Сбывшиеся сны печальной блондинки - Яна Розова

Барыга держался спокойно и уверенно. Он был хозяином здесь, в Гродине, и пришел сюда вершить суд над негодяем, предавшим его. Не все правильно понимали положение вещей. Тогда я тоже этого не знала. Оля и Володя переглянулись, и Оля грубо спросила:

— Что за хрен?

Имея в виду, конечно, Рафика Ханмурзаева. Реакция на оскорбление последовала незамедлительно. Оля упала на пол, в ее голове зияло небольшое пулевое отверстие.

Если бы я физически смогла, то снова бы закричала, остальные по-прежнему молчали. Только Ведищев изогнулся на стуле и, увидев тело, заметно вздрогнул. Я обернулась на Вагифа, выпустившего из рук мои волосы. Его смуглая кожа приобрела цвет холодного пепла, на висках выступил пот, губы дрожали. Он предчувствовал, что ляжет на пол рядом с Олей. Для себя я тоже не видела иного выхода.

Вторым на очереди был Володя. Он только поднял пистолет градусов на сорок-шестьдесят, как тоже повалился с пулей, пробившей бездумный гладкий лоб. Только тут я поняла, что стрелял не Ханмурзаев, а кто-то из-за его спины. Было абсолютно непонятно, как целился стрелявший и где находилось оружие во время выстрела. Рафик продолжал стоять на месте.

— Я сказал, развяжи его, — хозяин города смотрел на Вагифа.

Тот вроде бы очнулся от своего безумия и медленно двинулся выполнять приказ. Вагиф развязал Олегу руки, и стоматолог встал, потирая запястья. Увидев его лицо, я ахнула: оно было измазано в крови, левый глаз заплыл, по левой челюсти, некогда пострадавшей от удара Закарьяна, растекалась синева. Он потирал затекшие руки. Я хотела броситься к нему, но поймала быстрый косой взгляд Барыги и, подчиняясь какому-то особому женскому инстинкту, велевшему не выдавать чувств к любимому, удержалась.

Ханмурзаев двинулся в глубь кабинета, следом за ним вошел огромный человек, просто Гулливер среди лилипутов. Вот кого я узнала сразу! Это был Ахмед, московская «няня» Кирилла. Ведищев тоже узнал великана и, похоже, тоже не слишком обрадовался. Конечно, если Ахмед припомнит дантисту тот удар дверцей «Жигулей», от Олега останется мокрое место.

Очень похоже, что это Ахмед, будучи на голову выше хозяина, стрелял из-за его спины. Довольно опасная для Барыги комбинация: чуть двинулся и — схлопотал пулю. Но Ханмурзаеву, наверное, это и нравилось!

Ахмед поднял руку в моем направлении и указал дулом пистолета на меня:

— Эта баба была в Москве! Из-за нее пацана увезли!

Рафик отвел его пистолет в сторону и произнес с нажимом, расставляя все по своим местам:

— Это моя женщина, Ахмед. Ты будешь защищать ее как меня. Понял?

Не знаю, как Ахмед, а я ничего не поняла, но возмутилась:

— Я не твоя женщина! Что ты городишь! Мы два раза встречались, и то ничего не вышло!

— Так ты с ним встречалась?! — подал голос Олег.

— Ну давно. Вагиф и познакомил. Только…

Ханмурзаеву наши разборки были не интересны. Ему был интересен упомянутый мною Вагиф. Он перебил мои оправдания:

— Ахмед, обыщи сначала доктора, потом мента, а потом и его!

Позже я вспоминала и удивлялась: почему ни Вагиф, ни Ефремов не предприняли даже попытки помешать Ханмурзаеву? У Вагифа был пистолет, но он не воспользовался им. А Ефремов вообще не был вооружен, хотя шел на весьма опасное дело. Единственным объяснением я сочла дикий страх, который внушал Ханмурзаев всем вокруг. Шуршать за его спиной — это одно, но рыпаться, когда он уже обернулся, — это совсем другое! Пока они думали, что Барыга их не выследил, они чувствовали себя вполне спокойно, а вот, попавшись, сразу подняли лапки кверху.

Тем временем гигант Ахмед занялся делом. Закарьян уже больше походил на тряпичную куклу, чем на живого человека. Мне стало жаль его, что же случилось с интеллигентным, добродушным отцом двоих детей? Почему он натворил такое? И при чем тут Ханмурзаев? Но вскоре все разъяснилось. Ахмед обработал Вагифа, выпотрошив его карманы, и передал Рафику мобильник, документы, пистолет, бумажник и ключи моего, теперь уже бывшего, друга.

Ефремова, также пропустив через процедуру обыска, поставили лицом к стене, в дальнем от входа конце комнаты у стеллажей с художественной литературой. Ведищева поместили у книжных стеллажей со специальной литературой. Пленных даже не связали, настолько Ханмурзаев был уверен в себе. Впрочем, бежать им особенно было некуда, как мне тогда казалось. Во всяком случае, не за дверь в коридор, потому что в проеме темнели силуэты людей Барыги. Убитых так и не трогали, будто их и не было.

Глава 14

Я оказалась у окна, недалеко от любимого, и уже раздумывала, как это можно использовать. Но Ханмурзаев тоже прошел от двери к окну, и Ахмед, подчиняясь движению бровей хозяина, стал рядом со мной. Олег был в двух шагах, но говорить мы не могли. Однако он еле заметными движениями повернулся так, чтобы мы видели друг друга. Олег дождался, пока наши взгляды встретятся, и несколько раз указал глазами куда-то за спину. Поискав то, на что он намекает, поняла — все дело в двери, ведущей в комнату отдыха. Похоже, это путь к спасению! Только в моей душе блеснул лучик надежды, как диспозиция в кабинете бедного, избитого Ведищева снова изменилась.

Во-первых, Закарьян теперь сидел на месте Олега посреди комнаты, вызывая у меня смешанное чувство удовлетворения и боли, а во-вторых, в кабинете появился новый персонаж. Это был человек с удивительной внешностью. Просто магия какая-то: уже через пару минут после общения с ним невозможно было вспомнить, как он выглядит. Все, что сохранила моя память, это какого-то цвета волосы, кажется темные, но при электрическом свете они были светлее, какого-то цвета глаза, в общем карие, но вот когда он смотрел прямо на свет, они были зелеными, а может, и серыми. Высокий, но ростом с Олега, не переросшего отметку в сто восемьдесят сантиметров. Худой, но в зависимости от одежды его телосложение определялось как плотное, нормальное или среднее. В момент его появления на нем были надеты черные брюки и коричневый плащ из болоньи. Я все думала, глядя на него: эта неописываемость — качество врожденное или профессиональное?

Он возник на пороге, уже готовый к непредвиденному повороту. У него в руках был пистолет, нет, оружие, больше пистолета, что-то вроде «узи». Остановившись на пороге, Посредник обвел комнату глазами и спросил:

— Что происходит?

Вагиф подавленно молчал, а вот Ханмурзаев, похоже, только и ждал появления незаметного человека.

— А, здравствуйте, здравствуйте, — протянул он тоном гостеприимного хозяина. — Проходите, пожалуйста, садитесь, — он указал на кресло за столом Олега.