Ты - Моя Обитель (СИ) - Войнова Яна

Дима помог ей подняться и под возгласы журналистов и непрекращающиеся вспышки камер, они удалились в кабинет Орлова.

― Аллилуйя! Хоть кто-то в этой семье понимает важность пиара, — воскликнул радостный Валерий, — Со всем уважением, но это правда! Юлия Викторовна, да мы с вами такие вещи можем проворачивать! Да с заявленными фондами мы так пропиаримся! Ух! Я уже в предвкушении…

Марта Олеговна задумчиво и странно поглядывала на нее. Если бы у Юли не кружилась голова, она бы поняла и оценила, что в глазах свекрови-мегеры кроме ненависти и пренебрежения к невестке появились восхищение и чуть ли не материнская гордость…

― Оставьте нас, на минуту, — попросил Орлов, поднося ей стакан воды, — Юль, когда я говорил, чтобы ты начала делать из меня миллионера, я не совсем это имел в виду.

― Я знаю, — прошептала она обессилено, — Я позволила себе лишнего и… кажется, нажила тебе еще одного врага…

― Насчет твоей подруги, я распоряжусь, ее найдут, — сказал Орлов, — Про нее ты мне тоже не рассказывала, — мягко упрекая, заметил Дима.

― Не надо, — отрезала Юля, — Баринов и Волков знают, что с ней произошло. Но ее уже никто не найдет, поверь мне, — трясущимися руками она взяла стакан и сделала несколько глотков. — Я это сделала, просто чтобы они знали, что когда-нибудь им придется ответить за то, что они сделали с Ирой. В частности Волкову. Думаю, что Баринов просто помог ему замести следы. И еще, — Юля потянулась к мобильному телефону, открыла банковское приложение и показала двузначную сумму с шестью нулями.

― Уау! — воскликнул Орлов, — А я и не знал, что женился на богатой наследнице миллионного состояния! Юля, да я, оказывается, меркантильный сукин сын! — пошутил он.

― Дима, это… моя доля от бизнеса Минаева, — ответила она, — Я тебе говорила, Баринов хороший управленец. Он умеет зарабатывать деньги. И я хочу, чтобы эти фонды спонсировались из моих средств.

Улыбка Димы мгновенно улетучилась и он строго ответил:

― Юля, я в состоянии обеспечить прихоть своей жены и финансировать любые твои идеи. Что два, что десять фондов…

― Ты не понимаешь! — с горечью возразила она, обхватывая себя двумя руками, — Все эти годы, я ни копейки не брала из этих денег. Я просто не могла… — она тяжело сглотнула, — Это как взять оплату, за что, что эти ироды меня искалечили, — она приблизилась к мужу, положила ладонь ему на грудь и объяснила: — Мне это нужно, Дима. Очень нужно. Пожалуйста! Раз уж мне до сих пор “любезно” отстегивают за то, что со мной сделали, то пусть хотя бы эти средства пойдут на что-то действительно стоящее.

Дима молчал, поджимая губы. Она с мольбой взглянула ему в глаза и попросила:

― Дима, пожалуйста!

― Вот и разобрались, — ответил муж, улыбнувшись и нежно обняв ее, — Я не такой уж и святой, а ты не такая уж и стерва!

― Дима, я…. — она не договорила, так как в кабинет вошел один из сотрудников Орлова и сообщил:

― Дмитрий Константинович, самолет уже готов.

― Ты улетаешь? — спросила она.

― На завод. Надо успокоить людей и снова лично с ними поговорить. Прости, красавица, — он жадно прильнул к ее губам, а она вновь растворилась в его упоительном поцелуе. Оторвавшись от нее, он строго спросил: — Я надеюсь, в этот раз ты будешь брать трубку, Юля? — затем, так и не дождавшись ответа, прижался губами к ее лбу и добавил: — Все, красавица, мне пора.

― Дима, я… — она запнулась на полуслове, так как посчитала, что говорить “я люблю тебя, Дима” стоит не в спину удаляющегося мужа, а глядя прямо в его серые глаза. Позже, Юля часто жалела, что тогда так и не решилась признаться Орлову…

― Ты видела новости?! — сказала свекровь, явившись к ней под вечер следующего дня.

Юля включила телевизор, где по одному новостному каналу говорили о том, что власти планируют организовать тотальную проверку холдинга Орлова из-за халатности и преступных действий его руководителя.

― Они на него всех собак решили спустить! — возмущалась Марта Олеговна, — Сделали из него единственного козла отпущения!

― Вы звонили Диме?

