Палачи и казни в истоии России и СССР - Владимир Игнатов

Назначенный руководителем «Дальстроя» старший майор госбезопасности К.А. Павлов приказом № 91 от 26 февраля 1938 г. установил «с 1 марта на открытых горных работах 11-часовой рабочий день для заключенных дневной смены и 10-часовой день для ночных смен». В последующие месяцы продолжительность рабочего дня была увеличена до 16 часов (десятичасовой рабочий день был восстановлен с 1 октября 1938 г., с выходными каждого 10-го, 20-го и 30-го числа). Через два года число заключенных возросло до 176 685 человек, а 1940 г. стал самым «урожайным» на золото в истории Колымы — было добыто 80 028 килограммов золота.

Помимо высокой смертности от невыносимых условий труда и содержания, плохого питания и медицинского обслуживания, многие заключенные были расстреляны по указанию властей. Расстрелы в лагерях и тюрьмах начались сразу же после выхода приказа НКВД № 00447 от

30 июля 1937 г. В первую очередь расстреливали троцкистов и «контрреволюционеров», а также «отказников», сектантов, «за саботаж и попытку восстания», за побеги и т. д. Известны массовые расстрелы заключенных на Колыме, в Воркутинских лагерях и в урочище Сандармох в Медвежьегорском районе Карелии. В колымском «Дальстрое» вдохновителями таких расстрелов были начальники С.Н. Гаранин и К.А. Павлов, а «техническую сторону» вопроса решали палачи: начальник УНКВД по Дальстрою В.М. Сперанский с так называемой московской бригадой в составе чекистов Кононовича, Каценеленбогена (Богена), Бронштейна и Виницкого. Используя методы фальсификации, провокации и прямого физического воздействия, «московская» бригада разрабатывала дело о «Колымской антисоветской, шпионской, повстанческо-террористической, вредительской организации», которая якобы была организована и возглавлялась бывшим директором «Дальстроя» Э.П. Берзиным. По данному делу в числе остальных был арестован и бывший начальник Севвостлага И.Г. Филиппов. Уже через несколько дней он дал следующие показания: «Антисоветская организация, активным участником которой я состоял, ставила перед собой основную задачу — свержение Советского правительства. В этих целях организация вела практическую работу в направлениях: а) подготовки на Колыме вооруженного выступления против советской власти в момент возникновения конфликта между СССР и Японией или же Германией; б) подготовки и совершения террористических актов против руководителей Коммунистической партии и Советского правительства; в) возбуждения местного коренного населения против советской власти; г) широкого вредительства во всех областях хозяйства Дальстроя; д) передачи различных сведений иностранным разведкам. Кроме того, организацией переправлялось за границу золото… Вредительство по линии лагерей проводилось под моим и Берзина непосредственным руководством… Мы считали заключенных на Колыме своими людьми и старались всемерно улучшить их материально-бытовое положение…» (114: 217).

«Тройкой» НКВД по «Дальстрою» до начала декабря 1937 г. были рассмотрены дела около 3000 человек, по которым вынесено 2428 расстрельных приговоров. С 16 декабря 1937 г. по 15 ноября 1938 г. «тройка» рассмотрела еще 10 734 дела, по которым был расстрелян 5801 человек. Таким образом, общее количество казненных более чем за год деятельности «тройки» УНКВД было не менее 8000 человек, включая вольнонаемных работников «Дальстроя» (114: 218). В «Справке по делу вскрытой на Колыме антисоветской шпионской, террористическо-повстанческой, вредительской организации», подписанной 4 июня 1938 г. начальником УНКВД по «Дальстрою» В.М. Сперанским, приводились следующие данные: репрессировано вольнонаемных — 285 человек, среди которых выявлены 150 шпионов, работавших на 12 разведок, в том числе: на японскую — 52 человека, на немецкую — 35, польскую — 21, итальянскую и литовскую разведки — по 2 человека. В «Справке» также отмечалось, что «… в погранзоне Охотского побережья ликвидирована японская шпионская сеть организации в 116 человек», включая: 54 кулака, 17 служителей культа, 11 бывших жандармов и полицейских, 3 родовых князя и т. д. Все репрессированы по 1-й категории». Кроме того, в «Справке» было указано, что уже «арестовано и осуждено заключенных 3302 человека». В это число входило: «троцкистов и правых — 60 %, шпионов, террористов, вредителей и других контрреволюционеров — 35 %, бандитов и воров — 5 %» (115).

