Борщевик шагает по стране - Даниил Николаевич Заврин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всё так товарищ генерал.
– И на это выделили около пятнадцати миллиардов рублей, с начала 1990 года. Я правильно понимаю? – продолжал генерал, всё также испытывающее поглядывая на майора.
– Да. Но, там еще ведутся дополнительные разработки, о влиянии гибридного борщевика, на человека, точнее о разработке некого химического борщевичного катализатора, который бы, использоваться для улучшения непосредственно личного состава в спецподразделениях.
– В спецподразделениях. Улучшениями борщевиком – Вьюнов, тяжело вздохнул – и на это потратили двадцать миллиардов.
– Пятнадцать – поправил его майор – вы сами так сказали.
– Понятно. Это конечно в корне меняет дело – Вьюнов перевернул пару страниц – а как происходит процесс, изучения, просто тут какие—то совершенно дикие фотографии, признаться я так и не понял, что это такое.
– Это тела Петр Афанасьевич – указал на фотографию майор – сыворотка, испытывается на людях. К сожалению, работать с животными не представляется возможным.
– Подождите, вы используете живых людей?—генерал на мгновение замер разглядывая майора —в смысле настоящих живых людей?
– Да. Это прямая просьба Сосновского. Ученого возглавляющего проект. Он говорит, что лишь так можно разработать борщевичную сыворотку.
– Это вы её так между собой называете? Эту вашу…эм.
– Да.
– Хм. А откуда поступают люди?
– Из Азии. У нас есть небольшое соглашение с китайскими криминальными группировками, и поставки идут регулярно. Там в отчете всё указано. Я даже специально перевел с китайского.
– Боже – Вьюнов наморщил лоб – подождите, дайте мне всё это переварить.
Он поднял голову и посмотрел на майора. Затем поводил глазами и поднялся, отойдя к окну. Затем снова прошелся по кабинету, уже дойдя до стенки и постояв там вернулся к своему столу.
– Так. Выходит, вы похищали людей с 1990 года?
– Нет. Первое время были сложности. Основная работа началась десять лет назад. Дело в том, что изначально в проекте участвовал отец Сосновского именно он и разработал первое соединение борщевика с инопланетной клеткой, получив удивительный симбиоз.
– Подождите, вы хотите сказать, что тот самый борщевик, который растет в Подмосковье, это?
– Совершенно верно. Это первый успешный гибрид, инопланетного соединения и нашего растения. Просто борщевик оказался крайне устойчив к инопланетному организму, который неизменно убивал носителя.
– И получив его, им засеяли полстраны?
– Не совсем так. Дело в том, что там случалась авария и в спешке пришлось убеждать население что все произошедшее, а именно это чрезмерное распространение борщевика, продуманная советами идея. Между прочим, КГБ была проделана удивительная номенклатурная работа, которой сейчас, крайне сложно было повторить.
– Я вижу вы восхищаетесь ими.
– Это серьезный труд. И да, я восхищаюсь.
– То есть вокруг нас, растет инопланетная зараза, а мы не слухом не духом?
– Именно – улыбнулся майор – и все благодаря усилиям комитетских. Идеальная работа, хотя конечно, выброс биологической угрозы, был большой. Что и подтверждается крайне неприятными последствиями в виде частных несчастных случаев.Кстати смешно получилось. Всем даже объяснять не стали зачем как вы говорите полстраны засеяли ядовитым растением.
– Смешно говорите. Значит, пытать и мучить несчастных азиатов это по—вашему тоже смешно?
– Нет, конечно – вмиг посерьезнел майор – но, как говориться это работа начата не нами. А советами и сами понимаете, если сейчас остановиться, то окажется что все вложения и все полученные результаты, были зазря.
– Результаты? Это замученные до зеленого цвета несчастные китайцы?
