Без свидетелей - Дороти Сэйерс

— Я не вижу иного выхода, кроме как отдать всем постам приказ задержать машину с этими дамами, — произнес Паркер. — Кроме того, необходимо навести о них справки во всех английских портах. У них преимущество в четыре дня; теперь они могут быть где угодно. Господи, ну что мне было немножко рискнуть и выехать чуть-чуть пораньше, безразлично, с разрешением или без! Как выглядит эта девчонка Финдлейтер? Пожалуй, я вернусь в дом и возьму фотографии — и ее, и этой Виттейкер. Кстати, Вимси, не мог бы ты наведаться сейчас к мисс Климпсон и узнать, нет ли у нее какой-нибудь информации.

— А ты передай своим друзьям в Скотланд-ярде, чтобы они присматривали за квартирой миссис Форрест — ответил Вимси. — В моменты, когда в жизни преступника происходит нечто экстраординарное, весьма целесообразно проследить за его сообщниками.

— Я совершенно уверен, что вы оба заблуждаетесь, — твердил сэр Чарльз Пиллингтон. — «Преступник»… «сообщники»… Боже ты мой! За свою долгую жизнь — дольше, чем у любого из вас — я приобрел немало опыта, и я абсолютно убежден, что мисс Виттейкер — я ведь ее хорошо знаю! — самая добрая и милая девушка, какую только можно себе представить. Несомненно, с ними произошел какой-то несчастный случай, и наша обязанность — расследовать все максимально тщательно. Как только я получу описание автомобиля, то сразу свяжусь с полицией Крауз-бич.

— Это «остин-7» номер ХХ9917, — сказал Вимси, к большому удивлению сэра Чарльза. — Но я весьма сомневаюсь, что вы найдете его на Крауз-бич или в ее окрестностях.

— Ну ладно, пора отправляться, — прервал его Паркер. — Думаю, нам лучше будет разделиться. Давайте соберемся через час на ланч у «Георга».

Вимси не повезло: ему не удалось застать мисс Климпсон. Да, она рано пообедала и ушла; при этом она сказала, что собирается подольше прогуляться на природе. Миссис Бадж выразила опасение, что мисс Климпсон, вероятно, получила какое-то неприятное известие: со вчерашнего вечера она выглядела чрезвычайно огорченной и расстроенной.

— Но вообще-то, сэр, если вы поторопитесь, — добавила миссис Бадж, — вы, возможно, застанете ее в церкви. Она частенько заглядывает туда, чтобы прочитать свои молитвы. Вообще, есть в этом какое-то неуважение к храму, как вам кажется, сэр? Разве хорошо вот так запросто заскакивать в церковь в будний день, словно в гости к приятельнице? И от причастия она идет домой веселая, и позволяет себе потом остаток дня шутить и смеяться. А ведь мы должны наполнять свои сердца печалью! Нельзя низводить религию до уровня чего-то повседневного. Но что поделать, у всех нас свои слабости, а мисс Климпсон, несмотря ни на что, очень милая леди. Я готова повторить свои слова, даже если окажется, что она скрытая католичка или близка к этому.

Лорд Питер подумал, что «скрытые католики» — это прекрасное название для ультрамонтанской фракции партии Высокой Церкви. Как бы то ни было, в данный момент у него не было времени на религиозные дискуссии. В поисках мисс Климпсон Вимси направился к церкви.

Двери храма Св. Онезимуса были гостеприимно распахнуты. В его сумрачной глубине приветственным огоньком горела маленькая красная лампадка. Войдя в церковь с яркого июньского солнца, Вимси немного поморгал глазами, прежде чем смог разглядеть хоть что-то вокруг. После этого он заметил, что перед лампадкой стоит на коленях какая-то темная согбенная фигура. На секунду у Вимси возникла надежда, что это мисс Климпсон, но затем он с разочарованием понял, что это просто монахиня в черном облачении, которая, видимо, начала положенное бдение перед алтарем. Кроме нее, в церкви находился только священник в сутане, который занимался украшением алтаря. Вимси вспомнил, что скоро праздник Св. Иоанна. Лорд Питер прошел по проходу между рядами, надеясь, что обнаружит свою добычу где-нибудь в темном уголке. Ботинки у него скрипели. Вимси это глубоко раздражало. Бантер раньше никогда такого не допускал. Лорду Питеру пришла в голову безумная мысль: что, если скрип — это результат одержимости дьяволом, что, если это преследующий Вимси злой дух в такой форме выражает свое недовольство здешней благоговейной атмосферой? Лорду Питеру эта идея пришлась по вкусу. Дальше он шел уже более уверенно.

Скрип ботинок привлек внимание священника, он повернулся и поспешил навстречу вошедшему. «Ну, точно, — подумал Вимси, — сейчас он мне предложит свои профессиональные услуги по изгнанию злого духа».

