Эдик. Путешествие в мир детского писателя Эдуарда Успенского - Ханну Мякеля

Мама ставит в ситуацию выбора и сына: кто важнее, кот или она? Мальчик отвечает по-своему. Дядя Федор не выбирает никого, а говорит: «Но если вы выгоните кота, тогда я тоже уйду».

На это уверенная в победе мама отвечает: «Это ты как хочешь… только чтобы кота завтра не было!»

Ситуация, знакомая многим семьям во всем мире. Ребенок хочет завести домашнее животное, чаще всего кошку или собаку, но родители знают, что это не просто. Домашний любимец не игрушка, а живое существо. За ним нужно ухаживать и кормить с утра до вечера. Ребенок временами хочет поласкать и повозиться со своим любимцем, но на остальное интереса хватает редко. Пусть берет животное тогда, когда достаточно повзрослеет, чтобы самому за него отвечать; лучше всего уже в своем собственном доме…

А кот умеет не только быть обаятельным, но и говорить. Он жил на попечении у профессора Семина. Не как домашнее животное, а как объект исследований: дело в том, что упомянутый профессор хотел выучить язык зверей. Русские всегда были прославленными языковедами. Но в результате вышло так, что Семину не удалось узнать кошачьего языка, а вот кот научился говорить по-человечьи. Что, по мнению Дяди Федора, было неплохим навыком. Так ему не приходилось гадать, что у кота на уме.

Дядя Федор принимает решение, когда видит, что родители непреклонны. Как напоминает мама Дяди Федора маму самого Успенского!.. Папа слабый и хрупкий, он не способен встать на сторону собственного сына. Что делать? Поскольку дело происходит в сказке, Дядя Федор может сдержать свое слово и сделать то, что обещал:

«Он с вечера сложил в рюкзак все, что надо. И ножик перочинный, и куртку теплую, и фонарик. Взял все деньги, которые на аквариум копил. И приготовил сумку для кота. Кот как раз в этой сумке помещался, только усы наружу торчали. И лег спать».

Утром родители ушли на работу. Дядя Федор тоже проснулся, сварил себе каши, позавтракал с котом и стал писать маме с папой письмо. Он объясняет причину своего ухода: они хотят выгнать кота. Но, по мнению мальчика, это неправильно. И вот он сообщает, что принял решение:

«Я уезжаю в деревню и буду там жить. Вы за меня не беспокойтесь. Я не пропаду. Я все умею делать и буду вам писать. А в школу мне еще не скоро. Только на будущий год. До свиданья. Ваш сын Дядя Федор».

Такое письмо могут мысленно написать многие дети. Даже самый обыкновенный ребенок, попав в ситуацию, когда хочется убежать, подумывает иногда об этом, — но едва ли кто-то переходит от мыслей к действиям. А если и убегает, то возвращается сразу, или вскоре, или, самое позднее, когда начинают донимать усталость и голод. Но Дядя Федор не такой, он решил и сделал!

«Он положил это письмо в свой собственный почтовый ящик, взял рюкзак и кота в сумке и пошел на автобусную остановку».

Побег Дяди Федора произошел совершенно естественно. Так, словно тот отправился в магазин, или в ближайший парк, или в школу. В отъезде в деревню тоже ничего особенного не было: «Ехать было хорошо. Автобусы в это время за город совсем пустые идут». Да, потому что они уже привезли рабочих в город. Зато к вечеру они возвратятся, битком набитые пассажирами, теми, кому не было предоставлено права жить в городе, только возможность и обязанность работать.

Дядя Федор начинает уже в автобусе спокойно беседовать с котом о будущем. Теперь коту пора получить имя. И Дядя Федор придумывает ему фамилию, которая за ним и закрепится: Матроскин.

Имя — это предзнаменование. Такая фамилия в этом смысле была не совсем в точку: хоть Матроскин был родом из корабельных котов и любил море, но, к сожалению, боялся воды, и по этой причине о профессии матроса здесь и речи быть не могло. Весь смысл фамилии, придуманной Дядей Федором, для самого кота тоже проясняется не сразу.

Когда кот осведомляется, связана ли фамилия Матроскин с котами чем-то, помимо того, что в ней есть что-то морское, Дядя Федор отвечает по обыкновению серьезно: «Не знаю… Может быть, тем, что коты полосатые и матросы тоже. У них тельняшки такие».

Только тут кот понимает всю красоту полученной им фамилии, и он счастлив. Но на этом история не заканчивается, потому что автобус останавливается: «Они в деревню приехали».

С этого момента начинается новая жизнь и у Дяди Федора: «Деревня красивая. Кругом лес, поля, и речка недалеко. Ветер дует такой теплый, и комаров нет. И народу в деревне очень мало живет».

Почему мало? Место, деревня Простоквашино, кажется почти земным раем, который, правда, так и не смогли построить на земле, только в мифах и мечтах.

Деревням в российской сельской местности во времена коммунизма приходилось плохо. Старик, у которого Дядя Федор осведомляется о наличии пустого домика, объясняет отсутствие людей и большое количество пустых домов: «Да сколько хочешь! У нас за рекой новый дом построили, пятиэтажный, как в городе. Так полдеревни туда переехало. А свои дома оставили. И огороды. И даже кур кое-где. Выбирай себе любой и живи».

И у самого Успенского тоже был такой дом, когда я с ним встретился и меня отвезли в Троицкое. Это было красивое колхозное село, именно село, в котором возвышалась своя церковь, что сразу делало его более значительным, чем обычная деревня… Правда, даже там оставалось лишь несколько постоянных жителей, главным образом древние старухи да пара-тройка бездельников и пьяниц, то есть мужчин помоложе и постарше. Эдуард жил там каждую весну, также как и его друг, уже упомянутый художник Виктор Чижиков.

Важность сельской местности невозможно переоценить; за городом почти у каждого горожанина было что-то вроде своего опорного пункта во времена Советского Союза. Лес, река и поля помогали добывать хлеб насущный: с помощью природы русскому всегда удавалось как-то существовать. Из колодца бралась вода, в реке ловилась рыба, лес давал дрова, дичь и грибы-ягоды, поле — корнеплоды, а сад — все остальное. А еще природа предоставляла свободу. Успенский пил водку с местными мастерами этого дела, и во время этого священнодействия в селе Троицкое всякий раз создавался собственный социум, как бы маленькое независимое государство посреди большого и могучего. Что за благодать там была! Самая громадная из когда-либо виденных мною печь заполняла половину избы, но места все-таки хватало и людям — и тепла тоже. В этой избушке и я ночевал однажды и спал в эту ночь спокойно, словно ребенок без забот. Я был как бы Дядей Федором посреди полной, невероятно огромной тишины.

Именно так было и с Дядей Федором. Внезапно город, с его взрослыми, его дисциплиной и законами, оказался где-то далеко. Дядя Федор был предоставлен сам себе и свободен. В деревне все решения теперь будет принимать он сам.