Сочинения в трех томах. Том 3 - Майн Рид

Который уже раз за один день попадались на пути молодых моряков эти люди! Вопреки общепринятому мнению, случай проявляет иногда изумительную логичность.

В дальнем углу зала, у наружных дверей стояли Фаустино Кальдерон, Франциско де Лара и джентльмен, исполнявший во время игры в монте обязанность крупье. Четвертого собеседника лейтенант и мичман видели впервые. Судя по наружности, он принадлежал к тому же типу людей, что и его приятели.

— Смотри-ка, Вилли! — воскликнул Кроуджер, увидевший подозрительную компанию немного раньше, чем Кедуолладер. — Там, у выхода, налево… Клянусь честью, это наши друзья из «Эльдорадо»!

— В самом деле, Нед! Какое забавное совпадение! Не думаешь ли ты, что они пришли сюда специально ради нас?

— В этом нет ничего невозможного. Признаться, я очень удивляюсь, что они до сих пор не сделали нам никакой гадости. Во время нашего пребывания в казино меня мучили тревожные предчувствия. Сорвав банк мистера Лары, я приготовился к серьезному столкновению с ним. Мне казалось, что он во что бы то ни стало захочет возобновить наше знакомство. Ведь я дважды уже разбил его наголову! Я не допускаю, чтобы он примирился с этим. Однако факт налицо. Враг уклонился от боя. И Лара, и Кальдерон тщательно избегали нас. По-моему, они даже старались не смотреть в нашу сторону. Их поведение очень удивляет меня.

— А по-моему, удивляться тут нечему. Ты так ловко отделал этого молодчика, что он до смерти тебя боится.

— Нет, Вилли. Ты ошибаешься. Франк Лара — негодяй, но не трус. Там, в «Эльдорадо», он блестяще доказал это. Я внимательно следил за ним в ту минуту, как публика набросилась на него с кулаками. Он не побоялся бросить вызов сотне людей. Он проявил истинное мужество. По правде говоря, в ту минуту я невольно залюбовался этим человеком. Я и теперь готов отдать ему должное. Он настоящий мужчина. Увидав его в роли банкомета, я решил, что не буду драться с ним, даже если он меня вызовет. Профессиональные игроки внушают мне какое-то брезгливое чувство. Однако решение мое изменилось. Если он захочет со мною драться, я отвечу ему не отказом, а согласием. Мы живем в нелепое время. Но раз уже принято считать, что позор смывается кровью, я дам моему сопернику возможность избавиться от тех пятен, которыми покрылось из-за меня его имя.

— Ты бредишь, Нед! Драться на дуэли с профессиональным игроком! Ведь это просто смешно.

— Ни один калифорниец не согласится с твоим мнением. Пока я нахожусь здесь, я должен считаться с местными воззрениями. Напрасно ты пожимаешь плечами, дружище. Уклоняясь от дуэли с Ларой, я поставил бы себя в глупое и унизительное положение. Весь вопрос лишь в том, пожелает ли он действовать прямо и открыто.

— Сильно сомневаюсь в этом. Ты только посмотри на него хорошенько. Он ведет себя в высшей степени странно. У него и его приятелей вид заговорщиков. По-моему, они обсуждают план дальнейших действий. Им хочется, должно быть, подстеречь нас. Как жаль, что наши друзья-американцы уже ушли! Они славные малые и, наверное, не отказались бы помочь нам в случае надобности.

— Без сомнения. Но мы спохватились слишком поздно. Они, по всей вероятности, уже подходят к верфи. Ну, что же делать! Обойдемся и без них. В случае чего живо хватайся за кортик. Да не забудь, что у тебя в кармане один из пистолетов мистера Лара.

— Будь спокоен! Память мне не изменит. Вот было бы забавно подстрелить этого разбойника из его собственного оружия!

— Не валяй дурака, Вилли! Если они действительно намереваются напасть на нас, нам грозит большая опасность. Сегодня утром мы обезоружили Лару. Но с тех пор прошло много времени, и он тысячу раз мог обзавестись новыми пистолетами. Я готов биться об заклад, что под пальто и плащами всех этих четырех джентльменов спрятана целая батарея. На лицах их застыло выражение мрачной решимости. По-видимому, они заняты обсуждением какого-то плана. Впрочем, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Мы скоро узнаем их намерения. Я не сомневаюсь, что они замышляют что-то.

— Четыреста девяносто долларов, джентльмены, — сказал метрдотель, подавая Кроуджеру счет.

— Пожалуйста, — ответил молодой лейтенант, бросая на поднос бумажку в пятьсот долларов. — Сдачи не надо.

— Благодарю вас, сэр, — холодно поклонился калифорниец.

В Англии метрдотель больше обрадовался бы одному шиллингу.

Отойдя от стойки, молодые офицеры медленно прошли через громадный зал. Им хотелось посмотреть, что сделают при их приближении враги. Угол, который они занимали, стал недоступен наблюдениям. Перед ним выстроилось несколько официантов.

У наружных дверей Кроуджер и Кедуолладер обернулись. К их великому изумлению, в углу, за ширмами, никого не было. Очевидно, игроки ушли в тот момент, когда они просматривали счет.

— Ох, не нравится мне это! — прошептал Кроуджер. — Уж лучше было бы встретиться с ними здесь. По всей вероятности, они поджидают нам на улице. Делать нечего, Вилли! Мы не можем проторчать в ресторане всю ночь. Если они нападут на нас, будем защищаться. Не выпускай из рук пистолета. Как только кто-нибудь обнаружит враждебные действия, стреляй. И пожалуйста, не отставай от меня ни на шаг.

С этими словами Кроуджер направился к дверям. Кедуолладер молча последовал за ним. Выйдя на улицу, оба молодых человека остановились. Мимо Парк-Отеля сновало множество людей. Одни стремились в гостеприимно распахнутые двери. Другие спешили куда-то. Однако ни черных пальто, ни живописных серапе не было видно. Заговорщики словно в воду канули.

— По-видимому, мы напрасно забили тревогу, — сказал Кроуджер, имевший склонность переоценивать человеческое благородство. — Тем лучше! Мне становилось как-то не по себе при мысли, что человек, выказавший на моих глазах подлинную храбрость, способен убить своего ближнего из-за угла. Весьма вероятно, что Лара и его товарищи просто совещались относительно дуэли. В таком случае продолжение последует завтра. Все складывается как нельзя лучше, Вилли. А теперь полным ходом к верфи! Если мы попадем на фрегат после часу, старый Бресбридж проглотит нас живьем. Курс налево, мичман!

— Есть, лейтенант!

Кроуджер решительно двинулся вперед. Кедуолладер пошел за ним. Оба они