Гомогенез - Warrax
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
108
Цит. по Гуревичу, ibid.
109
Кьеркегор, вообще говоря, не оспаривает принципы «высшего добра» и нравственного долга, но он придает им статус личностных, индивидуальных исканий, а не категорического императива.
110
Собственно говоря, никакой философии в России вообще не было по крайней мере до середины XVIII в. И даже тогда она была привнесена с Запада. О хоть как-то самостоятельной философской мысли в России можно говорить лишь начиная с XIX в.
111
Следует отметить, что во второй половине XIX-го века в России широко распространилась мода на псевдооккультные учения восточного плана, особенно это касается теософии. Но называть теософов мыслителями или философами - клавиатура не нажимается... «Теософ - это баптист, который стал буддистом, но остался при этом баптистом» - © Lord Alien Moongazer.
112
«Были времена, когда и в рамках религиозной философии можно было что-то сделать. Речь идет об эпохе средних веков. Первоначально разум был всецело подчинен вере. Существовала теология, но не было философии. По мере своего развития пробуждающийся разум ставил и философские проблемы. Переход от теологии к религиозной философии был, несомненно, шагом вперед. Но рано или поздно дальнейшее развертывание философской мысли в этой форме стало абсолютно невозможным. С возрождением науки и ее первыми успехами религиозная оболочка была сброшена и возникла светская философия, которая только и была способна к подлинному развитию. В России конца XIX - начала XX в. наблюдалось явление прямо противоположное. Была предпринята попытка в иную, чем средневековая эпоха, в эпоху расцвета науки и светской философии вернуться к религиозной философии, и тем самым не только вновь заковать давно уже освобожденную философскую мысль, но и отбросить все ее основные достижения. Все это нельзя охарактеризовать иначе, как огромный шаг назад, как явный регресс. И вполне понятно, что люди, вставшие на этот путь, обрекли себя на полное творческое бесплодие. Они не были способны решить ни одну из философских проблем, не были способны сделать даже малейший шаг вперед.» - Ю.И. Семенов, «О русской религиозной философии конца XIX - начала XX века».
113
Превращение русских интеллигентов в сторонников религии шло бок о бок с эволюцией их политических взглядов (подобный процесс наблюдался не так давно по отношению к мыслям А. Меня). В 1909 году (надеемся, что читатель не будет придираться к тому, что мы слегка выходим за рамки XIX-го века) были изданы знаменитые «Вехи». Эту книгу неоднократно пытались представить как сборник трудов мыслящих патриотов, но суть их метаний можно кратко выразить стихотворением А. Блока «Сытые»: «Тоскует сытость важных чрев: / Ведь опрокинуто корыто, / Встревожен их прогнивший хлев!».
114
Ученого-естественника, естественно. С гуманитариями проще: тот же Максим Грек (Михаил Триволис), Иван Федоров и т.п. Дело в том, что, строго говоря, гуманитарные науки к науке не относятся (впрочем, см. сноску 96), поскольку предмет их изучения не фальсифицируем - см. К. Поппер, «Логика и рост научного знания». Вопрос можно переформулировать следующим образом: «Есть ли хоть один православный монах-ученый, к которому российская церковь не предъявляла претензии, а помогла в его трудах?» - и здесь ответ будет совсем однозначен.
115
Да и в XX-м все христиане, с которым когда-либо обсуждался этот вопрос, припоминали лишь одного специалиста по гнойной хирургии: архиепископа Луку Войно-Ясенецкого. Но во время войны он служил хирургом, а отнюдь не монахом. Можно вспомнить Флоренского, который был математиком, но, во-первых, математика - это чисто абстрактный инструмент науки (а не собственно наука), во-вторых, напомните, а что он открыл принципиально нового в той же математике?
116
Особенно забавно смотрится даже не искажение перспективы, форм и т.п., а каноническое изображение младенца Христа с пропорциями, близкими не к детскому телу, а к взрослому человеку (отношение размера тела к размеру головы). Получается эдакий микроцефал со скорбным взором...
