Танец с чашами. Исход Благодати - О. Зеленжар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эстев замотал головой, не желая слушать эту ересь, эту жалкую пагубную ложь, проедающую на сердце болезненные раны. Чтобы отвлечься от тяжелого разговора, он пошел заниматься любимым делом – печь хлеб. Назло старику, чтобы показать, что он, как носитель идеи Всеобщей Благодати, способен испечь его на всех. Такого вкусного ужина в Цитадели никогда не было, и Эстев задумался, что пора бы навести порядок на кухне. Первым делом он наведался на огород Аринио, проверить кое-какие травы, затем выпросил у Морока внести в смету соль и специи.
– Дело даже не в улучшении вкуса, – аргументировал он. – Мясо быстро портится, неэкономно, а я бы мог бы заготавливать впрок.
Морок послушал его объяснения.
– Я дам добро, – сказал он, наконец. – Следующая поставка через неделю. Организация кухни на тебе. Подготовь ее для работы.
Эстеву показалось, что в обычном холодном взгляде Морока промелькнуло довольство. К чему бы это? Но ему было все равно, он снова окунулся в родную стихию.
Двадцать шестого дня Высокого Солнца, спустя почти три недели после прибытия Эстева, на закате в Цитадель прибежал запыхавшийся гонец. Такое случалось каждый день, но в этот раз Морок, услышав вести, стал мрачнее тучи. Он подозвал к себе Аринио и оторвал от работы Дуана, чтобы собрать совет в своем гнезде на дереве. Эстев удивился, когда тоже получил приглашение, но потом понял, что это часть маскарада, убеждающего окружающих в его значимости. Второй раз подниматься по лестнице было уже не так страшно. Он присоединился к совету, когда тот был уже в самом разгаре.
–… убитых. Нашли лошадь. Тело протектора не обнаружили, – перчатка на руке Морока скрипнула, так он сжал кулак. – Гонец говорит, кто-то всех уложил, забрал протектора и смылся. Расспросить бы Зяблика поскорей…
– У протектора оказался мощный союзник, этого мы не предугадали, – качнул головой Аринио.
– Мощный! – повысил голос Морок. – Уложил пятнадцать бойцов.
– Кого-то мог убить протектор, – возразил старик. – Это же рыцарь, в конце концов, а не купец в паланкине. Мы ожидали потерь…
– Не таких, – угрюмо отозвался Морок. – Теперь, когда непонятно, жив протектор или нет, придется форсировать события, а этот, – он кивнул на застывшего в дверях Эстева, – не готов.
Старик улыбнулся, отчего его лицо еще сильней сморщилось:
– Такова жизнь, случаются непредвиденные события, и всему приходится учиться на ходу, а ты ведь не просто так выбрал его. Значит, все не так уж и плохо.
– Не просто так, – как эхо отозвался Морок, пронзая Эстева цепким взглядом. – Дуан, отчет.
Нервно притопывающий алхимик отозвался мгновенно:
– Четыре партии вспышек готовы. Пятая на подходе, – он вздохнул. – Это муторно, Морок. Муторно и опасно. Уже пожалел, что придумал их…
– Как древесная сталь?
Дуан откинулся на койку.
– Не знаю. Сделал все по рецепту, осталось только ждать. Где ты только?…
Морок сделал нетерпеливый жест, и алхимик осекся.
– Хорошо. Спасибо за присутствие. Вы свободны. Эстев, останься.
Когда старик и алхимик покинули домик на дереве, Морок подошел к Эстеву.
– Я надеялся подготовить тебя чуть лучше, но придется работать с тем, что имеем, – он снял перчатку и кинул на кровать. – В тот вечер ты задал мне вопрос. Я отвечу, – вторая перчатка полетела вслед за первой. – Мне нужно было успешное уважаемое лицо, новое в высших кругах Ильфесы, достаточно наивное, но амбициозное, чтобы пробиться к Его Благодати, при этом обладающее талантом к управлению. Я выбрал тебя, наблюдал, кое-где помогал. Мне нужно, чтобы ты стал лицом сопротивления против культа Его Благодати и Протектората.
Эстев рассмеялся:
– Я? Я никого не убивал! Милостивый Благой, да я всю жизнь молился ему, кто вообще в это поверит!
– Люди верят в любую дичь, лишь бы она была вкусно приготовлена, а ты у нас специалист по кухне, – усмехнулся брюнет. – В Цитадели все верят, что ты отравил Его Благодать, несмотря на то, что ты похож на трухлявый пень.
– А зачем мне это? – прошептал парень. – Я ничего не имею против бога, это ваша ненависть, ваша борьба. Оставьте меня в покое.
– А затем, Эстев, что ты уже почти месяц работаешь бок о бок с еретиками, пьешь с ними самогон и ешь их еду. Ты мог бы уйти за ворота, сдаться серым плащам или протекторам. Разве ты в цепях или под замком?
– Я не понимаю… – пробормотал Соле.
Подойдя вплотную, Морок понизил голос до шепота.
– А дело в том, что ты боишься. Боишься стражи, протекторов. Ты всю жизнь работал как проклятый, пек свой хлеб, был честным горожанином, и все равно до смерти перепугался. Веришь в Закон Благодати, но чуешь, что нет никакой благодати. Нет справедливости. Нет правосудия. Все, что написано в твоей жалкой книжонке, не правдивей сказок о нолхианах, индевиках и Гаялте.
Эстев сглотнул горький комок, из глаз потекли слезы. Правда, словно хлесткая пощечина, ударила по щекам. Слушая ежедневные проповеди, живя бок о бок с этими людьми, он часто думал, почему, столь истово веруя, он так испугался и сбежал. Сквозь красивую книжную веру проглядывало то, что Эстев старательно душил в себе. Трезвое понимание мироустройства. Морок сделал шаг назад.
– Ты был богобоязненным пекарем, а теперь заваришь кашу иного сорта. Дело не в том, что власть Протектората давно из защиты веры перешла в нападение, а культ Его Благодати из прогрессивного – в заплывшую жиром гору мертвечины. Рано или поздно любая вера дряхлеет. Но что, если я скажу, что культ Его Благодати погубит человечество?
– Я отвечу, что ты лжешь, – процедил Эстев, глотая слезы.
– Молодец, не веришь на слово, – Морок отошел еще на несколько шагов. – Тогда я кое-что покажу. Но для начала… Господин! – воскликнул он не своим голосом. – Неужели вы меня не узнали? Как вам, кстати, удары нагайкой? Помогают освоить фехтование?
– Брэдли? – пролепетал Эстев… и упал в обморок.
Глава 9
По изменению взгляда и осанки протектора Мышка сразу определил, что случилось нечто необычное. Рыцарь с такой остервенелой яростью надел латные перчатки, словно спустя минуту собирался врубиться во вражеское войско, а потом так пришпорил коня, словно за ним гнались демоны. Скольжение в тенях отнимало много крови, приходилось нестись с одного конца улицы в другой, пронзая насквозь массивы зданий. Мышцы свело ручейками холода, скоро сила потребует его собственной жизненной энергии. Мышка сжал зубы. Надо просто перетерпеть.
Когда протектор метнулся к мосту через Близняшку, серокожий застонал от досады. Текучая вода мешала перемещению. Пришлось лавировать между прохожими, безнадежно упуская из виду наездника. Все-таки куда он так спешит? Неужели в Соколиную Башню, за очередным наставлением мастера? Когда Мышелов достиг берега, протектор уже здорово оторвался от него. Нет, он не свернул к Некрополю, продолжал упрямо скакать вперед,