– Азиаты. Там несколько национальностей. А вообще мы их по номерам обычно называем, как говориться нет фамилий, нет родственников. – Господи Иисусе – Вьюнов снова коснулся лба – но хоть чего вы добились? Хоть что—то я могу услышать? Чтобы хоть как—то может обосновать эту дикую растрату казенных средств.
– Вообще, конечно да. У меня пришел самый последний отчет по Мозалеву, это случайно попавший в разработку ученый.
– Мозалев? Это вроде не китайская фамилия.
– Да. Это наш русский ученый.
– Русский? – Вьюнов замер и потом несколько секунд переваривал информацию – и что с ним?
– В общем, после введения сыроворотки, он не умер как все остальные, а пережил целых два этапа химических процедур, а потом – тут майор сделал паузу – услышал голоса и почти добрался до первоначального гибрида борщевика, после чего был схвачен и снова помещен под наблюдение. И между прочим, он сумел избить троих охранников, причем невооруженный.
– То есть, сбежавший из—под вашего наблюдения, измученный русский ученый, смог добраться до вашего этого борщевика? Это и есть ваш результат?
– Он еще слышал голоса и без плана, почти добрался до главного экспериментального зала.
Вьюнов не отрываясь смотрел майора. Взгляд его был не то что тяжёлым, скорее изучающим, а еще можно сказать тревожным. Несколько секунд, они смотрели друг на друга не отрываясь, пока наконец генерал не опустил глаза в папку, где на раскрытой перед ним бумаге, красовались зеленоватые тела, измученный азиатов. Генерал задумчиво перевернул страницу, видимо пытаясь скрыть, незатейливые, но неприятные фотоснимки. Впрочем, лучше от этого не стало, так как после них, пошла карта, с отмеченными вспышками Борщевика Сосновского, разнесённого по Союзу ветром. После чего он снова поднял глаза на майора.
– Скажите, а вы действительно считаете, что борщевик изменили инопланетяне?
Сосновский
Наблюдая за лежавшим на кровати Мозалевым, Сосновский покачал головой. В синяках и кровоподтеках, Евгений Петрович выглядел очень уж печально, с трудом разглядывая гостей. Сосновский повернул голову в сторону стоявшего рядом офицера.
– И надо было его так бить? Что теперь с таким делать?– он снова повернулся к Мозалеву – боже, мой, кругом идиоты.
– Была угроза безопасности, сами понимаете – ответил ему офицер.
– Ой, да какое там – Сосновский махнул рукой – как вы не понимаете, впрочем, что я это с вами обсуждаю. Свободны. Мне нужно побыть с ним наедине.
– Таких распоряжений не было.
– Вам нужно конкретное распоряжение? – Сосновский повернулся к военному – я могу вам устроить гауптвахту, а то и что—то потяжелее. Вы меня знаете.
– Я могу постоять за дверью.
– Идеальное решение – сказал Сосновский, отвернувшись от солдата – поскорей бы, исполнилось.
– Я скажу генералу, что это ваша инициатива.
– Идите уже. Лейтенант – сказал Сосновский и сел на стул рядом с кроватью —как вы Евгений Петрович?
– Хреново.
– Понимаю, мои люди перестарались, но и вы молодцы. Так лихо обработали охрану, перепугали тут всех.
– Простите.
– Да какое там, я же знаю, что вами двигало. Этот голос, это ведь он вам дорогу казал?
– Да. Вроде так. Я же объяснял уже это.
– Это как в полубреду было. Теперь то вы в форме – улыбнулся сосновский и оправил простынь – теперь у нас с вами совсем другой разговор получается, а то всё, «умрете, умрете, выпустите господи на волю, он станет главным». Столько всего наговорили, неделю разбирать надо.
– Что со мной будет? – тяжело спросил Мозалев – попытавшись поднять голову.
– Лежите, лежите. Сейчас вам лучше не шевелиться. Ваше состояние, оно и до этого было нестабильным, а сейчас.
– В смысле?
– Да, в вас