— Вы кого-нибудь ищете? — учтиво спросил священник.

— Да, я ищу одну леди, — начал Вимси. Тут его осенило, что при данных обстоятельствах эта фраза звучит странновато, и лорд Питер поспешил приглушенным голосом, который, по его мнению, наиболее соответствовал святости места, объяснить все более подробно.

— Да-да, — невозмутимо подтвердил священник, — мисс Климпсон была здесь совсем недавно, но, полагаю, уже ушла. Это не значит, что я все время пересчитываю свое стадо по головам, — прибавил он, смеясь, — просто она поговорила со мной перед уходом. У вас к ней срочное дело? Какая жалость, что вы ее не застали. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Нет, благодарю вас, — вздохнул Вимси. — Простите за беспокойство. Это, конечно, нехорошо — врываться в церковь и выдергивать оттуда человека, но… да, вот именно, у меня к мисс Климпсон чрезвычайно важное дело. Ну ничего, я оставлю у нее дома записку. Искренне вам признателен.

С этими словами лорд Питер направился к выходу, но вдруг остановился и вновь подошел к священнику.

— Насколько я знаю, — сказал Вимси, — вы даете советы по части этических проблем и тому подобное?

— Да, это входит в обязанности пастыря, — ответил священник. — Вас беспокоит что-то конкретное?

— Да-а-а, — протянул Вимси. — но это не религиозная проблема. Я хочу сказать, что это не связано с вопросом о непорочности Девы Марии или чем-то таким. Просто это одна вещь, которая никак не дает мне покоя.

Священник — нелишне упомянуть, что это был викарий, мистер Тредгоулд, — жестом дал понять, что он весь в распоряжении лорда Питера.

— Очень любезно с вашей стороны. Нельзя ли нам пройти куда-нибудь, где не нужно так тихо шептать? Я никогда ничего не мог объяснить шепотом. Это меня как бы парализует, понимаете.

— Давайте выйдем, — предложил мистер Тредгоулд.

Они вышли из церкви и уселись на плоское надгробие.

— Дело вот в чем, — произнес Вимси. — Это, так сказать, гипотетический случай, просто для примера — ну, вы понимаете. Допустим, вы знаете кого-то, кто очень тяжело болен и долго все равно не протянет. Кроме того, этот человек ужасно страдает, ему все время колют морфий. Для мира он как бы уже мертв. Предположим, что если он умрет прямо сейчас, то случится нечто такое, чего вам очень хочется и чего не произойдет, если больной проживет немного дольше. (Я сейчас не могу вам объяснить, что, потому что эти подробности — уже дело личное). Вы поняли мою мысль? Так вот, предположим, что, зная все это, вы поможете больному умереть чуть пораньше, так сказать, ускорите естественный ход событий. Будет ли это таким уж страшным преступлением?

— Закон… — начал мистер Тредгоулд.

— О да, с точки зрения закона это преступление, здесь все просто, — воскликнул Вимси. — Но вы-то сами и вправду считаете, что это настолько дурно? Я знаю, вы скажете, что это грех, но что здесь, собственно, ужасного? Ведь самому умирающему это уже не причинит вреда?

— Мы не можем ответить на этот вопрос, — заявил мистер Тредгоулд, — поскольку нам неведомы пути, по которым Господь ведет человеческую душу. Эти последние недели или часы, проведенные человеком в муках и без сознания, могут быть важной частью странствий его души в земной юдоли, и не наше дело укорачивать это странствие. Кто мы такие, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?

— Ну да, мы все когда-нибудь умрем, тем или иным образом. Военные — присяжные заседатели — врачи — все они умрут. И все-таки я чувствую, что здесь что-то не так. Ведь если вмешаться в это дело, начать что-либо выяснять, то можно причинить гораздо больший вред. Дать, так сказать, толчок разным событиям.

— Мне кажется, грех… или, если не употреблять этого слова, общественный вред и порочность такого подхода заключаются скорее не в том зле, которое этот поступок причинит жертве, а в том, которое он причинит убийце, конечно, в том случае, если он убивает из соображений собственной выгоды. Вы упомянули о последствиях, которые должна была иметь смерть больного, — ведь лицо, совершившее убийство, считало, что они послужат к его выгоде?

— Да. Именно. Оно… она… так считала.

— Это переводит вопрос в совсем иную плоскость. Ведь проблема тут не в том, что кто-то приблизил смерть больного из сострадания. Грех заключен не в деянии, а в намерении. Существует разница между божественным и человеческим законом. Не подобает человеку приписывать себе право лишать другого жизни ради собственной выгоды. В итоге он решит, что вообще стоит над всеми законами. Лицо, которому удалось безнаказанно совершить умышленное убийство, всегда представляет собой угрозу для общества. В этом причина того — вернее, одна из причин — почему Господь запрещает личную месть.