Расстрелы заключенных проводились в Магадане, на так называемой «Серпантинке», на «Мальдяке» и некоторых других приисках «Дальстроя». Так, 13 августа 1938 г. на прииске «Мальдяк» по двум актам было расстреляно 159 человек. Тела всех расстрелянных затем были «зарыты в землю в районе 3-й командировки прииска «Мальдяк»». Принимавший участие в расстреле сотрудник НКВД А.И. Гарусов позже показывал:

«В начале августа 1938 г. я был командирован начальником РО НКВД Мельниковым на прииск «Мальдяк» в распоряжение члена бригады Богена. По прибытии в его распоряжение Боген поручил мне и группе товарищей проводить следствие, давая сроки за три часа заканчивать 20 дел. Когда мы ему жаловались на непосильную работу, он прямо приказывал бить арестованных. Боген сам показал нам пример, вызвал одного заключенного и избил кочергой, после чего и мы били, чем придется. Через несколько дней приехал капитан Кононович с прокурором Метелевым в 2 часа ночи и к 6 часам утра рассмотрели больше 200 дел… 133–135 приговорили к высшей мере наказания. Прокурор арестованных не смотрел и ни с кем из них не разговаривал» (116).

О самом страшном расстрельном месте Колымы — «Серпантинке» — свидетельствует А.И. Солженицын: «…расстреливали каждый день 30–50 человек под навесом близ изолятора… Ожесточение колымского режима внешне было ознаменовано тем, что начальником УСВИТлага (Управление Северо-Восточных лагерей) был назначен Гаранин, а начальником Дальстроя вместо комдива латышских стрелков Э. Берзиня — Павлов… Тут отменили (для Пятьдесят Восьмой) последние выходные… летний рабочий день довели до 14 часов, морозы в 45 и 50 градусов признали годными для работы, «актировать» день разрешили только с 55 градусов. По произволу отдельных начальников выводили и при 60… Еще приняли на Колыме, что конвой не просто сторожит заключенных, но отвечает за выполнение ими плана, и должен не дремать, а вечно их подгонять. Еще и цынга, без начальства, валила людей. Но и этого всего оказалось мало, еще недостаточно режимно, еще недостаточно уменьшалось количество заключенных. И начались «гаранинские расстрелы», прямые убийства. Иногда под тракторный грохот, иногда и без…» (117).

27 сентября 1938 г. С.Н. Гаранин был арестован как «польский шпион» и обвинен в проведении необоснованных массовых репрессий. После ареста был распространен слух о «разоблачении японского шпиона», который под видом убитого им Гаранина занимался вредительством и уничтожал заключенных. 17 января 1940 г. заседание Особого совещания НКВД СССР приговорило С.Н. Гаранина «за участие в контрреволюционной организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет». Позже этот срок был продлен. Согласно справке 1-го отдела Печерского ИТЛ МВД СССР, «Гаранин Степан Николаевич умер 9 июля 1950 г.». Реабилитирован 6 февраля 1990 г. В апреле 1940 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила бывшего начальника УНКВД по «Дальстрою» Сперанского по статьям 58—7 и 58–11 УК РСФСР к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение. Каценеленбоген (Боген) М.Э. 7 июля 1941 г. Военной коллегией Верховного суда СССР также приговорен к расстрелу.

Массовые расстрелы заключенных в Воркутинских лагерях проводились по приговору «тройки» по Архангельской области «за вновь совершенные преступления в лагере». С 29 сентября 1937 г. по 15 марта 1938 г. «тройка» на 18 заседаниях вынесла 2633 приговора заключенным (в среднем 146 приговоров за заседание), из них 1311 приговоров (49,8 %) — по политическим обвинениям. Работу «тройки» характеризуют такие факты: заключенный Н.П. Лукин был расстрелян 29 декабря 1937 г., а 2 января 1938 г. «тройка» вторично приговорила его к расстрелу. Заключенный А.П. Можаев был трижды приговорен к расстрелу на заседаниях «тройки» 5, 9 и 11 января 1938 г. Из расстрельных актов следует, что четыре человека были расстреляны дважды. Заключенного Рахима Хасанова расстреляли уже после того, как было выяснено, что по ошибке был расстрелян его однофамилец Алим Хасанов. В актах в числе расстрелянных значатся Бесфамильный 1, Бесфамильный 2 и Бесфамильный 3, видимо сектанты-скрытники, отказавшиеся от какого-либо сотрудничества с властями и не назвавшие в лагере свои фамилии (118).

Расстрелы проводились на лагпунктах Кирпичный завод, недалеко от Воркуты, и Новая Ухтарка. Карательной операцией руководил присланный из Москвы оперуполномоченный ГУЛАГа лейтенант Е.И. Кашкетин. Большое число заключенных в условиях перенаселенных лагерей нельзя было быстро и незаметно казнить «обычным способом», поэтому заключенных партиями «переводили» в «другой лагерь» и в тундре расстреливали пулеметным огнем из засады. Живых добивали из револьверов. Могилы казненных до сих пор не найдены. Эти события стали известны среди заключенных как «кашкетинские расстрелы» (119). Массовые расстрелы заключенных проводились также в лесном урочище Сандармох в Медвежьегорском районе Карелии, в 9 км от поселка Повенец. Урочище Сандармох — одно из самых больших на северо-западе России захоронений жертв сталинских репрессий 1937–1938 гг., где на площади 7,5 гектара захоронено свыше 9500 человек 58 национальностей.