Перешагивая через Грань (СИ) - Духовникова Евгения

— Ты можешь полностью доверять Анабель и Питеру, — сказала Элис. — И Луизе тоже. Роберт — мой друг, ему я верю как себе. Джеймс и Стюарт формально под подозрением, но мне они кажутся честными агентами. Не думаю, что Сфинкс — это кто-нибудь из них.

— Теперь мы хотя бы знаем его прозвище.

— Надеюсь, мне удастся что-нибудь разведать в Реверсайде, — Элис забросила рюкзак за спину. — Спасибо тебе, Крис! Спасибо за всё.

— Кажется, я ничего не забыл… Ну что, готова?

— Готова, — решительно кивнула Элис.

Агент стиснул её в дружеских объятиях.

— Ты тепло оделась? — он с сомнением оглядел её. — Не замёрзнешь? Там же сейчас зима.

— Всё нормально, — Элис вынужденно замолчала, чувствуя, что голос вот-вот сорвётся. — Не бойся за меня. Я не пропаду. Ты веришь мне, и это главное, — а с остальным я как-нибудь справлюсь.

— Знаю, — улыбнулся Кристофер. — Я горжусь тобой, Элис. У меня никогда не было лучшей ученицы.

Элис прощально взмахнула рукой и шагнула в зеркальный мир.

Глава восьмая. Два солнца на закате

Часть 2.

Познай отчаяние

Мы стоим с тобой с разных сторон

Перед омутом ночной темноты.

Для тебя как отражение — я,

Для меня как отражение — ты.

И распахнуты как окна глаза

Перед зеркалом разбитых времён.

То, что ты воспринимаешь как явь,

Для меня похоже больше на сон.

Нам не ясно, кто здесь друг, кто здесь враг.

Каждый шаг — тайный знак…

Томас — Тайный знак

Глава восьмая. Два солнца на закате

Страх никогда не бывает персонифицированным, — ведь это деструктивное чувство вызвано ожиданием потенциально опасного события, а не самим событием. Боязнь пауков, мышей или грозы — это не страх, а фобия, болезнь. Истинный страх не имеет ни имени, ни формы, а его степень зависит лишь от силы твоего воображения.

Но когда ожидаемое, наконец, случается, страх исчезает, уступая место более практичным эмоциям: гневу, негодованию, возмущению, разочарованию и их многочисленным производным. Когда тайное становится явным, а действующие лица снимают маски, раскрывая свои истинные намерения и помыслы, действительность выглядит в точности такой, какая она есть, без надуманных иллюзий, искажений и преувеличений, служащих неиссякаемым источником пищи для страха.

Утомительное ожидание грядущих злоключений не позволяет сосредоточиться и обдумать варианты ответных действий, но даже если самые ужасные опасения сбываются, сразу после этого обязательно наступает некое удовлетворение. Неизвестность перестаёт маячить на горизонте жутким призраком, незнание больше не пугает. А главное, ты понимаешь: судьба уже сделала свой ход. Теперь ход за тобой.

В Реверсайде был ранний вечер; и болезненно бледное зимнее солнце, почти достигшее горизонта, неохотно посылало на землю свои холодные лучи. Памятуя о наказе Тайлера, Элис не стала задерживаться в центре, а сразу отправилась на окраину Дарквуда, — туда, где, по мнению её коллеги, риск разоблачения был наименьшим. Девушка понимала, что нужно спешить, чтобы успеть отыскать пристанище до наступления темноты, но после бессонной ночи в Департаменте она чувствовала себя такой изнурённой и разбитой, что еле передвигала ноги от усталости.

Соблазнительно яркие вывески отелей на центральных улицах притягивали взгляд, ласково, но настойчиво предлагая остановиться и заглянуть внутрь, а широко распахнутые двери, из которых веяло заманчивым теплом и покоем, на все лады призывали отринуть всяческие сомнения и насладиться столь желанным отдыхом. Пару раз Элис даже замедляла шаг, с бессильной завистью провожая взглядом щедро подсвеченные фасады и лестницы.

Только эти огни были зажжены не для неё. И без наставлений Кристофера девушка отлично понимала: уютные номера гостиниц под манящими вывесками весьма притягательны, но, как бы они ни были хороши, поддаться соблазну чревато для неё крупными неприятностями, — подобное место может запросто оказаться мышеловкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теперь она вне закона, надолго ли — никто не знает. И поэтому она должна быть осторожна как никогда.

