Хранитель мира - Алексей Глушановский

— Ну неважно так неважно. Шла бы ты… В свою комнату. А то мне спать хочется…

— Так ложись, кто тебе мешает?

— Ты.

— Я не мешаю, я охраняю.

— От кого?

— Какая разница? Приказано охранять, вот и охраняю.

— А охранять меня за дверью ты не могла бы? — Душераздирающий зевок.

— Нет. А вдруг ты зарежешься?

— У меня нет ножа.

— Или отравишься?

— Ядом тоже не запасся.

— Разобьешь голову о стену, откусишь себе язык или перетрешь вены об косяк?

— Э-э-э… — Растерянный бард в шоке смотрит на разошедшуюся Дини Ши. — Я обещаю, что не буду пытаться самоубиться. Честное пионерское… ну то есть бардовское!

— Ты еще «честное человеческое» скажи!

— А поверишь?

— Нет.

— А зачем мне тогда говорить?

— Чтобы я посмеялась.

— А ты вообще смеяться-то умеешь? — Артур недоверчивым взглядом смотрит на смутившуюся Дини Ши. Впрочем, смутившуюся очень ненадолго.

— Ха. Ха. Ха. Устроит?

Этот диалог, судя по блеску глаз замершей на своем обычном месте (то есть возле дверного проема в комнату барда) Лаурелин, мог бы продолжаться еще довольно долго. Однако Артуру и впрямь хотелось спать. И желательно не только спать, но и выспаться. А присутствие поблизости Дини Ши, пусть даже в качестве охраны, с этими планами соотносилось довольно плохо. Трудно, очень трудно уснуть, находясь в одной комнате с созданием, которого ты где-то глубоко-глубоко, в самых дальних и потаенных частях своей души боишься до дрожи в коленях. Днем, находясь в сознании, ты можешь подавлять свой страх перед этой прирожденной убийцей. Ты можешь его скрыть, упрятать, сделать незаметным даже для самого себя и спокойно подшучивать, общаясь с этим созданием. Но ночью, когда ты засыпаешь…

Даже самый лучший дрессировщик, общаясь с самым добродушным и спокойным львом или тигром, никогда не ляжет спать в его логове. И не потому, что ему там будет угрожать реальная опасность. А потому, что мудрая обезьяна, далекий предок всех людей, обитающая в самой глубине сознания любого человека, просто не позволит уснуть в такой компании. По ее вескому мнению, находясь рядом с тигром, следует забраться на какую-нибудь пальму, причем как можно выше, и оттуда, с самой верхотуры, кидаться подгнившими бананами и пометом в извечного врага. Спать же не следует ни в коем разе, а то ведь можно и в желудке проснуться!

А ощущение опасности, которое буквально излучала Дини Ши, по внутренней шкале Артура было намного выше, чем у какого-нибудь разнесчастного льва или тигра.

Так что в заботе о спокойном сне приходилось прибегнуть к крайним мерам. К счастью, такая возможность была. За прошедший день запасы Чистоты у Артура немного восстановились. Немного, но достаточно, чтобы убедить упрямую фейри в том, что ему и впрямь будет лучше спать в одиночестве.

Когда Артур уже засыпал, ему показалось, что он что-то забыл. Что-то важное, произошедшее с ним сегодня, что он должен был обязательно обдумать и проверить, но, занятый общением и «приручением» новоявленной телохранительницы, совершенно забыл об этом. Однако спать хотелось слишком сильно, и, мысленно махнув рукой на это чувство, он занялся инспекцией своих сновидений. В конце концов, обдумать произошедшее с ним сегодня можно будет и завтра утром, не правда ли?

А утром ничего обдумать не получилось. Просто потому, что ужасающие звуки, доносившиеся из-за двери, не оставляли ни малейшего времени на раздумье. Подхватившись спросонок, Артур пулей вылетел из постели и выхватил свою гитару из рук Данаана, даже не задумываясь о всей недипломатичности подобных действий. Он среагировал буквально на уровне инстинктов. Какой великий князь, какие Дини Ши… Думать о чем либо, кроме того, что какой-то придурок насилует его любимую гитару, в тот момент бард просто не мог.

Меж тем «придурок», без сопротивления уступив побитую жизнью и обстоятельствами семиструнную драгоценность барда, обернулся к неподвижно стоящей неподалеку Дини Ши и назидательно заметил, словно продолжая разговор:

— Как видишь, в некоторых обстоятельствах барды вполне способны проявлять агрессивность. Более того. Если уж бард бывает вынужден проявить агрессию, то, сознавая, что эта агрессия станет для него последним действием в его жизни, он способен стать по-настоящему опасным противником. Так что рекомендую тебе пересмотреть свое мнение. — Он обернулся к замершему в одних трусах Артуру, рассматривающему свою гитару на предмет повреждений, и, слегка наклонив голову, произнес: — Приношу свои извинения за этот инцидент. Можешь не беспокоиться за свой инструмент, он в полном порядке. Это была всего лишь небольшая демонстрация для Лаурелин, которая категорически отказывалась понимать кое-какие простые, но важные для выполнения ее обязанностей истины. Увы, сложившееся мнение довольно сложно разрушить и иногда приходится прибегать к крайним мерам. Сейчас я бы рекомендовал тебе одеться и проследовать в мой кабинет. Надеюсь, ты уже достаточно отдохнул и сможешь выдержать продолжение лекции, после чего вы наконец-то покинете мой замок! Признаться, я несколько устал от общества.

Только после этой фразы не вполне еще проснувшийся Артур заметил, в каком виде находится в компании девушки и княжеской особы, и немедленно скрылся за дверью своей комнаты.

Вышел он оттуда буквально сияя от радости. На нем был его любимый, изрядно потрепанный и продранный в нескольких местах камуфляж (причем выстиранный, в чем он сильно нуждался, а прорехи были аккуратно заштопаны и почти незаметны), старые и удобные, разношенные берцы, а главное — с ним была его гитара! И никаких эльфийских нарядов, никаких черных брюк, белых рубашек и кружев, джинсовых костюмов, начищенных туфель и мокасин из змеиной кожи! Что еще нужно барду для счастья?

На дружно сморщивших носы при виде такого его облачения князя и Дини Ши он не обратил ровным счетом никакого внимания. Еще бы они что-нибудь понимали в удобной одежде! Первый и вовсе был закутан в отрез какой-то странной, темной и плотной, с изредка сверкающими в ней искрами ткани, долженствующий, видимо, изображать мантию, что на его юном теле смотрелось весьма смешно, ну а другая, похоже, даже под душем не вылезает из своих доспехов.

— М-да… — вздохнул Данаан, оглядев Артура с головы до ног и поворачиваясь к Дини Ши. — А я ведь распорядился поместить к нему в шкаф наиболее удобные и красивые образцы одежды как Земли, так и Феерии, пошитые лучшими мастерами… А эти тряпки приказал добавить просто в качестве курьеза… — Тон его был мягок и печален. Таким тоном любящий отец может жаловаться на своего сына, который не оправдал его надежд, спутался с дурной компанией и в конце концов и вовсе угодил в психиатрическую лечебницу.