Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли

Как только толстовка была расстегнута, она спустилась вниз по моим ногам и начала целовать мой шрам от нижней части шеи до груди. Когда она добралась до конца шрама, то подняла лицо, ее щеки покраснели, а кожа порылась румянцем от желания.

— Зоя, — прошептал я, и тогда она поднялась с моих колен и встала на ноги. Не отрывая от меня взгляда, она сбросила сапоги и расстегнула пуговицу на черных брюках.

Засунув руку в спортивные штаны, я схватил свой твердый член и начал поглаживать его по всей длине. Все это время я наблюдал; наблюдал за Зоей, как она медленно стянула свои брюки и отбросила их в сторону. На ней не было трусиков, и когда она подошла ближе, то ее киска предстала перед моим взором.

Капелька смазки вытекла из кончика моего члена при виде этого. Наклонившись, Зоя стянула с моих плеч толстовку. Отпустив свой член, скинул кофту на пол, как раз в тот момент, когда Зоя расстегнула свою блузку, и ее сиськи обнажились, когда материал раздвинулся.

Она стояла передо мной неподвижно, пока я не протянул к ней руку. Зоя шагнула вперед, и когда она встала у моих ног, я провел руками вниз по ее груди, мои пальцы пробежали по ее твердым соскам и остановились чуть выше ее киски.

От моего прикосновения у Зои перехватило дыхание. Она опустилась ниже, пока не оказалась на коленях, и, просунув руку в мои штаны, вытащила член, толкая материал дальше вниз по моим ногам. Моя голова откинулась назад от ощущения ее мягких маленьких рук, гладящих вверх и вниз по моему члену, ее большой палец терся о головку, распространяя влагу.

Зоя встала и, прижавшись поцелуем к моим губам, направила мой член в себя, и мы оба тихо стонали, пока она опускалась вниз. Ее тугая киска сжимала мой член словно тисками, и, желая прикоснуться к ней, протянул руки, обхватывая ее задницу. Зоя снова застонала, когда я коснулся ее плоти, и опустилась вниз, пока я не оказался полностью внутри нее.

Мы оба замерли, и руки Зои обвились вокруг моей шеи, ее сиськи, выглядывающие из-под рубашки, были достаточно близко, чтобы царапать сосками мою твердую грудь.

Используя свои руки в качестве ориентира на ее заднице, я поднял ее вверх, ее тугая киска сжала мой член, когда я вытащил его, оставив только кончик внутри. Затем повел ее обратно вниз, ощущение ее тугого влажного тепла сводило меня с ума.

Голова Зои откинулась назад, когда она выпрямилась; затем она упала вперед, когда я снова поднял ее. Ее лоб прижался к моему, а бедра начали двигаться, медленно раскачиваясь вперед-назад.

— Валентин, — шептала она, пока ее руки крепче сжимали мою шею. — Мой Валентин, — добавила она напряженным печальным шепотом.

Мое сердце почти остановилось в груди, когда она назвала меня своим. Не в силах больше сдерживаться, я издал долгий стон и использовал хватку на ее заднице, чтобы увеличить скорость своих толчков.

Зоя захныкала, когда я ускорился. Я чувствовал, как ее кожа нагревается до такой же обжигающей температуры, как и моя. И я видел на ее лице то же самое удовольствие, что пульсировало в каждой моей клеточке.

Ее маленькое тело качалось вверх и вниз, и с каждым мягким толчком румянец все больше и больше заливал ее лицо.

Мое дыхание замедлилось, когда яйца начали сжиматься. Из уст Зои стали вырываться тихие стоны. Ее киска начала сжимать мой член, и, убрав одну руку с ее задницы, я прижал ее к клитору. Зоя подалась вперед, и ее тело вздрогнуло от этого ощущения.

— Валентин, — прошептала она и сильнее прижалась к моей руке. Ее худые бедра напряглись, когда она качнулась еще сильнее.

— Kotyonok, — простонал я, когда давление нарастало и в моем паху.

Затем я начал вколачиваться в нее все сильнее и сильнее, пока из ее горла не вырвался тихий крик. Зоя замерла, и в тусклом свете я увидел, как ее рот слегка приоткрылся. При виде ее прекрасного лица, охваченного удовольствием, я кончил. Моя голова упала на ее шею, когда я с ревом пришел к кульминации, обладая этой маленькой грузинкой, которая тоже кончила вместе со мной.