117
«Поставив на первой странице своего основного философского труда "Столп и утверждение истины" вопрос о природе истины, П.А. Флоренский на последней (489) странице подводит итог: "Итак, снова вопрошая себя, что есть Столп и Утверждение Истины, мы пробегаем мыслью ряд ответов, данных здесь. Столп истины - это Церковь, это достоверность, это духовный закон тождества, это подвиг, это Трипостасное единство, это свет Фаворский, это Дух святой, это целомудрие, это София, это Пречистая Дева, это дружба, это - паки Церковь" (П.А. Флоренский "Столп и утверждение истины"). Для того чтобы дать такой ответ, не нужно было исписывать 488 страниц. Это - не результат рассуждении, размышлений, тем более - исследований. Данный ответ был заранее известен автору, ибо диктовался принятыми им на веру религиозными убеждениями.» - Ю.И. Семенов, op.cit.
118
Точнее: запись Н.А. Мотовиловым его бесед с Серафимом Саровским.
119
Как мы видим, изыскания «русских философов» опять не представляют собой ничего, принципиально отличного от богословия.
120
Почему мы не относимся аналогично к Кропоткину - будет ясно из главы про этику. Впрочем, многое ясно уже из цитаты в подразделе «Сапиенс vs Человек», если учесть, что это писалось в одобрительном смысле.
121
Следует заметить, что анархизм отличался характерной особенностью смешения как здравых, так и весьма сомнительных идей. Однако, труды Бакунина - это отнюдь не поиски единственной жемчужины в куче навоза; жемчуга у него очень и очень много... а весь навоз идеалистический, и поэтому не особо портит атмосферу.
122
Этот тезис Бакунина ошибочен: мыслить можно и образами, и вообще невербальными понятиями. У высокоразвитых сапиенсов (к которым мы скромно относим и себя) часто возникает противоположная проблема: вполне четкое и ясное понимание феномена сложно выразить словами, так как в языке нет таких понятий (поскольку разговорный язык создается народными массами, которые такими феноменами просто не интересуются и не в состоянии понять их; любые специалисты всегда используют множество терминов, незнакомых плебсу). Обратите внимание, насколько часто в философских трудах попадаются выделения курсивом, слова и фразы на латыни и т.п. - это ведь не для того, чтобы поиздеваться над читателем, а именно для расстановки акцентов и нюансов смысла, eo ipso помогая тем, кто потенциально в состоянии понять написанное. Впрочем, это простительно: ошибочный тезис «мышление происходит только при помощи слов» широко распространен даже сейчас, в XXI-м веке. Рекомендуем на эту тему работу Л.С. Выготского «Мышление и речь».
123
По контексту - потенциально обладающим.
124
Именно этот тезис обосновывает наличие сайтов авторов в интернете и написание ими книг и статей: чем большую свободу и независимость обретают другие, тем более свободными становимся мы сами. И наоборот... При этом важно именно не навязывание своего мнения, а подача материала таким образом, чтобы читатель мыслил и развивался самостоятельно. Помните цитату Монтескье в Intro?
125
Этот тезис наглядно иллюстрирует то, что стремящимся к свободе не нужна власть, если обладание таковой не является в обществе необходимым условием хоть какой-то степени свободы.
126
Эти понятия даже не метафизичны, как «человек», «жизнь», «бытие» и т.п., а именно иллюзорны.
127
В лексике данной работы - чел-овеческое.
128
По принципу «Если бога нет - все позволено». Хотя логическая цепочка, которая делает из начального тезиса вывод «надо убивать, грабить и насиловать», верующими, продвигающими тезис о необходимости морали, тщательно скрывается. По крайней мере, авторы книги ни одного такого обоснования, пригодного для разумного существа, не видели. Все сводилось к «раз не запрещено, значит, так все (в лучшем случае - большинство) и будут поступать!». Термины «проекция» и «генерализация» отвечающие таким образом обычно слышат в первый раз.
129
Сравните у ЛаВея: «Бог, которому ты поклоняешься, может быть тобой».
130