Купив в автомате чашку кофе, чтобы согреться, Элис сняла рюкзак и присела на скамейку.

Кофе из автомата оказался так себе: из-за пережаренных зёрен напиток был горьким как хина и напоминал по вкусу жжёную резину, а плохо растворившийся сахар хрустел на зубах, но, сделав глоток, девушка почувствовала себя немного бодрее.

Прямо напротив неё был газетный киоск, где скучающий продавец лениво перебирал свой товар. Элис хотела было подойти и поинтересоваться, остались ли ещё сегодняшние номера рекламного вестника, где публиковались в том числе и объявления о сдаче жилья внаём, но передумала, — ей в голову пришла мысль получше. Допив кофе, она выбросила бумажный стаканчик в урну, пересекла площадь и, пройдя два квартала, остановилась.

Тротуар упирался в полукруглый сквер, в глубине которого располагался один из старейших дарквудских колледжей, но Элис интересовало не само учебное заведение, а ограда вокруг него, — точнее, разноцветные листочки бумаги, в изобилии наклеенные на кирпичные столбы, разделявшие ажурную ковку чугунной решётки.

Почти все объявления были написаны от руки. Элис подошла поближе, скользя взглядом по неровным строкам.

"Двое студентов-аспирантов без вредных привычек и домашних животных снимут однушку в любом районе".

"Для молодых и энергичных: сдаётся антресоль без окна в коммунальной квартире. Восьмой этаж. Лифт не работает, обещают поставить новый к лету".

"Ищу соседку в мансарду на Оперной площади".

"Меблированные апартаменты посуточно для заочников и командировочных. Завтрак включён".

И даже: "Утеряны ключи, бумажник, магнитный пропуск и паспорт на имя Маркуса Флигермана. Нашедшего просьба вернуть за щедрое вознаграждение".

— И как это он ухитрился посеять всё разом? — хмыкнула она. — Надо было постараться.

Скоро сумерки сгустились настолько, что Элис с трудом разбирала текст. Зажгли фонари, и её сердце встревоженно ёкнуло: надо было поторопиться. В итоге она оборвала примерно с дюжину более-менее подходящих объявлений: вполне возможно, что среди них ещё остались актуальные варианты.

Её коммуникатор, естественно, был сейчас абсолютно бесполезен. Элис поискала глазами ярко-жёлтую будку общественного телефона и почти сразу увидела одну рядом с автобусной остановкой. Зайдя внутрь, она плотно прикрыла за собой дверь, набрала в грудь побольше воздуха и сняла трубку.

В пяти местах ей отказали сразу, не очень вежливо ответив, что комнаты уже заселены. Ещё в трёх местах попросили перезвонить "после выходных". Несколько человек оказались посредниками, — эти, напротив, были предельно корректны, и, рассыпаясь в любезностях, тут же принимались красочно расписывать свои возможности и что есть сил расхваливать якобы имеющиеся в наличии апартаменты. Впрочем, каждый подобный разговор в конечном итоге сводился к предложению обменяться контактами и встретиться завтра в их чудном офисе.

Услышав очередную руладу о "только что освободившейся квартире в самом центре города", девушка бросила трубку, не дожидаясь, когда маклер упомянет о встрече.

Стоявшая перед ней задача оказалась несколько сложнее, чем она думала.

А между тем дело близилось к ночи.

Элис покинула телефонную будку и отошла к фонарю, перебирая измятые клочки бумаги. По двум из них дозвониться не удалось: должно быть, хозяева ещё не вернулись домой с работы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Судя по влажным пятнам клея, первое было совсем свежим, чего нельзя было сказать о втором: иссушенная ветром бумага пахла уличной пылью, а синие чернила даже успели немного выгореть на солнце. Но в первом объявлении значился адрес одного из самых престижных районов Дарквуда — Адмиралтейский канал. Элис прикрыла глаза, вызывая в памяти карту города. Адмиралтейский канал недалеко от здания Нулевого отдела. К тому же, это остров: территория, заблокировать которую проще простого, достаточно лишь перекрыть мосты и поставить оцепление по берегам.