― Он все еще на заводе, занят митингующими. Сказал, что ему сейчас не до этого! Он же порядочный и благородный! Придурок!

― Это заказной репортаж. Чей это канал? — спросила Юля.

― Шаламова. Своей мокрой туши Диме никак забыть не может! — злилась свекровь, — А еще, я подняла все свои связи и… эти сволочи отказываются помогать ему! — Марта Олеговна стала нервно расхаживать по гостиной, — И это после того, сколько наша семья для них сделала! Мне ясно дали понять, что Орловы теперь под прицелом, а акционеры, как обычно все проблемы скинули на моего сына! — свекровь прикрыла глаза от еле контролируемой ярости и уперлась кулаками в столешницу гостиной. — Конечно! Как считать наши деньги, которые, между прочим, им Дима зарабатывает, так это они горазды! А как ему помочь, так они палец о палец не ударят! Тут же вспоминают ему все его прегрешения! Юля! Они открыли на него уголовное дело! На него лично! Это же незаконно, я уже молчу о справедливости! — возмущалась она, — Словно мой сын самолично проклятый поджог устроил на заводе!

― Кто может помочь? — спросила обеспокоенная Юля.

― Я же говорю, никто! — зашипела свекровь, — Даже Боря, будь он проклят, отказался! — когда Марта Олеговна увидела, что Юля не понимает о ком речь, она объяснила: — Мой зять, Борис Акулов. Они с Димой не ладят. Акулов сказал, что вмешается, только если сам Дима его попросит. А этого никогда не будет! НИКОГДА! Потому что мой сын гордый, упертый…

― Баран, вы уже говорили, — дополнила ее Юля, достала телефон и набрала номер: — Руслан, новости видел?

― А то! — ответил Баринов, — Нехило взялись за твоего олигарха.

― Узнай, что хочет Шаламов, чтобы остановить нападки на Орлова, пожалуйста, — попросила Юля и отключилась. Затем, взглянула на свекровь и попыталась объясниться: — У Руслана связи в разных кругах… и он…

― Я знаю, кто такой Руслан Баринов! — воскликнула свекровь, — Мне уже все равно, кто поможет моему сыну, хоть бандит, хоть проститутка! Не в обиду будет сказано, — Марта Олеговна подошла к барной стойке, налила себе скотча и залпом осушила бокал. — Акулов законченный ублюдок, перед которым стелиться надо, мой сын — идиот, каждый день влипает в полную задницу, а моя дочь, как обычно, занимается только собой и своей личной жизнью! Вот родила наследников, мать их за ногу! Так что, Юля, на тебя и твоего Баринова одна надежда!

Час напряженного ожидания информации от Руслана. От переживаний ладони Юли взмокли, она нервно теребила края платья. Ей казалось, что время течет слишком медленно, а внутри нее даже беспокойный спиногрыз тревожно затих.

― Юля, Шаламов ни при чем, — сказал Баринов, наконец-то, отзвонившись, — То есть… ему принесли уже готовый материал и приказали запустить в СМИ. А так как он злится на твоего муженька, то просто исполнил, чего велено. Ха! А Орлов, че, правда, его с яхты скинул? — засмеялся Руслан, — Веселый у тебя мужик!

― Ты не поверишь, — язвила Юля, — Ржу каждый день!

― Юля, короче на этом мои руки связаны, — огорошил ее Баринов, — Заказчик на самом верху. Кто-то из госаппарата. А ты знаешь, что меня они там не особо жалуют. Я больше ничего даже не узнаю. Меня просто не подпустят. А не то, чтобы…

― Кто может нам помочь? — быстро спросила Юля.

― Северов, — ответил Руслан, — У Вадика больше связей, да и поинтересней моих будут.

― Что он захочет за помощь?

― А я почем знаю? Это ж Север! Он непредсказуем!

― Звони Вадику, — попросила Юля.

Через полчаса Баринов вновь ее набрал и странным голосом, запинаясь и матерясь себе под нос, сказал:

― Юля… короче, я с ним говорил. Он согласен помочь, но… он потребовал кое-что взамен и… я не думаю, что…

― Да что угодно! — воскликнула Юля, — Чего он хочет?

― Тебя, — тихо ответил Баринов, — Чтобы ты к нему пришла сегодня… сама понимаешь, зачем.

У Юли все внутри похолодело. Ледяной пот стал катиться по позвоночнику. На нее словно напал тотальный паралич, потому как Юля не могла себя заставить ни заговорить, ни сдвинуться с места. Ноги стали ватными, в ушах звучал оглушающий шум, и она, превозмогая временное онемение и неспособность излагать свои мысли, решительно выдохнула: