Тайны еврейского секса - Марк Котлярский

В Талмуде указывается, что не случайно вслед за рассказом о том, при каких условиях еврей может жениться на нееврейке, следует рассказ о «буйном и непокорном сыне», представляющем собой угрозу для общества. Таким образом, по мнению мудрецов, Тора указывает евреям, что даже если такой смешанный брак и будет заключен, ничего хорошего из него получиться не может — рожденные от него дети вряд ли принесут счастье своим родителям.

Однако в период первого изгнания, или так называемого вавилонского пленения (597–527 гг. до н. э.), смешанные браки с вавилонянками и представителями других народов сначала вавилонской, а затем и персидской империи приняли у евреев поистине массовый характер.

Конец этой первой волны ассимиляции еврейского народа положил по возвращении на родину тогдашний его духовный лидер Эзра* (в христианской традиции Ездра): он велел евреям прогнать всех жен-неевреек вместе с их детьми, которые, по еврейской традиции, также являются неевреями. Исторические хроники сохранили для нас рассказы о том, какой плач стоял тогда в Иудее, когда разрушались сотни и тысячи семей. По мнению историков, этот шаг Эзры в значительной степени восстановил против евреев окружающие их народы: отцы и братья изгнанных нееврейских жен были просто взбешены поступком своих недавних родственников.

«По свидетельству источника, Ездра сперва собрал представителей жречества, левитов, и мирян и потребовал от них дать торжественную клятву — обязательство удалить от себя не только своих жен иноплеменного происхождения, но и родившихся от них детей, — писал известный советский гебраист М. И. Рижский. — Затем дано было знать по всей Иудее, чтобы все мужчины явились в Иерусалим, „а кто не придет чрез три дня, на все имение того… будет положено заклятье (то есть оно будет изъято — М. Р.), и сам он будет отлучен“ (10:8). Народ собрался. „И сидел весь народ на площади у Дома Божия, дрожа, как по этому делу, так и от дождей. И встал Ездра священник и сказал им: вы сделали преступление, взяв себе жен иноплеменных, и тем увеличили вину Израиля. Итак, покайтесь в сем пред Богом отцов ваших, и исполняйте волю Его, и себя от народов земли, и от жен иноплеменных. И отвечало все собрание, и сказало громким голосом: как ты сказал, так и сделаем“ (10:9-12). Была учреждена особая комиссия, в которую должны были явиться виновные в этом грехе для расторжения браков с язычницами.

Вряд ли эту жестокую меру удалось осуществить так легко. Неемия, вторично приехавший в Иудею спустя много лет, сообщает в своих мемуарах: „Еще в те дни я видал иудеев, которые взяли себе жен из азотянок, аммонитянок и моавитянок; и оттого сыновья их вполовину говорят по-азотски или языком других народов, и не умеют говорить по-иудейски“. Виновными в этом грехе оказались даже некоторые члены первосвященнической семьи. „Я, — повествует Неемия, — сделал им за это выговор и проклинал их, и некоторых из мужей бил, и рвал у них волоса и заклинал их Богом, чтобы они не отдавали дочерей своих за сыновей их и не брали дочерей их за сыновей своих и за себя“ (Неем, 13:23–25).

Ясно, что среди иудеев в послепленные времена не все были такими ригористами, как Ездра и Неемия, и что многие вовсе не считали брак с иноплеменницей изменой своему Богу».

Действительно, М. И. Рижский прав: уже в те времена среди евреев находилось немало тех, кто возражал против запрета на смешанные браки и резко критиковал требовавших неукоснительного соблюдения этого запрета лидеров еврейского народа.

Но еврейские мудрецы всегда однозначно оценивали поступок Эзры (Ездры) как положительный, так как он спас народ от ассимиляции, помешал растворению евреев среди остальных народов и их исчезновению с исторической арены.

Справедливость этой точки зрения подтверждают также расчеты демографов, которые утверждают, что если бы не смешанные браки, сейчас в мире насчитывалось бы 100 миллионов евреев.

Талмуд, кстати, приводит немало историй о том, как знатные римлянки пытались, то ли вследствие своей нимфомании, то ли просто ради озорства соблазнить великих раввинов, и как те с честью выходили из этого испытания:

Одна римская матрона позвала рабби Цадока погрешить с ней. Он сказал: «Я слаб, мне был поесть сперва!». Она сказала: «Еда у меня некошерная. Но тот, кто грешит, может и некошерное съесть!». Затопила она печку. Поставила туда некошерное мясо, а он залез в печку и уселся там. «Что это значит?» — спросила она. «Кто грешит, попадает в огонь!» — сказал он. «Ну, знала бы я, что ты так к этому относишься, я бы к тебе не приставала». Но это не значит, что, мол, лучше умереть, чем переспать с гойкой. Так поступали только очень богобоязненные люди.

