Идеалы и действительность в русской литературе - Петр Кропоткин

Одним из поэтов этой группы, может быть, наиболее характерным из них, был А. Шеншин (1820-1892), более известный под псевдонимом А. Фет. Он всю жизнь оставался поэтом “чистого искусства для искусства”. Правда, он писал немало по экономическим и социальным вопросам, но произведения эти — самого реакционного характера — были написаны в прозе. Что же касается его стихотворений, то все они посвящены преклонению перед красотой и изображению ее а той или иной форме. В этом направлении он достиг большого успеха, Его лирические стихотворения отличаются большим изяществом и иногда почти прекрасны. Природу, в ее спокойных, мягких проявлениях, навевающих тихую бесцельную грусть, он изображал иногда с редким совершенством, а также те душевные настроения, которые носят неопределенный, слегка эротический характер. Но взятая в общем его поэзия монотонна. Его “Воспоминания”, вышедшие недавно в двух томах, очень интересны. Так как он был другом Л. Н. Толстого и Тургенева, то они содержат ценные данные для биографии Тургенева и Толстого, а также около сотни их писем.

К той же группе можно причислить А. К. Толстого, стихотворения которого иногда достигают высокого совершенства и звучат как пленительная музыка. Чувства, выражаемые в них, иногда не отличаются особенной глубиной, но форма и музыкальность стиха всегда прекрасны. Кроме того, его стихотворения носят печать оригинальности, причем эта оригинальность особенно ярко проявилась в произведениях, написанных в стиле народной поэзии. Теоретически он также проповедовал доктрину “искусства для искусства”, но он никогда не мог оставаться верным этой доктрине, и, изображая жизнь древней эпической России или период борьбы между московскими царями и феодальными боярами, он выражал свое восхищение старым временем в чрезвычайно прекрасных стихах. Ему также принадлежит повесть “Князь Серебряный” из времен Ивана Грозного, пользующаяся большой популярностью; но его главный труд — драматическая трилогия из того же интересного периода русской истории (см. гл. VI).

Почти все упомянутые нами поэты много занимаюсь переводами и обогатили русскую литературу таким количеством переводов со всех языков, вообще так прекрасно выполненных, что ни одна литература, не исключая даже немецкой, не может похвалиться аналогичным богатством. Некоторые переводы, как, например, “Шильонского узника” (выполненный Жуковским) или “Гайаваты”, могут быть названы классическими по своему высокому совершенству. Весь Шиллер, большинство произведений Гёте, почти весь Байрон, значительная часть произведений Шелли, все заслуживающее внимания у Теннисона, Вордсворта, Крабба, все, что можно было перевести из Барбье, Виктора Гюго и т. д., так же известно в России, как и на родине этих поэтов, а иногда даже более. Что же касается таких фаворитов, как Гейне, то я сомневаюсь, потеряли ли что-либо его лучшие произведения в тех превосходных переводах, которыми мы обязаны нашим лучшим поэтам; то же можно сказать и о песнях Беранже, которые, в вольных переводах Курочкина, не уступают оригиналам.

Кроме того, в русской литературе имеется целый ряд прекрасных поэтов, сделавших переводы своей специальностью и приобретших известность почти исключительно благодаря им. Таковы Н. Гербель (1827—1883), приобретший себе имя в литературе превосходным переложением «Слова о полку Игореве» (см. гл. I) и позднее — многими переводами из западноевропейских поэтов. Им был издан «Шиллер в переводах русских поэтов» (1857), вслед за которым последовали такие же издания произведений Шекспира, Байрона и Гёте, оказавшие громадное влияние.

Михаил Михайлов (1826—1865), один из наиболее блестящих сотрудников «Современника», осужденный в 1861 году по обвинению в политическом преступлении к каторжным работам в Сибири, где он и умер четыре года спустя, особенно прославился своими переводами из Гейне, а также из Лонгфелло, Гуда, Теннисона, Ленау и др.

П. Вейнберг (род. 1830), известен прекрасными переводами из Шекспира, Байрона («Сарданапал»), Шелли («Ченчи»), Шеридана, Коппе, Гуцкова, Гейне и др. и изданием произведений Гёте и Гейне в русских переводах. Он до сих пор продолжает обогащать русскую литературу прекрасными переводами лучших произведений иностранной литературы.