Мое тело дернулось, когда мой член выпустил остатки семени. Когда я успокоился, глубоко и тяжело дыша, то почувствовал, как дыхание Зои обдало мне шею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не говоря ни слова, я обнял ее за талию и притянул к себе. Руки Зои обхватили мою голову, и вот так мы остались сидеть. Мы долго сидели, просто обнявшись.

Это было наше прощание.

Моя кровь вскипала, когда я пытался придумать что делать дальше. Но если начну сопротивляться, то приговорю Зою к смерти, а Инессу — к жестокой жизни от рук Господина. Но если я ничего не сделаю, Госпожа накачает Зою наркотиками и сделает мою жизнь вдвое хуже, заставив меня смотреть, как Зою и мою сестру насилуют ее больные охранники.

— Моя мама всегда учила меня, Валентин, — сказала Зоя.

Я понял, что слишком сильно прижимал ее к себе. Ее маленькие ручки пробежали по моей покрытой шрамами бритой голове, а затем последовал поцелуй.

— Она сказала бы: «измени то, что ты можешь контролировать, и отпусти то, что ты не можешь».

Услышав ее слова, я почувствовал, как у меня защипало глаза, а горло охватило жгучее чувство.

— Зоя... — произнес я ее имя, но больше мне нечего было предложить.

Зоя отстранилась и накрыла мои щеки своими теплыми руками. Когда я встретился с ее большими карими глазами, она продолжила:

— Это безвыходная ситуация. Я знаю это. — Она вздохнула, и я увидел, что она старается быть сильной, но ее дрожащие губы выдавали страх. — Я знаю и то, что родилась в мире полном насилия и преступлений. Похоже, это судьба, от которой никто из нас не может убежать. Что бы ни произошло дальше, это обязательно случится. Такова наша жизнь.

Я покачал головой и крепко обнял ее. Моя щека прижалась к ее груди, и я ответил:

— Я ненавидел грузин, особенно грузинских женщин. Но я не могу ненавидеть тебя, Зоя. Ты единственный хороший человек, которого я когда-либо знал. Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал.

Я вздохнул и, откинувшись назад, поцеловал ее в самое сердце:

— Моя маленькая грузинка.

У Зои перехватило дыхание, и она прошептала:

— Валентин.

Она не смогла сказать ничего другого. Мне так и не удалось снова поцеловать ее мягкие губы, потому что, когда я стал прижимать ее к себе, дверь в комнату открылась, и Призрак появился в дверях. Я закрыл Зою, показав Призраку свою спину.

Холодный смех вырвался из его горла, и он приказал:

— Госпожа готова вас принять.

Я взглянул на Зою, которую прижал к углу стены, и она грустно кивнула.

— Не будем бороться. Я не хочу, чтобы тебе снова было больно.

Я закрыл глаза, пытаясь остудить свою бушующую кровь. Открыв их, я глубоко вздохнул. Подняв Зою на руки, я взял с пола толстовку и натянул ее на обнаженное тело Зои.

— Надень это, — прошептал я.

Зоя взяла толстовку в руки и быстро оделась. Я застегнул молнию и засунул свой член обратно в штаны.

Выпрямившись, повернулся к охраннику-Призраку, и он кивком головы пригласил нас следовать за ним. Поставив Зою на пол, я взял ее за руку и сжал ее пальцы в своих. Я уже было шагнул вперед, когда вид ее руки в моей заставил меня остановиться. Свободная рука Зои легла на мою руку.

— Валентин? — спросила она, вопросительно сдвинув черные брови.

Подняв наши соединенные руки, я поднес тыльную сторону ее ладони к своим губам и поцеловал шелковистую кожу.

— Малыш? — снова спросила Зоя, и мое сердце растаяло от этого ласкового слова, слетевшего с ее губ.

Я покачал головой и постарался отогнать от себя этот образ.

— Что случилось? — подтолкнула Зоя еще раз.

— Вот это, — сказал я и поднял наши соединенные руки. — Мы никогда больше этого не повторим. Мы никогда не будем гулять на открытом воздухе. Свободными. С нашими переплетенными руками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На лицо Зои легла тень печали, и ее взгляд упал на наши соединенные руки.

— Я часто наблюдала за людьми на улицах из своего окна и мечтала о том дне, когда сделаю это с мужчиной, который украдет мое сердце.