Кольца Мирты (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна

— Ройс! — вновь гаркнул Фил со всей силы легких, надеясь докричаться до друга, все равно пытаясь продавить собственное протестующее тело сквозь призрачную преграду.

Крик, казалось, поглощался этим бесовым проходом.

— Бесполезно, он не слышит тебя сейчас. Да и ты не пройдешь. Ройс выбрал силу… и месть, — Жрец вновь посмотрел внутрь пустого уже коридора. — Он окончательно отверг Пресветлую… Не мне осуждать его. И не нам с тобой жаловаться: никто не выстоит против силы Морта, получившего наконец воплощение спустя такую бездну времени. Больше нам точно не стоит беспокоиться о победе, теперь — это данность. Но какова будет цена для самого Ройса?..

Еще секунду помедлив, Жрец развернулся и побрел в другую сторону, как-то тяжело опустив плечи, сразу показавшись Филу куда более старым и измученным, нежели демонстрировал всегда.

— Не кричи. Бессмысленно. Иди спать, тебе понадобятся силы. Он вернется завтра, будет вас ждать внизу, я уверен, — не оборачиваясь, бросил Жрец Филу, все еще пытающемуся хоть как-то догнать капитана. — И будет гонять вас так, как и не снилось до этого. Теперь Ройс уничтожит всех, кто виновен в смерти принцессы… Но что останется от него самого? — еще раз тяжко вздохнув и покачав головой, Марен пошел дальше, оставив растерянного и ни черта не понимающего Фила тупо пялиться в уже совершенно темный проход.

Тьма оказалась пристанищем и прибежищем, которого он даже не ждал. Выходом, на который Ройс не рассчитывал.

Морт…

Почему Марен молчал о такой возможности, раздерите его демоны?! Хотя… теперь стоит быть осторожней в таких мыслях — раздерут же.

Ройс ощущал силу, бурлящую в его теле ежесекундно, наполняющую каждую мысль, намерение, желание и поступок. Простым щелчком пальцев он теперь мог уничтожить все в этом лесу.

Кто бы мог подумать, что есть и такой вариант, неожиданно решавший едва ли не главную проблему? Выход для них всех. И для самого Ройса тоже, правда, он в первую очередь искал избавления от пожиравшей его боли… В этом Морт не помог, противовес Мирты не исцелял, он просто давал силу для наиболее эффективного самоуничтожения, позволяя захватить как можно больше желающих при этом с собой, к Морту…

Ройса такая цена устраивала. Жить вечно или хоть сколько-нибудь долго у него желания не было… Но и такую возможность Морт мог подарить при достаточном рвении в служении ему.

Слишком давно никто не призывал эту тьму к жизни, а ярость и ненависть, вся боль Ройса послужили великолепным катализатором для такого призыва. И его не просто услышали, но и ответили…

Определенность. Это служило некоторым… не утешением, нет. Но уравновешивающим фактором, дарующим некую точку опоры мечущемуся сознанию Ройса. Огонь, выжигающий его изнутри, не угас, продолжая медленно накалять сухожилия, мышцы и кости, но теперь это пламя не пылало так, не грозило испепелить. Оно давало силу, мощь, не вырывавшуюся наружу так давно, что лишь жрецы действительно представляли весь его потенциал, да и то по записям в архивах. Ройс ощущал это дикое буйство! Сокрушительный, ревущий триумф тьмы, заполонившей изнутри, отныне ставшей частью той самой его сути!

Никому из живущих сейчас в Мирте было не под силу противостоять ему отныне, только Инди, имеющая силу Мирты, смогла бы… Но ведь именно за ее смерть Ройс и собирался мстить.

И теперь не было нужды спрашивать у Марена, почему никто из посетителей Храма не выбирал проход для обратного пути, — именно Морт решал, позволит ли кому-то вернуться. Он не имел права не пропустить тех, кто искал милость Мирты, закон баланса сотворения мира не позволял ему ничего, кроме создания «легких» препятствий и помех. Но вот если кто-то решался ступить в проход на обратном пути, — то оказывался целиком и полностью во власти Морта. Так погибли все те солдаты, которых привела предательница, не выдержав напряжения и рванув назад, сила Мирты не защищала заговорщиков. Так сам Ройс оказался здесь: его ненависть, ярость и отчаяние привлекли тьму, ту сторону силы, которая существовала в каждом мире, уравновешивая созидание. Потому что не существует рождения без смерти и наоборот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Теперь смертью в этом мире был он.