Л. Мей (1822—1862), автор целого ряда поэм из народной жизни, написанных очень выразительно, и нескольких драм, из которых особенно замечательны драмы из древнерусской жизни (одна из них, «Псковитянка», дала Римскому-Корсакову сюжет для его оперы), также много занимался переводами. Он не только переводил современных западноевропейских поэтов — английских, французских, немецких, итальянских и польских, но также поэтов греческих, латинских и древнееврейских, причем переводил с оригиналов, зная в совершенстве все вышеупомянутые языки. Помимо превосходных переводов из Анакреота и идиллий Теокрита, он дал прекрасную поэтическую версию «Песни песней» и других мест Библии.

Д. Минаев (1835—1889), автор большого количества сатирических стихотворений, также принадлежит к группе поэтов-переводчиков. Им сделаны были хорошие переводы из Байрона, Бернса, Корнуэлла, Мура, Гёте, Гейне, Леопарди, Данте и др.

А. А. Соколовский (род. 1837) много переводил в стихах и прозе из Гёте и из Байрона, для изданий Гербеля; но главный его труд был единоличный перевод всего Шекспира, который он и издал в 1898 году, с обширными примечаниями.

Наконец, я должен упомянуть хотя одного или двух переводчиков в прозе, а именно И. Введенского (1813— 1855), которого переводы главных произведений Диккенса очень славились в пятидесятых годах, и Л. П. Шелгунову (1832—1901), которая перевела всю «Всемирную историю» Шлоссера и многое из Ауэрбаха и Шпильгагена.

Глава VI ДРАМА

Ее происхождение. — Цари Алексей и Петр I. — Сумароков. — Псевдоклассические трагедии: Княжнин. — Озеров. — Первые комедии. — Первые годы XIX столетия. — Грибоедов. — Московская сцена в пятидесятых годах. — Островский: его первые драмы. — «Гроза».— Позднейшие драматические произведения Островского. — Исторические драмы: А. К. Толстой. — Другие драматические писатели.

Драма в России, как и везде, имеет двоякое происхождение. Она развилась из религиозных «мистерий», с одной стороны, и народной комедии — с другой, путем введения остроумных интерлюдий в серьезные, строго моральные представления, сюжет которых заимствовался из Ветхого или Нового Завета. Несколько подобных мистерий были приспособлены в XVII столетии учителями Греко-латинской духовной академии в Киеве для представления на малорусском языке студентами академии, и позднее эти переделки проникли в Москву.

К концу XVII века, так сказать, накануне реформ Петра I, в некоторых московских кружках чувствовалось сильное стремление ввести в обиход русской жизни западноевропейские обычаи; и отец Петра, царь Алексей, не противился этому стремлению. Ему нравились театральные представления, и он поручил некоторым из иностранцев, живших в Москве, составить пьесы для представления во дворце. Некто Грегори принял на себя выполнение этой задачи и, взяв за основу немецкие переделки пьес, известных в то время под именем «Английские комедии», приспособил их к русским вкусам. Вскоре во дворце царя начали разыгрывать «Комедию о королеве Есфири и гордом Гамане», «Товий», «Юдифь» и т. д. Один из иерархов церкви, Симеон Полоцкий, не считал ниже своего достоинства сочинять подобные мистерии, и некоторые из них дошли до нас. В то же время дочь Алексея, царевна София (ученица Симеона), нарушая обычай, запрещавший женщинам царского рода показываться в публике, присутствовала на театральных представлениях во дворце.

Все это не могло нравиться московским консерваторам старой школы, и театр был закрыт после смерти царя Алексея в течение почти четверти столетия, вплоть до 1702 года, когда Петр I, большой любитель театральных представлений, снова открыл его в старой столице. В этом театре играла труппа актеров, специально выписанная из Данцига, причем для них был построен специальный дом в самом Кремле. Более того, другая сестра Петра I, Наталия, не менее царя любившая театральные зрелища, спустя несколько лет перевела этот театр в свой собственный дворец, где актеры играли сначала на немецком языке, а позже — по-русски. Имеется некоторое основание думать, что она сама написала несколько драм, — вероятно, в сотрудничестве с одним из учеников некоего д-ра Бидло, открывшего другой театр в московском госпитале, где актерами были студенты. Позднее театр царевны Наталии был переведен в новую столицу, основанную ее братом на берегах Невы.

Репертуар этого театра был довольно разнообразен и заключал в себе — помимо немецких драм вроде «Сципиона Африканского», «Дон-Жуана» и «Дона Педро» и т. п. — вольные переводы из Мольера, а также немецкие фарсы очень грубого характера. Кроме того, в репертуар входило и несколько оригинальных русских драм (отчасти составленных, вероятно, княжной Наталией), содержанием которых были драматизированные жития святых, а в некоторых сюжет был заимствован из польских романов, пользовавшихся в то время в России большим распространением в форме рукописных переводов.