Враги - Ольга Резниченко

— Нормально все.

(неуверенно, криво улыбнулась я)

— Нормально, это… — у нее нет желания тебя и меня убить? Или нормально…

— Нормально — это она согласилась стать моей женой, и, когда малыш немного окрепнет, то втроем уедем с глаз долой, скроемся от всего и всех.

— О как…

Шикарно.

Мне хоть письма писать будете?

(рассмеялся)

— А вот теперь узнаю свою Лив: все та же наглая, вечно неудовлетворенная, нервная истеричка.

— Истеричка??… Малой! Я, может, и стерва, но не истеричка уж точно….

(тяжелый вздох)

Ладно…

Пойду, душ приму…

— Там я одежды кое-какой тебе купил. Размер не знаю, но вроде твой.

— Рубашку. Хочу рубашку.

— Рубашку?

— Ну да. Мужскую, просторную, нежную рубашку — и спать пойду.

А то валюсь с ног…

— Есть несколько, на полке… сейчас достану…

Перевозбуждение, нервоз, остатки бурного прихода адреналина в кровь… всё еще сражались, бунтовали внутри меня, а потому в сон провалиться так и не смогла. Легкая дремота, кратковременные беспамятства… — да и только.

…

Давно солнце склонилось к горизонту, нервно разрисовывая небо пурпурными, огненными, фиолетово-розовыми красками…

Нет моего Берна. До сих пор — нет.

…

— Марат…

— Проснулась?

— Куда плывем?

— … тут немного осталось. Место, где условились встретиться…

— Ах, вот как.

Значит, этот урод все-таки соизволит явиться ко мне?

— Лив… ну, ты чего?

— Что?

— Он… тебе, вроде, как жизнь спас.

И, походу, не впервой…

— Слушай, умник. Молчи лучше. Мы сами разберемся, кто кому теперь что должен…

Защитник нашелся. Поверь, этот слизняк и без тебя сумеет выкрутиться…

…

Врала я. Врала. За маской злости скрывала, отчаянно скрывала безумное желание увидеть своего мальчика. Обнять, поцеловать. Спрятаться в его объятиях от всего того, от страха, который пришлось пережить, который до сих пор во мне предательски дрожит своими ошметками.

И неважно, неважно уже ничего,

что было, что творилось… и что будет.

Понимаю, признаю, что дышу теперь лишь благодаря ему. Что жизнью теперь обязана… своему Гееру.

Черт.

(нервно присела на край борта)

И где, где… этот уродец? Где мой гад паршивый?

Вечер уже, темнеет, а этой сволочи до сих пор нет.

… и за это получит. Непременно получит…

Глава Пятьдесят Восьмая

Рык. Настырное, разрастающееся рычание вмиг заставило прикипеть жадным взглядом к горизонту.

… надувная моторная лодка мчала к нам наперехват.

Давно. Давно я уже не ощущала себя такой смущенной, застенчивой.

Замерла, замерла… в нескольких шагах от них; белею, зеленею…. немею от робости. Молчу.

Нервно проглатываю слюну. Давлюсь волнением.

— Малой, помоги лодку затянуть наверх.

— Да, конечно…

(живо дернулся, спрыгнул вниз Марат)

Короткий, украдкой, пытливый взгляд Берна на меня…

(еще больше задрожала я)

и снова отвернулся.

… прилежания, старания, ловкие действия — слежу, жадно слежу за каждым движением своего Геера, и… кажется, еще чуть-чуть и сорвусь. Брошусь на него — и либо убью, либо… зацелую.

— Ну что… сладкая, что стоишь, как вкопанная? Где соль, где хлеб? Как гостей встречаешь?

Разорвались цепи…

Кинулась, кинулась я…

— Ах, ты, сукин сын, ты… ты

— Ну, вот… а я уже думал, что заболела…

(схватил, жадно сжал в своих объятиях)

— Отпусти, ублюдок! Я убью тебя!

Ты… ты — гад! Я там чуть заживо не сварилась!

И что это за ребусы были? Ты что… совсем с ума съехал?

(вырвала, вырвала руку из его хватки, резво отстранилась — удар, удар кулаком в грудь)

Ублюдок!

— Тише, тише, родная…

— Я тебя убью за все то, что ты со мной сделал!

Сука, да еще посмел ударить!

(желчная пощечина ему в лицо)

(поймал за кисть, грубо сжал;

улыбнулся, невольно рассмеялся)

— Малой, — вдруг обернулся к Марату, нагло игнорируя мой последующий крик и возмущения, — у тебя есть запасное топливо?… а то у меня уже на мели.

(растерянный, ошарашенный такой нашей прелюдией, моей бессовестностью и истерикой, Дюан не сразу отреагировал на слова)

— А… да, конечно…

— Можешь принести, пока я не забыл?

— Хорошо. Сейчас…

(резкий разворот — спустился по лесенке вниз, скрылся с наших глаз).

(обернулся, спешно обернулся ко мне Берн, уткнулся взглядом в глаза)

— Ну, что… сладкая…

(ох, еле сдержалась от гневного укуса)

— Ты, ублюдок, еще и после всего игнорируешь меня??? ДА???

— Что ты там говорила…

(вдруг сжал за бедра, нагло, дерзко подхватил себе на руки (заставляя обвиться вокруг пояса) — и понес куда вперед)

— Гааад, опусти! Отпусти меня!!!

(нервно дернулась, дернулась я, но вырваться так и не смогла;

живо усадил на какое-то возвышение, и, еще сильнее раздвинув мне ноги, нахально, откровенно прижался всем своим телом ко мне)

— Что там… ты кричала?

… от близости с тобой не торчу?… отмороженный?… ненормальный??

— Ты… ты… ты что задумал??

(нервно заикаясь, взволнованно протарахтела я)

(вмиг одной рукой проник под рубашку и похотливо провел по спине, спускаясь вниз, а затем и вовсе сжал за ягодицы)

— Урод! Не смей…

(захохотал)

— ИДИОТ! — дернулась, дернулась я вновь, попытка оттолкнуть его от себя… — Сукин сын! Не вздумай!!!

Прилип, нагло, вольно притиснулся поцелуем к моим губам, хамски лишая звуков.

(и снова брыкаюсь, отталкиваю, упираюсь руками в грудь)

Неспешное, тихое движение — и сплыл, опустился короткими перебежками, похотливыми чмоками, нежными касаниями, массирующими поцелуями, легким поддразниванием языка… к шее.

— ОТПУСТИ!!! — попытка, попытка оттолкнуть

(но уже… невольно вялая, несмелая)

Держит, держит силой — не дает отодвинуться и на дюйм.

— Ну… же Лив. Хватит сопротивляться.

Хватит… себе и мне врать.

Хватит, молю…

девочка моя.

Мы любим друг друга…. а потому…

Разорвал, разорвал дерзко белье на мне