Что ж, переживет.

А на что еще рассчитывать утратившему всякую надежду и желание жить? Зато теперь, с этой мощью и силой, он имел ресурс и для мести, и для того, чтобы без помех вернуть Марти на семейный престол.

И неважно отныне, сколько у них людей в резерве. Ройсу будет достаточно сотни, которым он отдаст мизерную часть своей силы, управляя и направляя отряд.

Он теперь, в принципе, гораздо больше знал и понимал об этом мире…

О своем мире — кто помешает Ройсу его захватить в полное и безраздельное властвование? Нет, не нуждался в номинальном титуле, да и Марти стоило возвести на престол для возвращения баланса, грозящего разрушением всей системы. Но это не основное, Мирта теперь и так в руках Ройса. Целиком.

Знал он и то, почему Катализа пошла на предательство: бывшая Герцогиня приходила в Храм через проход, и ее мысли, замыслы не остались тайной для Морта. А Ройс получил эти знания вместе с силой.

У Фредерика была дочь. Еще одна, старшая. Незаконная. Рожденная за несколько лет до того, как в браке зачали любимую самого Ройса. О рождении той дочери не знал даже сам Герцог. Его любовница, не особо знатная дворянка, так и не сумевшая завоевать Фредерика нигде, кроме как в постели, скрылась от любовника до того, как хоть кто-то узнал бы о ее беременности… Возможно, на что-то еще рассчитывала или надеялась добиться с помощью ребенка. Ведь именно во избежание подобных интриг, придворные лекари тщательно следили за «здоровьем» герцогских увлечений, предупреждая нежелательный итог.

Очевидно, сам Фредерик был не особо заинтересован в любовнице и, женившись по государственным интересам, уже не искал ту, чтобы выяснить дальнейшую судьбу. Но вот с детьми в законном браке герцогской семье не везло. А поскольку и теплыми их отношения назвать было сложно, появились претензии и холод. Не оглашаемые еще громогласно, но жалящие намеки на то, что Герцог может и поменять жену в государственных интересах.

Тут и всплыла вновь отвергнутая и позабытая любовница, проигравшая в борьбе за место герцогини. В конце концов, женщина не удержалась и похвасталась Катализе, что это «законная жена» ущербна, и теперь, вероятно, Фредерик еще изменит выбор, избавившись от бесплодной супруги и вернувшись к ней…

Катализа не поделилась этими знаниями ни с мужем, ни с кем иным, хоть и затаила лютую обиду на Фредерика за то, что он вообще допустил подобное, унизив ее, свою законную жену. Она обратилась к Верховному Жрецу, провела несколько месяцев в Храме Мирты, ища благодати и исцеления от Пресветлой. И то даровали Катализе. Вернувшись из Храма, она почти сразу понесла, родив принцессу и подарив народу великую радость… Исполнила Катализа свой долг и во второй раз, родив Герцогу наследника. Хотя нельзя было сказать, что она любила своих детей, скорее видела в них безопасность собственного положения.

Инди знала, что мать не особо привязана к ней, рассказывала и Ройсу об этом, впрочем, без особой горечи. Фредерик искренне любил наследников и уделял им достаточно внимания, что в семьях монархов не так уж и мало.

Но однажды негласные правила нарушила сама Катализа. Герцогиня влюбилась и, более того, забеременела от своего любовника… Она умоляла Фредерика позволить ей оставить ребенка. Именно этому, даже не рожденному еще плоду, досталась вся ее материнская любовь и привязанность. Возможно, потому, что зачала его женщина от любимого мужчины, а не по долгу. Она молила позволить ей удалиться в одно из отдаленных имений и там воспитывать это дитя в тайне от двора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако Фредерик, да и те несколько советников, которые были посвящены в эту тайну, оказались неумолимы. Слишком высок риск, и чересчур огромный может быть нанесен урон и самому престижу Герцога, и незыблемости ветви власти. И лекари практически силой заставили герцогиню прервать беременность. Ее же любовника отправили в ссылку…