Ты меня не забудешь (СИ) - Веленская Наталия

— Егор!!

— Ладно, молчу. Продолжай.

— Просто тот случай из детства, как-то сильно запал мне в душу, — призналась Снежка, осознавая, что по щекам вновь разрастался ярко-красный румянец. Но раз уж начала придётся рассказывать до конца. – Я тогда была совсем маленькой – года три или четыре, и мы приехали с родителями в лагерь. Они у меня тоже вожатыми много лет работали и у них тут было много друзей, вот мы периодически их навещали. Я помню, что часто играла с каким-то мальчишкой. Он был старше, но почему-то всё равно возился с такой малявкой, как я. А однажды он захотел меня порадовать и нарвал цветов прямо у этого памятника.

— Цветов?.. – растерянно переспросил Егор.

Признание Снежки его будто бы оглушило. Он просто стоял, не в силах пошевелиться, с каким-то безграничным изумлением взирая на девушку. И как он сразу не понял…

— Да, вот этих с клумбы. Я с детства люблю цветы, — смущённо добавила Вьюгина, опуская взгляд и потому совершено, не замечая в этот момент выражение лица Егора. – Мне даже мама всегда говорила, что у нас с ней глаза такого же цвета как незабудки. Тут они правда у памятника не растут, им нужна более влажная почва и тень…

— Так не отвлекайся! – оборвал её Теплов. – Ну нарвал он тебе цветов, и что?

— Ага, целую охапку, — мечтательно улыбнулась Белоснежка, мысленно погружаясь в тот далекий летний день. От чего сердце Егора в очередной раз пропустило удар и забилось в каком-то бешеном рваном ритме. – Правда не незабудки, но тоже синие. Вот они до сих пор тут растут, видишь? Только нас застигли прямо на месте преступления и пришлось бежать…

Идиот! Какой же он идиот! Ведь не спроста ему уже который раз снится этот чёртов сон из детства! Глаза, просто надо было внимательно посмотреть ей в глаза и вспомнить эти дурацкие цветы… И тогда всё бы встало на свои места! Но нет же, ему как обычно было лень сложить два плюс два! А ведь она говорила, что ни раз приезжала в «Журавлёнок» будучи еще маленькой.

— Поймали? – хрипло проговорил Егор.

— Ага, кто-то из сотрудников лагеря, — со вздохом подтвердила Снежка. — Ему потом нехило досталось, конечно, за такой поступок. И вот знаешь, мне потом много дарили цветов… а я почему-то помню тот самый, свой первый букет.

— Сворованный.

— Пускай сворованный, но главное, что подаренный от души! — заступилась за своего маленького дарителя Снежана. – Вот, каждый раз, когда прохожу мимо памятника и вижу синие цветы, почему-то вспоминаю эту историю. Глупо, да?

— Нет, Снежан, — медленно покачал головой Егор, всё ещё не до конца веря в услышанное. – Это совсем не глупо. А как его звали?

— Мальчишку, который подарил цветы?

— Ага.

— Не помню, — вздохнула Снежка, чуть хмуря лоб. – Вроде бы Голя… Но это я его так называла, я тогда еще плохо говорила. Наверное, Игорь…

Вот как, Игорь, значит. Егор засунул руки в карманы лёгких спортивных брюк, чтобы скрыть от Белоснежки свои крепко сжатые кулаки. Это он не смог её забыть. И образ улыбчивой светловолосой девчонки из года в год преследовал его во сне. А вот она его совершенно не помнит.

Интересно, а как она отреагирует, если он вдруг сейчас заявит, что он и есть то самый «Голя»? Поверит? Или посчитает его треплом, который просто решил воспользоваться моментом, чтобы в очередной раз подкатить к ней своей шары? Почему Теплов не сомневался, что вероятнее был именно второй вариант. А значит, ему предстоит непростая задача – доказать, что ему можно верить. И что он тот самый мальчик, который удирал вместе с ней от лагерного сторожа. Как это сделать, Егор не имел ни малейшего понятия. Но он обязательно что-то придумает. Потому что такие совпадения просто так не случаются – то, что они встретились здесь же в лагере спустя столько лет, это обязательно должно что-то значить.

В голове Егора тут же бегущей строкой пронеслись слова отца о дочери его близких друзей. Которая работала вожатой и за которую ему обещали открутить голову, если он посмеет её обидеть. С ума сойти, значит родители Снежки – давние друзья его бати, ну или точнее друзья его молодости. Вряд ли они общаются до сих пор, Егор бы об этом точно знал. Или они бы пересеклись со Снежкой намного раньше на каких-нибудь общих праздниках.

