Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга первая. - Николай Амосов

Воспоминания. Любовь

Когда начинал писать, казалось, все забыл. Потом пришло прояснение: последовательность событий, чувства. А вот слов нет, факт и содержание важных разговоров - да, но не фразы. Их нужно выдумывать, но мне не хочется.

Первый период, в той комнате на пятерых, занял всю зиму. Это была адаптация, овладение профессией, освоение станции, человеческих отношений. Настроение было неплохое. Тосковал по одиночеству, не привык быть все время на людях. Редко удавалось подумать, кто-нибудь всегда в комнате разговаривал.

Техника меня интересовала.

В первую же зиму мне нашли хорошее дело: заниматься с рабочими, готовить их к сдаче техминимума. Сначала учил кочегаров, потом машинистов. Нужно было дать основы физики, рассказать о принципе работы машин, научить читать простые чертежи. Это особенно им нравилось: как будто они снова постигали грамоту.

Народ пестрый, но больше молодые с тремя-четырьмя классами начальной школы. Семилетка тогда считалась "образованием". Учились с удовольствием, занятий не пропускали. Только с пособиями было трудно: приходилось диктовать, а писали медленно. Экзамены сдавали комиссии. Волновались, я тоже. Мне много дали эти занятия. Открыл в людях новые грани.

Для машинистов-турбинистов были даже двухступенчатые курсы. На высшем уровне было особенно интересно. Уроки, разумеется, вел бесплатно - общественная работа.

Так и прошла зима 1932/33-го.

Весна в Архангельске начинается поздно. В середине мая деревья еще совершенно голые. Но день уже длинный, работать стало легко. К этому времени мы с Севкой остались в комнате вдвоем - уехал в Москву Костя, не прижился, переехал на свой спиртовой завод Пашка Прокопьев.

Прошел ледоход по Двине. Ледокол ломал льды, и несколько дней даже перевозил людей из Соломбалы в город. Такой себе небольшой ледокольчик, я представлял их иначе по кино и картинкам.

К лету старая мужская компания распалась и сложилась новая: из Череповца приехали наши выпускники - Ленька Тетюев и Толька Смирнов. С Ленькой я учился еще со второй ступени.

Оба друга работали сменными механиками на лесопильном заводе, так же, как мы на станции. Только работа у них была тяжелей нашей. Двенадцать лесопильных рам должны день и ночь распиливать бревна. Как правило, ребята перерабатывали по три-четыре часа, пока ремонтировали механизмы. Приходили домой в грязных ватниках, валенках и валились от усталости. Жили они в том же доме, где была наша столовая...

В другом бараке (дома различались по номерам, а не улицам) жили девушки из ОРСа: Женя, а вторая - назовем ее Алей. Не хочу писать истинного имени моей первой жены, вдруг ей не понравится. Среди них потом появилась вторая Женя, на ней и женился Ленька, когда вернулся инвалидом с войны.

Комнатка у них была маленькая, кроватки (наши заводские кровати), покрытые белыми покрывалами. Днем на них лежать не полагалось. Мы же все свободное время проводили лежа.

Женю и Алю я приметил в столовой ИТР с первых дней, они приехали на завод раньше нашего. Помню, как Аля стояла у столика кассирши: в кожаной куртке с меховым воротником, ножка в туфельке и шерстяном носке этак художественно отставлена. Все мужики на нее поглядывали и разговаривали преувеличенно оживленно.

Я тоже смотрел на них месяцев девять. Не решался заговорить, комплексовал. Познакомил нас, кажется, Володька Скрозников. Не помню обстоятельств.

Трудно писать о любви. Ни одно чувство так не изъезжено словами, как это. Не случайно: большая значимость...

Любовь идет от биологии. В генах заложена программа размножения. Чтобы ее реализовать, нужно общение, избирательный выбор партнера, нужны соответствующие действия. Для действий - стимулы. Стимулы - от потребностей. Потребности выражаются чувствами. Воспитание тренирует или подавляет их. Такова простая арифметика людского поведения. Восхищение, Идеал, Красота. Хочется смотреть и смотреть. Но надоедает: адаптация. Нужно знакомиться ближе. Разговаривать. Нужны обратные связи. Отвергнут - повздыхал, успокоился. Поддержали, поощрили, заметили - уже счастье. Сначала кажется - больше ничего не нужно. Но... опять адаптация. Нужны прикосновения. Потом ласки. Потом... все остальное. На каждой ступени возможны остановки. Короткие или длинные - от характера (общительный, спокойный), от воспитания. И: от обратных связей. Если все правильно, то счастье, все растет и растет, прелести каждой ступени остаются и живут с тобой. Любимая все время в тебе - "эффект присутствия". На все, что ты делаешь, прикидываешь - как она. Это принадлежит ей, "предмету". И субъективность оценок. Боже мой, какая пристрастность! Где твои глаза? Уши? Ум? Она красивая? Несомненно. ЕСЛИ не античная красавица, то симпатичная. Природный ум (если не может даже связать двух слов). Выучится! Добра? Конечно, добра! Если не все качества, какие ожидались, то просто жизнь была тяжелая. Теперь все изменится.

И так далее.

Степень и темп смены этапов: смотреть, разговаривать, касаться, ласкать, спать... И - не смотреть, не разговаривать, не ласкать, не касаться, только спать. Все от типа и воспитания обоих, от обстоятельств.

Какая грубая картина! И ложная. Автор - злой старик, все забыл или не чувствовал.

Нет, любовь прекрасна. Даже ее грубые и животные ступени, против которых восстает наша идеальная романтика, обожествляющая человека. Но особенно хороша, когда все гармонично сочетается в обоих: красота, чувства, страсть, ум... Характер... Тогда любовь устоит против адаптации, которая безжалостно срывает одежды преувеличения.

Если идти от кибернетики, то любовь развивается по закону положительных обратных связей: сначала эффект усиливает первоначальное внешнее воздействие, но когда уже достигнут предел, то даже маленькое уменьшение эффекта рушит любовь, как карточный домик. Поток начинает иссякать. Прозрение. Нет, хуже, переоценка с обратным знаком. Да, коварная штука - любовь. Требуется ум. "Если бы молодость знала, если бы старость могла..." - так говорят старики, пропустившие свой поезд.

И у нас все было, как по писаному: "присутствие", "принадлежность". Вопросы внутренней речи по каждому поводу: "Что она сейчас делает? Как она к этому отнесется?" Я говорю об Але. Развился классический вариант "чистой любви". Встречи в столовой, обмен книгами, катание на лыжах, кино, походы в город в театр - это далеко, пять километров туда и пять обратно.

Никаких поцелуев, изредка - под руку, только разговоры и разговоры. Мечтали поступить учиться. Я мечтал. Казалось, что она тоже. У женщин удивительная способность светиться отраженным светом.

Возможно, такая платоническая канитель тянулась бы очень долго, если бы ревность не подтолкнула события. Приревновал к Володьке Скрозникову. У него уже два года была красавица жена Маша, но для разговоров она мало годилась. Поэтому он тянулся и сюда тоже. Таковы мужчины. Далеко ли шли его намерения и ее "обратная связь", но Аля с ним вроде бы встречалась.