Таким был рабби Кахана. Рабби Кахана продавал корзины. Увидела его матрона и предложила согрешить. «Сейчас, — сказал он, — только умоюсь». Поднялся он на крышу и бросился вниз. Подхватил его на лету Илья-пророк и опустил на землю. «Ты меня за 400 парасангов сгонял, — сказал ему Илья-пророк. — Тебе это еще откликнется! Сомневаешься в себе — не ходи на базар!». «Это я по бедности», — сказал рабби Кахана и тогда дал ему Илья мешок золотых динаров.

Другая матрона склоняла рабби Ханину бен Паппи* согреться с ней. Сказал он заклинание, и его тело покрылось язвами. Она прошептала заговор, и он исцелился. Удрал он от нее в баню, где водились черти, туда даже днем люди заходить боялись, и пробыл там всю ночь. Поутру спросили его мудрецы: «Кто спас тебя от демонов?». Он им сказал: «Видать, царские оруженосцы меня стерегут». Они сказали ему: «Наверное, ты устоял перед искушением, а для такого человека творят чудеса»….

В, сущности, читатель этой книги уже наверняка догадался об одной из причин, по которой еврею запрещено вступать в связь с нееврейкой.

Тем же, кто пребывает в недоумении по поводу такой, на первый взгляд, «расистской» и бесчеловечной позиции иудаизма, напомним, что еврей имеет право соединяться исключительно с женщиной, находящейся в состоянии ритуальной чистоты (то есть окунувшейся после месячных и соответствующего периода очищения в микву). Так как понятие миквы нееврейкам незнакомо, то они постоянно пребывают в состоянии «ритуальной нечистоты» — «тум’ы». И уже один этот факт должен вызывать у еврея брезгливое отношение к такой женщине.

Сама возможность связи с нееврейкой просто не укладывалась у них в голове, что доказывает следующая история из Талмуда, происшедшая с одним из величайших еврейских мудрецов р. Иошуа:

А еще была в Риме матрона, которую посещала вся знать. Решили мудрецы попросить ее о помощи, чтобы она заступилась за Израиль. Пошел к ней рабби Иошуа с учениками. Перед входом он снял тфилин, вошел и дверь перед носом учеников закрыл.[8] А когда вышел, пошел в микву, окунулся и вернулся к ученикам. Спросил их:

— Когда я снял тфилин, что вы подумали?[9]

— Мы подумали: учитель обсуждает государственные тайны, — ответили они.

— А когда я вышел и пошел в микву, что вы подумали?[10]

— Может, ее слюна брызнула на одежду учителя, — ответили ученики.

— Клянусь, так оно и было! — сказал им рабби Иошуа. — Вы судили меня непредвзято, так и Сущий рассудит вас.

Такое же отношение к сексуальным контактам с нееврейками сохранялось у евреев и в период Средневековья. Одна из еврейских сказок рассказывает о том, как прекрасная полячка влюбилась в молодого еврея и начала склонять его к сожительству. Возмущенная его отказом, она велела закопать еврейского юношу заживо, время от времени спрашивая, не изменил ли он своего решения. В последний раз она задала ему этот вопрос, когда он был засыпан землей по горло, но юноша остался верен себе и своей религии…

В то же время, как это следует даже из приведенного выше отрывка Талмуда, в исключительных ситуациях еврей мог согласиться на сожительство с гойкой. Учитывали еврейские мудрецы и то, что такая связь может возникнуть и у еврея, оказавшегося не в состоянии устоять перед красивой и доступной женщиной. В этом случае он мог молитвой, постом и благотворительностью искупить свой грех.

Но то, что было недопустимо и непредставимо для еврейского мужчины, тем более считалось недопустимым для еврейской девушки или женщины. Лион Фейхтвангер в своей «Иудейской войне», безусловно, верен исторической правде, когда его Мара, вопреки своему статусу рабыни, категорически отказывается ложиться в одну постель с Веспасианом. Любая еврейка испытывала два тысячелетия назад точно такой же панический ужас от одной мысли, что ею будет обладать необрезанный, то есть находящийся вне союза с Богом, мужчина.

Вообще подчеркиваемая отчужденность евреев, их нежелание смешиваться с другими народами, провозглашение ими недопустимости сексуальных отношений с неевреями во все времена давало антисемитам повод для упреков потомкам Авраама, Ицхака и Яакова в расизме и ксенофобии, впитываемой ими с молоком матери. В то же время ученые, писатели и общественные деятели, симпатизирующие евреям, не раз пытались оправдать этот запрет. Они утверждали, что это помогло еврейскому народу выжить и сохранить себя в истории, не исчезнуть с мировой арены, как это произошло с вавилонянами, моавитянами, древними греками и римлянами и многими другими народами, заявившими о себе в мировой истории куда позже, чем евреи и давно сгинувшими во тьме веков.