Обижать Снежану совершенно не входило в его планы. Более того, он бы первый открутил себе голову, заметив, что хоть один волосок упал с её головы, или хотя бы одна слезинка. Особенно если причиной её слез стал бы он сам. Доставать своими шуточками или подтрунивать – это другое. Она слишком обворожительно злилась, чтобы отказать себе в удовольствии наблюдать за таким прелестным зрелищем.

И всё же перед Егором вставало несколько важных вопросов, забить на которые у него никак не получится при всем желании. Даже если все свои силы и мысли он сейчас пустит на то, чтобы завоевать доверие вредного Снеговика. Как аккуратно и безболезненно нейтрализовать Потапина? И что теперь делать с грамотой? И в том и другом случае победитель мог быть только один – тот, кто завоюет сердце девушки и тот, кто завоюет грамоту. И если избавиться от Потапина для Егора не составит особого труда, то вот с грамотой была загвоздка. Потому что теперь победа над Снежкой в их лагерном соревновании приобретала совершенно другие краски.

Глава 35

Ливень обрушился на «Журавлёнок» внезапно, застав Вьюгину врасплох. Вместе с несколькими добровольцами из отряда они только что накрыли на стол перед полдником. Снежана уже собиралась выходить из столовой, но буквально на её глазах небо заволокли свинцовые тучи, из которых тут же обрушился бурлящий поток. Хорошо, что дети пару минут назад убежали вперед. Снежка надеялась, что они уже успели добраться до корпуса. А вот она стояла перед выбором – побежать сломя голову в отряд, шлёпая по лужам, как в детстве, или предупредить Романенко и тихо-мирно переждать сильный дождь под крышей столовой.

Второй вариант был более разумным, но сердце Снежаны склонялось к первому, и она ничего не могла с собой поделать. Подумаешь, какой-то летний дождь, пускай и довольно сильный – не растает же она в самом деле? К тому же её весёлый забег по лужам никто и не увидит – у детей тихий час, сотрудники укрылись по корпусам. А это значит…

— Ты с ума сошла?! – Снежана только шагнула за порог, едва ощутив на лице первые бодрящие капли дождя, как её тут же потащили обратно. Причем, ухватив за шкирку точно маленького котенка! «Шкирку» девушке заменяла плотная джинсовая куртка, в которую как раз и вцепился Теплов.

— Егор! – возмущенно воскликнула Вьюгина, пытаясь высвободить свою джинсовку из лап наглого захватчика.

— Ты куда ломанулась? – неодобрительно зыркнул на нее Егор.

— В корпус.

— Корпус от тебя не убежит, — резонно заметил парень, — Давай переждем, пока хоть немного стихнет.

— Егор, да это же просто дождь! – рассмеялась Вьюгина. – Летний дождь! Пошли! Ты что правда боишься промокнуть?!

— Я смотрю ты ничего не боишься, — пробурчал Егор, — Снеговик, у тебя реально какие-то странные отношения с водой. То ты мне в рожу пару раз воду плеснула, потом в душе пыталась закрыть и силой навязать банные процедуры, теперь вот под дождь меня решила вытащить…

Девушка только рассмеялась в ответ на его показное бузение и распахнула дверь. Ведь можно же хотя бы на пару минут скинуть с себя весь тот груз, что она таскала на своих плечах и в сердце, и вновь почувствовать себя беззаботной маленькой девочкой? Просто отдаться моменту, ощутив буйство стихии и чувство свободы. К тому же её безумство никому не навредит! Даже Теплов, если захочет, может остаться под крышей столовой и не поддаваться на её провокацию. А ведь она действительно вошла сейчас во вкус и не могла удержаться, чтобы не поддразнить парня и не взять «на слабо», чтобы тот побежал вместе с ней.

— Догоняй! – крикнула Снежка прежде, чем выбежать прямиком под стену дождя.

Ненормальная! Нет она реально ненормальная! Теплов мысленно пару раз матюгнулся, но всё же побежал следом. Ещё свалится в какую-нибудь лужу и переломает себе все ноги! Снежана неслась вприпрыжку с холма в сторону корпуса, будто бы совершенно не замечая его погони. Егор никогда не видел её такой – радостной, безбашенной, окрылённой, свободной. По-настоящему свободной. Даже тогда во время их первого танца Снежка всё равно выстраивала себе какие-то границы и рамки, и потому не могла насладиться абсолютной свободой. А вот сейчас всё то, что её так давно сдерживало, будто бы смыло потоком дождя.