Жена, любовница, подруга... - Галина Врублевская

Когда приехала «скорая помощь», Тим уже был в сознании, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Дмитрий и Лариса, загорая на берегу, начали поглядывать на часы – что-то Тим и Алиса задерживаются. Прошел час, как ребята уехали кататься, уже дважды можно было объехать вокруг озера. И беспокоились они об одном и том же: о нежелательном сближении пары. Лариса постоянно испытывала неуверенность в чувствах к ней Тима, а Дмитрию он не понравился сразу, когда еще в их доме шептался с Алисой. Выждав еще два часа, они покинули пляж и направились к участку Дмитрия. Солнце уже клонилось к западу.

Лариса показала Дмитрию тайник в шалаше: под еловыми ветками хранились и шлемы, и бутылка вина. Лариса привычно расстелила на траве клеенку, превратив пространство в стол. Пригодились и консервы, припасенные в сумке, и вино, и пластиковые стаканчики.

– Где же ребята могут быть? – Дмитрий почесал за ухом. – Кстати, вино приличное.

– Сама покупала, – похвасталась Лариса, разом опрокидывая в себя полный стаканчик. – Я думаю, они к кому-нибудь на дачу заехали, у Тима тут в каждом доме знакомые!

Дмитрий еще раз набрал номер мобильного дочки.

– Они нарочно оба телефоны отключили, – с горечью произнесла Лариса, принимаясь за следующую порцию вина.

– Лариса, ты закусывай, а то опьянеешь, – заметил ее рвение Дмитрий и подложил ей на бумажную тарелку порцию готового салата.

Но Лариса стремилась опьянеть, не в силах смириться с тем, как быстро Тим запал на эту девчонку. Вскоре она откинулась на спину и, лежа на траве, причитала:

– Какая я несчастная! Одного полюбила в своей жизни, а он так со мной поступил!

– А меня ты никогда не любила? – задетый ее словами, спросил Дмитрий.

– Тебя? – Лариса перевернулась на живот, приподнялась, опираясь головой на локоть. – Нет! Нет! Нет! – И снова упала, теперь лицом в траву.

– Да ты совсем пьяная! Пошли в машину, я отвезу тебя домой.

Дмитрий довез Ларису до ее дома, уложил в постель. А сам, бросив плед на пол, устроился у шкафа.

Тем временем пострадавшему мотоциклисту и его девушке в больнице оказывали помощь. Тима поместили в реанимацию, Алисе наложили гипс, фиксирующий сломанную ключицу, обработали мелкие ранки и царапины. Утром она окончательно пришла в себя и позвонила отцу, сообщив об аварии. Лариса перехватила у Дмитрия трубку и стала выспрашивать подробности. Алиса ничего определенного сказать не смогла, а только просила сообщить о случившемся его родителям, – правда, телефонов она не знала.

Дмитрий, поговорив с Алисой, успокоился и приобрел способность думать. Главное – девочка жива и почти невредима. Родителей Тима решили раньше времени не тревожить, а позвонили его сестре. Ника сразу же засобиралась к брату в больницу. Спросила, где она находится.

– Никуля, ты выходи к подъезду, – сказала Лариса. – Мы с Дмитрием сейчас от меня едем. Будем мимо твоего дома проезжать и захватим тебя в нашу машину.

Состояние Тима оставалось угрожающим. Ему чуть ли не сразу ампутировали придавленную мотоциклом ногу, поскольку начала развиваться гангрена. А он, казалось, не замечает этого несчастья – травма головы почти отключила его эмоции. Тим смотрел в открытое окно больничной палаты, на желтеющий клен и пытался считать листья. Но они трепетали от ветра и ускользали от его взгляда. У постели больного дежурили то Лариса, то Ника, то Алиса, и сама еще закованная в жилет из гипса. Но калейдоскоп женских лиц оставлял Тима равнодушным. Было даже не ясно, различает ли он своих сиделок. Лишь изредка он озвучивал свои потребности: пить, подать утку, перевернуть на бок.

Дмитрий торопился до наступления морозов продвинуть строительство на своем участке. Рабочие вырыли котлован, соорудили фундамент под особняк и уже собирались возводить стены, как Дмитрий приостановил работу. Сказал, что фундаменту нужно время, чтобы устояться, и что до зимы дом все равно не успеют закончить. И тут же он дал рабочим новое задание – строить сауну.

Он указал и место для ее постройки: тот угол, где стоял сооруженный Тимом шалаш. Дмитрий корил себя за то, что грубо отчитал мальчишку за самовольство, хотя виновата была Лариса. Пусть только Тим поправится – он теперь всегда будет желанным гостем на этой даче. И в сауне парню попариться будет не вредно. Он поведал свои планы дочери, и она поддержала его. Алиса очень привязалась к травмированному мотоциклисту, хотя он по-прежнему не выражал никаких эмоций к окружающим его людям. Но несмотря на симпатию к Тиму, после снятия гипса Алиса вновь собиралась в Лондон для продолжения учебы.

После ее отъезда нагрузка по уходу за больным легла на плечи двух женщин – Ларисы и Ники.

Лариса уволилась из фирмы «Календари» и теперь дежурила при Тиме первую половину дня, а вечером, после работы, в палату приходила Ника и сидела у брата до полуночи. Она читала ему его любимые детские книжки про Железного Дровосека, Незнайку и нахального медвежонка Винни-Пуха. Она так уставала, что перед глазами у нее темнело, а голова клонилась к груди. Ника откладывала книжку, обтирала тело брата уксусом, кормила его с ложечки, но сама не могла есть – ее тошнило от запахов еды. Однако через несколько дней она заподозрила, что тошнит ее не от запахов. Второй месяц у нее не случалось обычного женского недомогания. Неужели шальной порыв в пещере? Она и Дмитрий? Вероятность беременности, недавно такой еще желанной, в этих обстоятельствах испугала Нику. Разве можно теперь думать о ребенке, если отныне ребенком становился брат? Ведь на его лечение, на ночную сиделку требовались деньги, а у родителей их не было.

Сразу спрятал голову в песок отец Тима. Писатель, давно разучившийся писать, оказался в полной растерянности перед лицом трагедии. Он лишь раз навестил Тима в больнице – тяжело было ему смотреть на плоское место кровати там, где следовало выпирать ноге. Все чаще он напивался, теряя меру. Угрожал врачам-убийцам, обвинял их, что не спасли ногу его мальчику. Также поносил всякими словами Алису, считая, что по милости этой избалованной девчонки сын попал в беду. Но Григорий Носик был способен лишь на проклятия – помочь Тиму он был не в силах, даже материально.

Ника понимала, что ей придется работать вдвое больше, чтобы содержать всю семью. Нет, позволить себе сейчас ребенка она не может!

А Татьяна не принимала участия ни в строительных хлопотах мужа, ни в заботах о Тиме. Поначалу она чуть с ума не сошла, услышав про аварию, про больницу. Но когда убедилась, что дочь отделалась легкой травмой, успокоилась. Тима ей было, конечно, жаль, но не настолько, чтобы думать о нем круглосуточно. Если бы кто-то напомнил Татьяне, как полгода назад она изнывала от любви к этому мальчишке, выплескивая ее на форумах в Интернете, назвала бы человека лгуном. Нет, то были инфантильные влюбленности: Герман Леонидович, бедняга Тим… Только нынешним летом, сойдясь со Степаном, Татьяна поняла, что значит настоящая страсть. Поскольку Лариса ее успокоила, что Дмитрий не оставит ее ни при каких обстоятельствах, она стала и на его шашни смотреть спокойнее. Былое благоразумие почти вернулось к ней.