Изгнанники Земли - Андре Лори

— На Землю? Куда именно? — с тревогой и смутной надеждой спросила Гертруда.

— В Судан! — с торжествующим видом отвечал молодой астроном, счастливый оттого, что может порадовать этим ответом Гертруду, — недаром же вы видите, что со вчерашнего дня меня снедает самая лихорадочная деятельность, что я боюсь просрочить хотя бы один час! Это потому, что в данный момент Земля обращена к нам именно этой стороной, так что к концу нашего путешествия мы имеем все шансы спуститься в пустыню Байуда… Если бы мы опоздали всего на один час, то очутились бы на берегах Бенгальского залива, если только не в Кохинхине. Из этого вы видите, почему нам было так важно спешить, чтобы в определенный день и час все наши приготовления были окончены, все было в полной готовности, и ничто не могло бы задержать нас даже на каких-нибудь четверть часа!

— Если бы вы сказали мне об этом раньше, — воскликнула Гертруда, немного недовольная и разочарованная, — я бы попросила вас, чтобы нас спустили на землю в Хартум!

— И я, конечно, с величайшей готовностью исполнил бы ваше желание, если бы только мог считать его осуществимым! — поспешил заявить Норбер Моони, — но к сожалению, в этом есть некоторое затруднение, причем довольно крупное…

— А какое именно, можно узнать? — осведомилась молодая девушка.

— О, да, конечно! Это затруднение заключается в том, что нам пришлось бы ждать для этого целых семнадцать лет!

— Семнадцать лет! — воскликнул кто-то, и все рассмеялись, в том числе и сама Гертруда.

Между тем в жизни обитателей обсерватории не произошло никакого изменения, все шло своим обычным порядком и ничто, казалось, не говорило о том, что наши путешественники уже находятся в пути. Можно было думать, что они все еще находились на месте, и надо было питать ту безусловную, неограниченную веру к словам и вычислениям молодого астронома, какую питала вся маленькая колония «изгнанников Земли», чтобы убедить себя, что они уже находятся в движении и с каждым часом приближаются к земле.

Однако перед отходом ко сну, когда путники наши подошли к окну, они убедились, что даже простым глазом можно было видеть, что размер земного диска значительно увеличился. Диск земли был в настоящий момент в своей последней четверти, так что судить безошибочно об увеличении, помимо микроскопических исследований, было трудно, но Норбер Моони подтвердил впечатление своих товарищей по изгнанию на основании научных наблюдений и вычислений.

С этого момента не оставалось уже никаких сомнений: Лунный шар неудержимо стремился вперед, вторично навстречу Земле! — Ну, что вы скажете про этих негодяев! Ведь какой это мерзкий народ, я просто даже сказать вам не могу! — бормотал себе под нос Виржиль, возвратившись в круглую залу после посещения заключенных.

— А что такое, Виржиль? Что вас так возмущает? — спросила Гертруда Керсэн, услышав его воркотню. — Чем вы так недовольны?

— Да как же, барышня, судите сами! — отозвался Виржиль, — как не досадовать на этих господ заключенных? Что им только не делай, какие снисхождения оказывай, все напрасно! Вы сами знаете, уж я ли не заботился об угождении им, не осыпал ли их всякого рода баловством, по приказанию господина Моони! Вино пиво, и тафия, и кофе, и бисквиты, чего только мы давали им, чем только не лакомили! Чего они ни пожелали, все было готово! И, что вы думаете, они все недовольны!.. Да, недовольны!.. Разве это не возмутительно?!

— Да, но, быть может, они потому недовольны всем, что им недостает одной вещи, которая, действительно могла бы удовлетворить их, — свободы! — шутя заметила Гертруда.

— Никто и не вздумал бы лишить их этой свободы если бы они не устраивали заговоров, да измен, да предательских козней против господина Моони, который так безмерно добр к ним, чего они, в сущности, вовсе не заслуживают! И знаете ли, чем эти люди благодарят его за доброту и снисхождение? Тем, что упорно отказываются верить, что господин Моони намерен взять их с собой на Землю и, несмотря на всякую очевидность, упорно держатся того убеждения, что он в последний момент всегда найдет возможность оставить их на Луне!

— Как это возмутительно! — воскликнула Гертруда, — допускать подобного рода низкую мысль по отношению к господину Моони!.. Как это низко! Как недостойно!., какие они скверные и злые люди!

— Признаюсь, иногда у меня действительно появляется желание даже самому уверить их в этом, чтобы хоть немного наказать их за неблагодарность к господину Моони! — продолжал Виржиль.

— Ах, нет, не делайте этого, мой добрый Виржиль, это было бы слишком жестоко! — воскликнула Гертруда. — Но это, право, низко и подло с их стороны — не верить в благородные чувства господина Моони, который уже столько раз доказывал их на деле!

— Это все потому, что они судят о нем по себе, барышня! Вот оно так и выходит, что господин Моони непременно должен оставить их здесь. А как ни говори, мерзкие они людишки, не достойные жить на белом свете!

Узнав об этом разговоре, Норбер Моони счел своим долгом лично посетить заключенных и уверить их в своих добрых намерениях.

— До меня дошли слухи, господа, — сказал он, входя в их помещение, — что вы считаете меня способным оставить вас здесь, на Луне, без воздуха и пищи. Это показывает только, что вы дурно судите обо мне и не можете ценить по достоинству ту великую жертву, какую я принес в ущерб общему нашему благополучию, не покончив с вами тогда, когда мне можно было только предоставить природе действовать за меня, в тот момент, когда кислород являлся для меня столь неоценимым сокровищем!.. Поймите же, господа, что один этот поступок мой уже ручается вам за будущее, являясь несомненным доказательством, опровергающим ваши предположения. Помните, что я не для того даровал вам жизнь, уделяя вам часть нашей пищи и воздуха, чтобы, в конце концов, все же отдать вас в руки смерти, — короче и разумнее было бы сделать это сразу, — нет, я делал это для того, чтобы, вернувшись на Землю, предать вас в руки правосудия! Успокойтесь же, господа, на этот счет! Вы вернетесь в Судан вместе со мной, как и все остальные «изгнанники Земли», очутившиеся здесь, на Луне. Я не ручаюсь вам, что жизнь ваша там будет устлана розами, и что вы будете кататься там, как сыр в масле, но вы, во всяком случае, вернетесь на Землю!

Заключенные слушали эти слова в мрачном безмолвии, угрюмо глядя себе под ноги, и затем в продолжение некоторого времени, казалось, как будто несколько успокоились. Но, согласно докладу Виржиля, вскоре они снова стали предаваться прежним мыслям и приходить в уныние от грозившей им, по их мнению, ужасной участи. Теперь, однако, решено было не обращать на них более никакого внимания. Что можно было сделать против того, если эти низкие души никак не могли верить в благородство и добрые чувства других и мерили всех на свой аршин? К чему было стараться побороть в них такой печальный и, по-видимому, неизлечимый недуг?!