все спаслись на землю.
Земля, на которую буря выбросила Павла, был остров Мелит. Жители его приняли потерпевших кораблекрушение весьма человеколюбиво. Для обсушения их был разведен на берегу огонь. В то время как Павел вместе с другими клал хворост на огонь, ехидна, выползши из сухих прутьев, обвилась вокруг руки его. Увидя это, мелитийцы говорили друг другу: «Верно, этот человек – убийца, когда его, спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить». Но Павел, стряхнув змею в огонь, не потерпел никакого вреда. После этого мелитийцы переменили свои мысли и говорили про Павла, что он – Бог. Около того места находились поместья Публия, начальника острова. Он принял потерпевших кораблекрушение к себе и в продолжение трех дней дружелюбно угощал их. В это время отец Публия лежал, страдая горячкою и болью в животе. Павел вошел к нему, помолился и, возложив на него руки свои, исцелил его. После этого чудесного исцеления к Павлу стали стекаться все больные острова, и он исцелял их. Из благодарности за такое благодеяние островитяне оказывали путешественникам всевозможные почести и при отъезде снабдили всем нужным.
В Мелите ап. Павел со своими спутниками и прочими узниками пробыл три месяца – до окончания бурного времени осенью и в начале зимы. После же того, как плавание стало безопасным, они посажены были на один александрийский корабль, зимовавший на острове, и прибыли в Сиракузы, приморский город на острове Сицилии, а отсюда в Ригию и, наконец, в Путеолы, близ Неаполя. Здесь сотник высадил своих узников, чтобы отправиться в Рим сухим путем.
В Путеолах нашлись братья-христиане, которые упросили ап. Павла пробыть у них несколько дней. Пользуясь расположением к себе сотника, Павел мог исполнить их желание, и остался в Путеолах семь дней. Вследствие такого продолжительного пребывания апостола в Путеолах римские христиане успели получить весть о нем, и некоторые из них вышли к нему навстречу, одни до так называемых трех гостиниц, местечка, отстоявшего на 15 верст от Рима, другие до Аппиевой площади, небольшого городка в 60 верстах от Рима. Это выражение любви и почтения к великому апостолу глубоко тронуло его: оно возбудило в душе его радостное благодарение к Богу и ободрило его.
Когда узники достигли Рима, сотник передал узников военачальнику, который Павлу позволил жить особо, в наемном доме, под легкой
