Времена не выбирают - Елена Валериевна Горелик

мизинчик — конец верёвки. На другом конце этой же верёвки пририсовали связанного шведского короля, с поникшей головой бредущего по пустынной дороге. Автор второй иллюстрации явно знал, как одеваются русские девицы, потому главная героиня гравюры была облачена в традиционный сарафан и головной убор зажиточной подмосковной крестьянки. Придерживая подол, она весело мчалась за убегавшим от неё испуганным Карлом. С занесенной над головой сковородкой, будь она неладна.

— Могло быть и хуже, — Катя оценила образцы как зарубежной газетной словесности, так и мастерства оформителей. — Представляю, как смеялись в европейских столицах… кроме Версаля, конечно. Второму герою этих публикаций газеты показывали?

— Подождёт, — отмахнулся Пётр. — Он к праздничному столу назавтра приглашён. Подобные новости ему никто не покажет. Но раз я получил сии куранты, то и послы иноземные на картинки уже налюбовались. А мы предъявим им оригинал. Оденешься в своё, — добавил он тоном, не предполагавшим никаких возражений.

— Гости будут разочарованы, — заметила Катя. — Как бы не решили, что мы их дурим.

— Ты мундир свой подшей, чтоб мешком не висел, тогда и сомневаться в твоей женской натуре никто не будет.

— Сделаю, — аргумент был резонный, не хватало ещё подозрений в обмане, потому и возражений не возникло. — Думаю, кислая рожа Карла тоже должна их убедить. Держать себя он ещё не умеет, обязательно скривится… Куда и когда мне завтра приходить?

— Будь готова в три часа пополудни, я за тобой пошлю, — Пётр панибратски хлопнул её по плечу, но быстро убрал руку. — Что говорить, я тебе подсказывать не стану, сама знаешь.

— Будет сделано.

— А скажи, — государь заговорщически подмигнул, — сестрица твоя себя в строгости блюдёт?

«Приехали», — подумала Катя, мрачнея мыслями. Рядом с ней сидел один из самых известных бабников своего времени. Как бы не пришлось Дарью от него защищать.

— В строгости, — кивнула она, ничем не показывая своего истинного настроения. — Матушкино воспитание.

— Вот и хорошо. Ты погляди за ней, чтоб никто не обидел.

Он сгрёб со стола газеты, подхватил шляпу с плащом и ушёл. А госпожа сержант лейб-гвардии осталась в полной растерянности: чего именно она не знает и не учитывает в текущей ситуации? И какое место в планах Петра занимает старшая сестра? Он сумел сильно удивить её, а это было очень непросто.

4

Теремной дворец дошёл до двадцать первого века уже далеко не в первозданном виде. Он не раз горел, его заметно перестроили со временем. Впрочем, реставраторы двадцатого века постарались на славу, максимально возможно восстановив его первозданное убранство. Но царских пиров в нём не устраивали. Там просто жили, изредка принимая гостей.

Для празднеств Пётр Алексеевич использовал Грановитую палату, которая тоже пережила три с лишним столетия с многочисленными переделками и реставрациями. Ранее Кате приходилось видеть её только снаружи, а интерьер изучать по фотографиям в интернете. Да и сейчас туда нижние чины и младшие офицеры могли попасть исключительно в роли караульных. Новичков пока ещё не допускали. Оттого удивление гвардейского сержанта, присланного сопроводить …другого гвардейского сержанта в царские палаты, было столь искренним.

…Праздничное богослужение в соборах Кремля посетили все, кто этого хотел. А затем начались гуляния, в которых люди двадцать первого столетия принимать участие отказались. Понятно, что праздник, но жуткого вида самодельные маски, вывернутые наизнанку тулупы и нетрезвое колядование — извините, прожжённым воякам это было чуждо. Самое интересное, что они в том были не одиноки: большинство преображенцев разделяли их мнение. При повальной и демонстративной религиозности простого люда, Пётр Алексеич, его ближний круг и гвардия отнюдь не считали своим долгом креститься на каждую церковь и поминать Бога всуе. Равно как и соблюдать старинные обычаи, корни которых уходили глубоко в историю, ещё в языческие времена. Государь, например, отстояв сегодняшнюю службу, отправился к себе и занялся приготовлением к вечернему праздничному приёму. Гвардии тоже было чем заняться: в дни массовых гуляний они ходили патрулями по городу и следили за порядком. И только небольшая часть «Немезиды» оказалась в этот день свободной от караулов и патрулирования.

Всё время с окончания богослужения и до оговоренных трёх часов пополудни Катя занималась перешиванием новенькой «цифры» из запасов подразделения. Подгонять пришлось не как обычно, а по фигуре, потом ещё и засупониваться ремнём. Ростового зеркала здесь, ясное дело, не найти даже в царских палатах, пришлось идти к сестре и просить её посмотреть, всё ли в порядке. Услышав от Дарьи удивленно-одобрительное: «А тебе идёт», — Катя поняла, что слегка перестаралась с ушиванием формы. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось надевать что-то, что «идёт».

— …Государь велел передать, чтоб ты при гостях во фрунт не тянулась и чина своего воинского не казала, — доверительно сообщил гвардеец, провожавший её к Грановитой палате. — Говорил — ты поймёшь… Нет, правда, что ты Каролуса Свейского в плен взяла, или врут люди?

— Правда, — подтвердила она. — Этот гадёныш мне всю душу вымотал, пока довезли его к государю. Надеюсь, меня он тоже на всю жизнь запомнил.

— А ведь я там был, — сказал сержант. — Под Ругодевом-то.

— Значит, ты один из тех, кто спас наши шкуры, — с неожиданно весёлой ноткой произнесла Катя. — Если б не ваша атака, приняли бы мы в шведском лагере свой последний бой. Спасибо, брат.

И протянула ему руку. Слегка удивлённый однополчанин помедлил секунду, но на рукопожатие ответил.

Свежевыпавший снежок хрустел и поскрипывал под подошвами новых зимних берцев. Форма сидела почти идеально, а на голову Катя надела свой любимый, цвета еловой хвои, армейский берет. Волосы немного отросли за месяц и уже не казались местным неприлично короткими. Всё равно публика будет в шоке. Но, чтобы не возиться с курткой из запасов, пришлось надевать утеплённый мехом плащ. Где его только брат раздобыл — загадка, мог и попросить взаймы на вечер. Сочетание разных исторических эпох, так сказать, налицо.

А вот и чисто выметенные нижние ступени крыльца Грановитой палаты. Идти было совсем недалеко. Тут вообще всё недалеко, кроме Сибири и Дальнего Востока.

5

Празднество для высшего света и иностранных гостей резко отличалось от того, что сейчас происходило в городе, за стенами Кремля. Пётр Алексеич не зря съездил в Европу. То, что Катя подглядела в узенькую щёлочку между створками великолепных дверей портала, было именно кусочком Европы в антураже потрясающих сводчатых потолков и великолепных росписей Грановитой палаты, помнивших Ивана Третьего и Софью Палеолог. Столы, как при Алексее Михайловиче, расположили огромной буквой «П», устелили дорогими скатертями и уставили изысканными кушаньями на великолепных блюдах. Но, в отличие от батюшки, сын не восседал во главе стола в пышных царских одеяниях, а